Пять лет назад пол Юлий Ким пребывал в радостном настроении. Это неудивительно. Тогда многие еще в нем пребывали. С коммунизмом было покончено. Страна обрела свободу и строила капитализм.
Тридцать пять лет назад поэт Юлии Ким тоже пребывал в радостном настроении.
И это не удивляло. Тогда многие уже пребывали в нем. Со сталинизмом было
покончено. Страна освобождалась и уверенно строила коммунизм.
Сегодня поэт Юлий Ким в радостном настроении пребывает. Это удивляет,
возмущает и настораживает.
Повод выслушать поэта.
Илья МИЛЬШТЕЙН
Я вижу, что Россия и общество наше ос-вободилось от вековой неволи. Причем я чувствую, что это кардинальное освобож-дение в истории России — и от коммунисти-ческого гнета, и от прежних наслоений цар-ского времени. Оно необратимо. Кончилась несвобода! В этом чувстве я нахожу главный источник душевной радости...
Впрочем, я готов признать, что оптимизм мой претерпевает некоторые изменения. Прежней эйфории уже не испытываю. Я даже догадываюсь, чем она была вызвана. Во-первых, свободой, которая обрушилась на нас так скоро и внезапно. Во-вторых, советской ментальностыо нашей и связанной с нею надеждой на быстрое и реально достижимое светлое будущее. Но жизнь эту эйфорию сразу сурово поправила и поправляет каждый день. И я начинаю догады-ваться, почему. Все уродства нашей сегодняшней жизни я связываю с тем, что за долгие годы несвободы накапливалось в обществе. Был тотальный государственный д а в е ж . За свободное слово карали, как и за свободное дело. Горбачев даровал гласность и позволил заниматься коммерцией. Но торжество гласности выразилось также и в торжестве «порнухи». Первым рефлексом первых коммерсантов оказался рефлек хватательный. Причем этот рефлекс одновременно проявляется и в ограблении, и в созидании....
Свободен ли я? (пауза) А это... вопрос не вполне корректный. Как художник я совершенно свободен. Свободен как гражданин — в мыслях своих и поступках...
Но не свободен от необходимости постоянно зарабатывать. И не только от этого. Раньше я опасался, что в мой дом в любой момент может войти государство и отобрать все, что я написал. Сейчас опасаюсь, что в мой дом в любой момент может войти грабитель и отобрать все, что я накопил своим писательством....
Я дилетант в экономике, но и моих знаний хватает, чтобы совершенно серьезно говорить о том, что даже Жириновский, придя к власти, все равно исторической необходимостью будет принужден делать то, что сейчас худо-бедно делает наше правительство. То есть, проводить реформы.
Что такое свободный российский гражданин? Это человек с новым мироощущением. Гражданин, не ведающий о том, что та-кое тоталитарный идеологический пресс и тоталитарный произвол. Вот главнейшая свобода! А все прочее — издержки общественного развития, в коих нет ни одного фундаментального новшества. Все наши новейшие гнусности и глупости лишь сопровождают тяжелейший процесс поворота к свободе, но не определяют его.
Есть ли у нас люди, способные совершать поступки, достойные свободных людей? Отчего же нет? А Сергей Ковалев? Андрей Дмитриевич? Валерия Новодворская, наконец? А если вы мне скажете, что в списке имен немного, то я вам отвечу, что в любом обществе, хоть даже и в западном, по-настоящему мужественных и свободных людей очень мало, (пауза) Я знаю еще двоих. Это люди исторические. Они были единственными, кто был задержан в августе 91-го по указ ГКЧП.
Дело было в Красноярске. Речь идет о Владимире Георгиевиче Сиротинине и сыне его Сергее Владимировиче. Отец — кромешный шестидесятник с ног до головы, сибирский диссидент, переживший три шмона, при этом большой любитель авторской песни и многопроходец по всяким сибирским рекам и туристическим маршрутам. Бескорыстный, честный человек. Двухкомнатная квартира его до потолка забита картотекой «Мемориала», коим он в Красноярске и руководит...
И сын, талантливый ученый, расставшийся с наукой ради бизнеса, к чему почувствовал вкус. Развернулся он по-крупному: до сих пор, кажется, торгует легковыми автомобилями.
И вот, представьте, едва 20 августа до Красноярска по факсу дошли указы Ельцина, отец с сыном в одну секунду их размножили и пошли расклеивать по городу. Честно отнесли первую порцию в КГБ, где героев не тронули, но поблагодарили... Арестовали их менты, оформив по какому-то параграфу указа ГКЧП, который отец с сыном дружно нарушили. И просидели они не то в дежурке, не то в КПЗ несколько часов. Пока демократия не победила. Вот вам и старые русские, и новые русские... а заодно и эстафета поколений (смеется). Свободные русские люди, да.
Юлий Ким (1936 г.р.) — известный поэт, бард, драматург. Окончил МГПИ, преподавал словесность в камчатских и московских школах. Уволен с работы в 1968 году за «крамольные» песни и участие в правозащитном движении. Писал стихи и песни для фильмов, спектаклей, мюзиклов, опер, в том числе таких знаменитых, как «Бумбараш», «Обыкновенное чудо», «Двенадцать стульев», «Собачье сердце», «Клоп»... В мажорном поколении шестидесятников выделяется особенным жизнелюбием и оптимизмом.
Огонек. № 4 1995 г.