О чем поведал архив
Архив — это место, где чувствуешь себя словно в музее. Новенькие лапки, из белоснежной бумаги интересуют совсем не так, как старые, пожелтевшие от времени. Хозяйка всего этого богатства — Н. Н. Колобова — не тратит много времени на розыск интересующих меня документов. И вот уже держу в руках «компромат» времен культа личности. Более полувека хранилась эта папка под грифом «секретно», переезжая из одного места в другое, вместе со всеми бумагами архива, меняющего адреса, скрытая от глаз общественности. Но вот, наконец-то, пришли времена, когда о тайном стало возможным говорить открыто.
РЕЧЬ пойдет о беспартийном Петре Александровиче Вострикове, когда-то проживавшем в Кежме по ул. Пролетарской в доме № 44. Судя по документам, работал он экономистом-плановиком в Кежемском райисполкоме недолго — с 1 мая 1936 года по 1939 год (месяц неизвестен). И о его дальнейшей судьбе — ни строчки.
Но прежде чем рассказать о том, что же с ним произошло, хочу познакомить читателей с некоторыми фрагментами из «Личного листка по учету кадров», заведенного на Вострикова. Многие его пункты имеют политическую окраску и «классовый» характер. Например: «Состоял ли в других партиях?» (имеется в виду кроме ВКП (б) — В. 3.), «Участвовал ли в оппозициях?», «Подвергался ли репрессиям за революционную деятельность до Октябрьской революции? «Служил ли в войсках или учреждениях белых правительств?» к т. д. Против этих и многих других пунктов Петр Александрович собственноручно написал: «Нет». В пункте 5, в графе о сословии родителей, каллиграфическим почерком выведено:«служащий, дед - крестьянин», а в графе об их основном занятии до Октябрьской революции значится: «служба в кооперативных учреждениях».
Этот пятый пункт о социальном происхождении, вернее, его подраздел «В», и стал причиной бед экономиста плановика. А подраздел этот звучит так: «кто из родственников ваших и вашей жены (мужа) лишены избирательных прав и за что? Кем-то, явно не Востриковым, ответ на этот вопрос — «нет никого» — подчеркнут, и в конце поставлен карандашом жирный вопросительный знак.
ИЗ АВТОБИОГРАФИИ П.А.ВОСТРИКОВА «Отец мой был из бедной крестьянской семьи Кочетова. После cмерти своих родителей был взят в дети коммерсантом, который его усыновил к привел в свою фамилию. Мать тоже из крестьянской семьи. При самостоятельной жизни, после раздела, отец занимался службой, служил страховым агентом, как я помню, и последнюю свою жизнь в потребкооперации казначеем (орфография — по подлиннику — В 3 ); кроме этого побочно on присевал. За неимением собственной машины сеял у родного брала Кочетова Кирилла.
В 1919 году он был убит по нечаянности белыми После смерти отца нас осталось шесть человек, из них я был старшим, мне было тогда одиннадцать лет.
ВОТ ВОТ я стране должно было начаться ответственное политическое мероприятие — кампания по переписи населения, а Востриков был вьючен а комиссию по ее подготовке и проведению, а может, даже возглавлял се. И в это время бдительное око НКВД решило проверить Петра Александровича на лояльность, покопаться в его социальном происхождении. Характеристика, затребованная с прежнего места проживания и работы экономиста и выданная Рыбинским сельсоветом Рыбинского района Красноярского края 29 ноября 1938 года, гласила, что П. А. Востриков «по социальному происхождению сын купца, избирательных прав не лишался, проживал в с. Рыбинское от рождения до 1930 года, после чего выбыл Занятие родителей до революции, — говорилось дальше, — торговля, скупка хлеба, ореха, пушнины с отправкой по железной дороге вагонами. Занятие Вострикова П. А. до революции: был иждивенец, после революции учился в школе и работал в счетной части с 1930 года. В 1918 — 19 годах отец — Востриков А. — был активным участником колчаковской дружины в подавлении красных партизан.
Буквально через несколько дней после этого родился другой документ
«НКВД, т ЯРОСЛАВЦЕВУ.
В настоящее время Востриков на ответственной политической работе по переписи
населения.
Сообщите, имеется ли у Вас компрометирующий материал, дополнительно о
Вострикове.
Обратите внимание на биографию и характеристику Вострикова, где он умолчал то,
что дадено Рыбинским с/советом...
По характеристике ...с/сого его нельзя допустить к работе но переписи населения
я к
работе плановика-экономиста РИК'а
Ответ вышлите к 3 января (как это можно было сделать — не знаю: документ
датирован этим же числом. —-В. 3.), т. к. с этим вопросом тянуть нельзя. Пред
РИК’а:
АНДРЕЕВ».
«Колесо» закрутилось и начало набирать обороты. Не знаю, да и, наверное, никто сегодня не скажет о том, какими способами и методами добивались признаний у экономиста. В деле сохранилось его письмо-объяснение, адресованное пред РИК’а: «Сведения, которые я сообщил в биографии о своем происхождении, верны. Отец мой, живя самостоятельно, никогда не занимался спекуляцией, не жил нетрудовыми доходами. Как я помню, он ..служил страховым агентом и в последнее время — казначеем в «потребиловке». На этой должности его и убили зимой беляки в селе Рыбинском по большой улице, как говорят очевидцы, нечаянно — Васильев Васька (сын лавочника) Но не расстреляли, как дает документы Рыбинский сельсовет, возможно, в лице Смирнова В., который в то время в селе не жил..., так же и пред сельсовета».
Далее Петр Александрович пишет, что ни Красной Армии, ни партизанских отрядов в Рыбинском не было. И называет адреса, места работы, фамилии, имена н отчества брата, сестры, дядей, просто знакомых, которые могут достоверно обо всем рассказать, чтобы восстановить правду. Но в папке нет показаний ни одного из них. Это говорит о там, что, скорее всего, никто и не пытался выяснить истину, прислушаться к объяснениям родственников «врага народа», виновного в том. что его отец якобы был на стороне колчаковцы, которые как ни странно, его и убили и, как быть с бытующим в народе утверждением: «Сын за отца не отвечает»? Но раз дано указание найти компромат — можно не сомневаться, что он будет найден, даже если его нет вообще.
ИЗ АВТОБИОГРАФИИ П. А. ВОСТРИКОВА
«...Год моего рождения — 1907-й. Родился в с. Рыбинское Рыбинского района Красноярского края, где жил все время — до 1929 года. С восьмилетнего возраста пошел в начальную сельскую школу, которую окончил в 1918 году, дальше учился в городском училище, и котором окончил три класса, — в 1921 году училище закрыли. С этого года учился в сельскохозяйственном училище, в котором окончил три класса...
Учиться дальше не пришлось потому, что семья нуждалась в поддержке. Все домашнее барахло было растащено отступавшими колчаковцами еше в 1920 году. Две лошади, оставшиеся от отца, были в первую очередь уведены белыми, оставленная имя загнанная лошадь сразу же пропала. Пришлось просить чужого дядю, чтобы посеял с полдесятины хлеба. Сеял, нам Амосов Алексей — крестьянки с Рыбинского, за что мы с братишкой целое лето жили у него на Заимке, отрабатывая за землю и посев, а к зиме возвращались учиться в школе. Кое-как дотянули до 1924 года. В этом году мать сошлась с портным Крюковым М. М., и я сразу стал учиться его мастерству.
Документ от 3 марта 1939 года имеет гриф «секретно»:
«Тов. АНДРЕЕВ.
. У меня о проводимой А. С. деятельности на Вострикова П. А. материалов нет, но
к
характеристике можно дополнить, что его отец имеет пар.-мельницу А поэтому,
учитывая все ...компрометирующие материалы. Вострикова необходимо от переписи
отстранить, об отводе его от переписи сообщить
И. о Кежемского РО НКВД сержант Госбезоп. ЯРОСЛАВЦЕВ»
Между тем в папке на Вострикова нет документов, подтверждающих принадежность мельницы его отцу. По есть данные, в которых упоминается мельница, построенная стариком Востриковым (человеком, записавшим на свою фамилию отца Петра Александровича) для своего родного сына Кузьмы, впоследствии раскулаченного и умершего в ссылке. Экономист-плановик в своих показаниях, понимая, что ему может грозить даже за общение и знакомство с тем и другим, пишет: «Родства с ними я никакого не признаю, да если бы они и были родственниками действительно, то от такой родни я отрекся бы как от паразитического элемента».
ИЗ БИОГРАФИИ П А. ВОСТРИКОВА
«...В 1927 году организовали шапочный цех при Рыбинском кож-заводе имени Первого мая. В 1929 году призвался в Красную Армию в с. Заозерном, был освобожден по болезни глаз и зачислен в переменный состав. В этом же году женился на дочери канского железнодорожника — простого рабочего. На иждивении имел трех сестер. В 1929 году нашу мастерскую перевели в г Канск, объединив с промартелью "Октябрь" которая существует и сейчас По 1931 г я работал в ней в качестве шапочника. С 1-го мая этого года был послан на бухгалтерские курсы, которые окончил на отлично; после этого работал бухгалтером -выдвиженцем в Канской сапожной мастерской «Труд». В 1932 г. был Призван в Красную Армию на летне весенний сезон в Канский полк, в мотором служил при штабе полка учетчиком стола вещевого довольствия.
Уволившись из Красной Армии, работал в куст, промсоюза. Инструктором-бухгалтером в г Канске.
В 1933 г. уволился, по личному желанию поехал в с. Кежму. С 1 го июля 1933 г. работал старшим учетчиком в Кежемсхом райуполнаркомзаге СНК до 1936 г. С мая... 1936 г., уволившись по собственному желанию, работаю в райплане Кежемского РИК'а в качестве экономиста-плановика...».
Автобиографий в деле имеется несколько. Та, что приведена в газете, датирована восьмым октября 1937 года. Другая, более обширная, которая написана судя по всему, уже по просьбе органов НКВД, имеет иное число — 10 января 1939 года. Некоторые ее части, например, описание судьбы «старика Вострикова», бегство белогвардейцев, читаются как главы из художественной книги. Все-таки незаурядной личностью был экономист. Не только мог тапки шить и бухгалтерию вести.
ИТАК, «враг» обнаружен, причем не где-нибудь, а в самом «сердце» властных структур — в райисполкоме. Поэтому, по логике, далее должно последовать наказание. Причем должны «полететь головы» всех, кто к этому причастен. В послании председателя РИК’а Андреева начальнику Кежемского НКВД Ярославцеву (документ имеет гриф «секретно»). От 9 января 1939 roда, говорится:
«Посылается выписка из протокола заседания Президиума РИК’а от 6 января 1939 года о Вострикове.
Одновременно ставлю Вам в известность, что это получилось, т. е. допуск Вострикова к переписи, благодаря беспечности и доверчивости бывших пред. РИКов Первое: Воронин Б. Е. принял на работу, и бытность пред. РИКом, Вострикова, зная его прошлое и семью по Рыбинскому району, т. к. там работал пред. РИК’ом, и почему-то умолчал при утверждении Вострикова в кадры по переписи на Кежемском Президиуме РИКа, а Брюханов И. В. подошел формально к утверждению кадров по переписи, не зная данные о человеке. Вследствие чего и получился отвод Вострикова лишь накануне переписи с получением материала, который имеется у Вас...»
В документе «пред. РИК’а» названы бывшими. Сами ли они покинули ответственный пост, или их «ушли» — не оказано. Также ничего не известно и о дальнейшей судьбе П. А. Вострикова Хотелось бы надеяться, что он особо не пострадал н был только отстранен от работы. Всякое в жизни бывает. Но во времена пика массовых репрессий в стране, когда даже за опоздание на работу давали срок, избежать лагерей или расстрела попавшим под неослабное око ИКВД почти никогда не удавалось.
Архивные документы просматривал В. ЗЫКОВ
"Советское Приангарье" 12 марта 1996