В глухую полночь, будто кто толкнул, проснулась Лууле Матсовна и к окну подошла. Под круглой луной серебрилась заснеженная улица. Так тихо, спокойно, величаво-светло было вокруг, что сердце замерло от красоты этой зимней ночи. Но, словно непрошенные гости, нахлынули вдруг воспоминания. И вся её долгая, непростая жизнь вдруг припомнилась, будто приснилась…
Студёным февральским днём 1949 года судьба разлучила пятнадцатилетнюю эстонскую девочку с родиной. Помнит она минуту расставания, когда всех, подлежащих высылке, погрузили в машины. И крик трёхлетнего братишки, которого отец хотел оставить у родственников. Но малыш бился в руках тётки и истерически повторял: «Не оставляйте меня, хочу к маме…». Так и выехали всей семьёй в неизвестность.
В Таллине – пересадка. Теперь уже в телячьих вагонах едут они через всю Россию на Восток. Вагоны выстукивают в такт испуганным мыслям: «Куда? Куда?» В Ачинске состав расформировали. Семье выпало ехать в Абакан. Так и оказалась эта эстонская веточка в Теси.
Поселили их на ферме, в пяти километрах от села. И этому были рады после долгих мытарств. Надо было жить дальше, поднимать детей, привыкать к сюрпризам Сибири-матушки.
Тяжелее всех, пожалуй, пришлось Люле, как стали звать её в Теси. Она пошла в 7-й класс. Фактически не зная русского языка. Молча сносила насмешки. Училась терпеть несправедливость. Именно с тех лет в её характере спокойная сдержанность, сознание собственного достоинства, умение понимать людей и прощать им.
Жители сибирского села к переселенцам относились по-разному. Одни – с чувством сострадания, другие – с добром, третьи – безразлично, четвёртые – с откровенной злостью: слишком много их понаехало, слишком разные это были люди и по национальности, по обычаям, по характеру. Но все понимали, что уживаться надо, поэтому со временем находили общий язык, обустраивались, привыкали и снова жили.
Люля, закончив школу, пошла работать на ферму. Начала разнорабочей, но стремительно набирала авторитет своим старанием и трудолюбием. Вскоре стала телятницей, позже – дояркой. Одновременно работала в ларьке на ферме.
Весёлая, лёгкая на подъём, она играючи выполняла тяжёлую работу. И в каждую свободную минуту пела под гитару. Да так пела, что местная молодёжь приходила послушать её песни.
Однажды это уже устоявшееся спокойствие в семье снова было нарушено. Приехал к ним в гости из Эстонии дядя по матери. С ним захотела уехать на родину умирать и Луулина мама. Тот и увёз пожилую женщину без разрешения властей. Люля провожала их до Минусинска. За что и поплатилась. И даже в тюрьме посидела – 5 суток продержали её да и выпустили.
Вспоминает всё это Люля и плачет: обидно и горько быть без вины виноватой.
А сколько слёз было пролито в 1957 году, когда в семью пришла весть о реабилитации, сегодня и не выскажешь. Вместе с потоками этих слёз вышли из сердца многие обиды, пришло облегчение. Отец и брат вскоре уехали в Эстонию. Люля же осталась в Теси сознательно и окончательно.
И причина такого решения – любовь. Замуж вышла за лучшего тракториста Колю Кузнецова. Вскоре родила близняшек-дочерей. А всего в семье Кузнецовых выросли три красавицы дочери.
Молодые выстроили свой дом, завели хозяйство. Лууле предложили работу в сельском магазине. Двадцать лет отстояла она за прилавком. И работала не как-нибудь, а с 7 утра до 9 часов вечера. Особенно доставалось в уборочную страду и в дни зарплаты. Люди шли семьями, на покупки денег не жалели. Крепко, уверенно жили в те годы тесинцы.
Решили один раз даже эксперимент провести: до которого часу покупатели будут идти в магазин, если его не закрывать вечером. Так последний покупатель ушёл в час ночи(!).
Тем временем дочери выросли. Разлетелись из родительского гнезда, свои семьи заве-ли, внуков родителям подарили. Да недолго на них радовался Николай. Три года назад поехал на рыбалку и погиб, то ли случайно, то ли сердце прихватило. Только нашли его на берегу с опрокинутым мотоциклом.
С тех пор Луула и не любит ночное время. В тихие эти часы мучает бессонница. Вся жизнь, всё пережитое снова и снова проходит через её усталое сердце. Да и окружающая действительность тревожит. Эстония, где живут все её родственники, теперь заграница. Мало того, так ещё и не совсем дружественная в отношении России страна. Телевизор смотреть не может. Особенно тягостны ей передачи про войну в Чечне, про судьбы переселенцев. Сидит у экрана и плачет, нервы шалят, сердце не выносит напрасных людских страданий.
Вот и весь мой сказ об эстонке Лууле, сибирячке Люле. Простое полотно её судьбы – это целая эпоха исторических событий, волей или неволей связанных с жизнью обычной сельской труженицы. А так бы хотелось, чтобы история никогда больше не вмешивалась в конкретные судьбы конкретных людей. И человек был бы волен строить свою жизнь, как он хочет этого сам.
Р. АБРАМОВА «Власть труда» № 20-21(14540-14541) 14.02.97
(газета, изд. г. Минусинск)