Эстафета директоров
Это имя обычно открывает ряд директоров
Норильска (и портретную галерею в конференц-зале
управления АО «Норильский комбинат»), хотя
официально, в соответствии с приказом № 1,
Владимир Зосимович назывался начальником
строительства и «исправительно-трудового»
лагеря НКВД (кавычки, понятно, сегодняшние).
Судя по отзывам людей, хорошо знавших Матвеева,
он искренне верил в свою воспитательную
миссию. Об этом свидетельствуют и явно не
формальные тексты обращений начальника к
своим подчиненным:
"Предстоящий ледостав и позднее прибытие барж с ценнейшим грузом требовали максимального напряжения лагерников Норильска и Валька для разгрузки в минимальный срок прибывших ценностей. Это побуждало, при наличии свыше 2000 т груза и ограниченного числа лагерников, проявить особое напряжение и энергию сформированных штабом соревнования и ударничества бригад.
С возложенной задачей бригады справились: все грузы разгружены в течение нескольких дней. Этому способствовала единодушная, ударная, энергичная работа бригад, работавших круглые сутки, выдвинувшая ядро подлинных ударников, сумевших организовать массы, с честью выполнившие производственный поход имени начальника ГУЛАГа тов. Бермана.
Ни тяжелые условия разгрузки, ни усталость не сломили настойчивости лучшей части ударников, - методично, звено за звеном, бригада за бригадой выгружали на берег ценные грузы."
Далее следовали различные
меры материального и морального поощрения -
от денежных премий и объявления
благодарности с занесением в личное дело до
немедленного освобождения... из штрафного
изолятора. Это уже 52-й приказ, 6 ноября 1935 г.
Из Дудинки в Норильск пришел первый
тракторный поезд, по Пясинской водной
системе на Валек - караван судов. Начиналась
зима...
Их выпало на матвеевскую долю три - на 1936-й, 1937-й, 1938-й годы. Учитывая крайне ограниченные людские ресурсы (1200 работников сначала, 2000 - во второй год), отсутствие опыта строительства в условиях вечной мерзлоты и проектной документации, снегозаносы и другие каверзы Крайнего Севера, нельзя не признать главного достижения Матвеева: ему удалось закрепиться на этой земле, заложить первые рудники и шахты, построить времянки (жилье, электростанция, узкоколейные дороги от рек Енисея и Норильской до основной промплощадки).
А затем арест и обвинение во вредительстве, снятое уже после смерти. Владимир Зосимович разделил судьбу многих руководителей заводов и строек. Система не знала пощады даже по отношению к самым верным своим слугам.
Сын ташкентского рабочего-кожевника, продолживший было семейную традицию, он стал красногвардейцем, воевал с белыми и басмачами, был трижды ранен, жесток с теми, кого считал врагом. Единственной наукой, которую он постиг, была «революционная закалка». Впрочем, человек эмоциональный и чистый, уверенный в своей исторической правоте, он, случалось, нарушал принятые в его среде правила. Документы хранят память об одном из таких нарушений - Матвееву оно стоило партбилета... Тем не менее его преданность делу была оценена, а командирский опыт позволил возглавлять не слишком масштабные стройки на Севере и Юге.
Конечно, Норильск оказался для Матвеева слишком тяжелой ношей, но мало кто мог бы справиться с ней, окажись он на месте Владимира Зосимовича.
Вот такая судьба. Матвеев в полной мере испытал на себе бесчеловечность репрессивной машины НКВД. Скончался он в селе Талаги под Архангельском на исходе лагерного десятилетия.
«Цветные металлы», № 6, 1995 г.