С каждым годом их всё меньше… из тех 800 тысяч, прошедших норильскую зону. В музее говорят, что треть от этой адовой цифры – политзаключённые. В официальный День политзаключённых – 30 октября – в городе было страшное дело. Ураган, авария на ТЭЦ. Мы сидели в тёмной редакции и при свечах наркомовской водкой («гулаговку» ник-то не додумался выпускать) поминали души оставшихся в нашей земле. 1 ноября, когда горожане традиционно собрались на мемориале под Шмидтихой, - день был светлым и по-своему тёплым – впервые за дни нашего общего поклонения праху замученных в Норильлаге.
С нами, конечно, были старики, бывшие политзеки. С каждым годом их всё меньше… Они из тех 800 тысяч, прошедших норильскую зону. Музейщики говорят, что треть от этой адовой цифры – политзаключённые. Освободилась после всех испытаний только десятая часть. В городе их сегодня около ста человек. Со спецпоселенцами – около трёхсот. Не все из живущих в Норильске смогли приехать под Шмидтиху, многих уже не держат ноги.
Впереди автобусной колонны, как уже заведено, бежали спортсмены – дети и взрослые. Через всю грудь на красных лентах надпись: «День политзаключённого». Кто-то сказал: «Смотри, политзаключённые бегут». Символично. Наверно, так они и бегали. Только тысячной колонной и под прицелом. Жаль, что колонна памяти не движется по всему Ленинскому, чтобы все увидели и хоть что-то настоящее почувствовали в этот момент. А получается тихо-скромно: от музея, с разворотом у Дома обуви и к Шмидтихе.
Гора нынче показалась особенной. Выглянуло зимнее солнце, окрестности засияли. Бабушки перекрестились: наверно, потому что владыка приехал… Панихиду у часовни памяти нынче служил Епископ Красноярский и Енисейский Антоний. На воздухе задувало свечки, внутри часовенки подле деревянного креста их ставили бессчётно. Плакали и молились. Городское начальство снялось на фотопамять с преосвященным. Нас торопили возвращаться в город. Всё по расписанию.
Позднее в музее, где собрались представители власти на встречу с реабилитированными стариками, спрашиваю директора Лилию Григорьевну Печерскую: куда спешим, ведь место особое, бываем раз в году… Минут 10 можно бы было выкроить из чёткого расписания. И никакой холод тут ни при чём.
О встрече в музее писать ещё больнее. Конечно, спасибо, что пришли г-н Маслов, замглавы администрации, председатель горсовета г-н Литвиненко, глава Фонда соцзащиты г-н Марзоев и другие менее известные лица. Благостного общения со стариками не получилось. Слишком много проблем – с жильём «на материке», льготной оплаты дороги и лекарств. Но главная всё же – строительство памятника узникам, построившим город и комбинат.
Простите, простите меня за «сантименты», но мы тихонько стояли с коллегой Мариной Калининой в уголке и плакали. От стыда. Старики, кто опираясь на палку, кто гордо выпрямившись, взывали к сильным (или бессильным?) мира сего:
- Уважаемые председатели-товарищи, просим от имени всего реабилитированного народа – поставьте памятник на Гвардейской площади. Эта площадь, город этот – кровь наша, тут наша молодость, наша сила осталась… Тут наши женщины на плечах таскали кирпич… Мы строили так, что дома наши не падают. Они стоят на наших слезах, на нашем горе… Или мы не люди стали? Или мы уже похороненные? Почему вы так бессердечны к нам?.. Вот поляки приезжали – поставили памятник своим. А мы-то что?..
Страсти накалились. Кто-то ударил в колокол, висящий на музейном кресте рядом со скорбящей иконой Богородицы. Минута молчания, примирения. Только слышно астматическое дыхание старого человека…
Николай Маслов, председатель комиссии по делам реабилитированных, явно чувствовал себя неловко. Комиссия долгие месяцы не собиралась, её руководитель не видел в этом надобности. Я не стремлюсь, сказал он, работать для галочки, легче решать отдельные проблемы самому, надо собираться только ради глобальных вопросов, требующих юридической проработки…
Ну, смотря что считать глобальным. Да и если бы комиссия начала с малого – любых посильных видов помощи, наверно, и разговор в музее был бы другим… Старики зааплодировали, когда председатель комиссии заверил, что при обсуждении (опять обсуждают..!) вопроса о строительстве памятника на Гвардейской он будет на их стороне. Варианты после всех предыдущих разговоров опять появляются новые – во дворе «Пирожковой», например. Старики – против и очень волнуются.
Обещал всяческую поддержку горсовета в решении проблем репрессированного народа и Виктор Васильевич Литвиненко. Так и сказал обступившим его после собрания-чаепития старикам: возьмём под своё крыло.
Ждали на встрече в музее первых людей комбината – Олега Будоргина, например. Наверно, присутствовавшая г-жа Мингажева из информационно-аналитической службы НК, всё подробно передаст своему шефу. Надо, надо нам всем объединяться и строить памятник. Неужели комбинатскому начальству действительно не хочется, чтобы он «мозолил» глаза напротив своего главного управления? Но ведь на известном камне уже сколько лет маячит надпись, что здесь будет стоять памятник первым…
А ведь это ОНИ и были первыми.
И. ДАНИЛЕНКО
«Заполярная правда» №174(11809) 08.11.1997 г.