Вот уже пятый раз в России был отмечен день памяти жертв политических репрессий. В этот скорбный день вспоминали тех, чьи судьбы были исковерканы жестокой репрессивной машиной, звучали знакомые всем имена людей, выстоявших в те страшные годы и рассказавших правду об ужасах творившегося произвола. Но из 4 миллионов репрессированных в 1930-1950 годы подавляющее большинство людей навсегда останется для неизвестным. Среди них были одаренные и талантливые, но бездушная репрессивная машина оборвала их творчество и жизнь.
Недавно в архиве
регионального управления ФСБ по Красноярскому
краю было обнаружено необычное дело на Палеева
Михаила Николаевича, арестованного в 1941 году по
подозрению в шпионаже. Дело это необычно тем, что
сохранились “вещественные доказательства” -
личные записи, переписка с друзьями, подшитые Палеевым в книги “Записки” и “Письма” и
бережно им сохраняемые. Но, к несчастью,
творческая одаренность Палеева и аккуратность, с
которой он сохранял свои дневники обернулась для
него трагедией - личные записи были использованы
для доказательства его вины.
Михаил Николаевич Палеев родился в 1906 году в Канске. Отец его служил помощником полицмейстера г.Красноярска. В семье, кроме Михаила, было еще четверо детей. Мать Палеева умерла рано, отца парализовало, и дети с малых лет самостоятельно определялись в жизни. После семилетней школы Михаил окончил частные бухгалтерские курсы и всю жизнь проработал по этой специальности. В то же время у него рано появились литературные способности. При аресте у него было изъято 11 книг “Записок”. К сожалению, из них сохранились лишь две книги. Михаил Николаевич много рисовал, увлекался фотографией, был агентом Московского общества драмписателей, писал стихии. Палеев изредка публиковался в “Красноярском рабочем”, выполнял оформительские работы. С 1937 года он совмещал работу бухгалтера с должностью. Управляющего по охране авторских прав по г.Красноярску.
В сохраняющихся в архиве РУ ФСБ “Записках” много рисунков, выполненных карандашом, акварелью и даже пером. Это талантливо исполненные портреты и автопортреты, зарисовки окрестностей Красноярска, видов на Енисей, окрестных деревень, которые Палеев делал во время своих путешествий по краю. Рисунки выполнены на очень высоком уровне, кроме того, они интересны тем, что Палеев с большой достоверностью запечатлел Красноярск 1920 годов.
Помимо большого числа рисунков, в записях наряду с личными воспоминаниями Палеева встречаются интереснейшие путевые заметки. К примеру, небольшой рассказ о прогулке на катере от Красноярска до дач, расположенных в районе современного совхоза “Удачный”.
В целом содержание дневников раскрывает нам богатую, разностороннюю личность Михаила Николаевича Палеева. Но он не стал известен широкой общественности, и потому, что слишком рано оборвалась его жизнь. 24 июля 1941 года М.Н.Палеев был арестован. Следствие длилось недолго, и 17 ноября выездной коллегией военного трибунала СибВО Палеев был осужден на основании ст.58-1 “а” УК РСФСР (измена Родине в форме шпионажа) к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией имущества.
20 мая 1942 года по определению Военной коллегии Верховного суда СССР высшая мера была заменена лишением свободы в ИТЛ сроком на 15 лет и поражением в правах на 5 лет. В остальном приговор был оставлен без изменений.
Согласно приговору Михаил Николаевич был признан виновным в том, что он на почве ненависти к существующему в СССР строю состоял до 1936 года в связи с белоэмигрантом - сыном крупного золотопромышленника - Георгием Переплетчиковым, проживавшим в Германии, которому передавал сведения о новостройках в Красноярске, в том числе и о предприятиях оборонного значения. В действительности же Палеев знал Переплетчикова с детства, до революции они проживали в одном доме, и в своих письмах к нему Михаил Николаевич просто рассказывал, как быстро строится наш город, как превращается в крупный промышленный центр.
В сентябре этого года РУ ФСБ по Красноярскому краю дело Палеева было направлено для пересмотра в военную прокуратуру СибВО. Палеев Михаил Николаевич был признан невиновным в связи с отсутствием секретного характера сообщаемых им сведений. Палеев не выдержал тягот, пережитых им во время следствия. 10 июля 1942 года он умер в больнице НКВД от упадка сердечной деятельности. Так, в возрасте 36 лет оборвалась жизнь одаренного, талантливого человека.
Политические репрессии - чудовищная страница в нашей истории, по числу жертв сравнимая с опустошительными войнами. Судьбы людей, попавших в жернова адской репрессивной машины, напоминают - страшный урок не должен повториться.
Елена СМИРНОВА, сотрудник группы общественных связей РУ ФСБ по Красноярскому краю
Красноярский рабочий, 18.01.97