Судьбы людские
Семья Альтергот в конце августа-начале сентября сорок первого года снялась с насиженного гнезда не по своей воле. В деревне Швед, что в Саратовской области, у города Энгельса, в немецком поселении Альтерготы жили, как и большинство людей, крепко, чистоплотно. С началом войны к ним ворвалась беда - репрессии. Пришли люди, сказали, чтобы собирались к переезду и ничего с собой не брали, другие же приходили и, видимо, жалея вынужденных переселенцев, намекали, чтобы они взяли самое необходимое, третьи же почти шепотом говорили: «Берите с собой, сколько сможете увезти». Что можно взять в долгую и неизвестную дорогу? Так Елена Христиановна, Андрей Андреевич и его мать Мария, дети: Эмма, самая старшая в семье, которой в это время исполнилось четырнадцать лет, двенадцатилетняя Эмилия, шестилетняя Доротея (Евдокия), трехлетняя Амалия и четырехмесячный Виктор отправились, по сути, изгнанниками своей родины, где еще со времен Екатерины были заложены немецкие слободы на века.
Те края, как вспоминает сегодня Эмилия Андреевна Егорова, живущая в Большом Улуе, были обетованными. С детства каждый из семьи Альтергот знал, что земля это мать-кормилица. В волжских степях дети привыкли с малых лет трудиться в садах и огородах. Помнит Эмилия Андреевна, как зрели на корню саратовские помидоры, полосатые арбузы, падали душистые яблоки. Колхоз не бедствовал. Тогда на трудодни выдавали фруктами, овощами, мясом, молоком. И если работали в их семье не покладая рук, то знали - осенью будет вдоволь хлеба, разносолов.
В Сибирь переселенцев увозили в громоздких и неприспособленных для этого вагонах, в которых перемещали скот, лес, уголь. Стояла золотая пора -сентябрь. В вагонах - духота. Людей было набито, как «сельдей в бочке». По дороге умирали дети, не выдерживали голод и духоту даже взрослые. Но не становилось в вагонах свободнее - на станциях подсаживали изгнанников. Как сохранили своих пятерых детей Елена Христиановна, Андрей Андреевич и бабушка Мария Альтергот - одному всевышнему известно.
В Ачинске их ожидали конные подводы. Им сразу сообщили, что отправят в деревню Новоникольск Большеулуйского района. Приехав на новое место жительства, немецкая семья безропотно приняла все условия. Полдеревни сбежалось посмотреть на немцев: какие они? Это потом сибиряки поняли, что приезжие – обычные и очень трудолюбивые, бесконечно терпеливые, только плохо понимающие русскую речь люди.
Старших девочек - Эмму и Эмилию, вместе с отцом, матерью и бабушкой сразу же определили на работы в колхоз. Заставляли делать все. Никто не роптал - ведь у них ничего не было. Ходили по дворам копать у деревенских хозяев картошку - те расплачивались ею с наемными рабочими. Как голодно и холодно было ребятишкам и взрослым в эту первую осень в чужом краю! Отца вскоре забрали на лесозаготовки в Кировскую область. А через несколько месяцев увезли и старшую сестру Эмму, тоже на помощь трудовому фронту. В Башкирии девушка пробыла почти пять лет. И все же вернулась в Новоникольск. А от отца пришло лишь несколько писем, он сгинул на лесоповале.
В колхозе от большого семейного гнезда Альтергот осталась лишь малая часть работающих - мать, бабушка да Эмилия... Так, как вязали теплые вещи Елена Христиановна и бабушка Мария, в деревне никто не мог, так же, как и искусно шить одеяла. Этот промысел впоследствии и спас их от голодной смерти. Как доставалась им эта работа? С раннего утра на колхозном подворье, а уж поздним вечером пряли овечью шерсть, вязали, стежили одеяла. Очень надеялись на лунные ночи. При яркой луне можно было связать больше. ...Торопились пальцы уставших рук, подносящие ажурное плетение ближе к окошку, а луна убегала быстро-быстро. Многие новоникольцы тех лет ходили в шерстяных шалях, чулках, кофтах, вывязанных Еленой Христиановной и бабушкой Марией.
В семье не хватало хлеба. К магазину в Большом Улуе, к которому приставили репрессированных, ходили Альтерготы с трепетом и надеждой: может, удастся выкупить побольше хлеба? Трудилась там добрая русская женщина Нина, которая нет-нет да и оставляла Елене Христиановне чуть большую пайку. Рядом с хлебным магазином находился военкомат, в котором заседал в кожаном кресле комендант Тронин - недобрый человек. Он почему-то всегда видел, когда к лавке в неурочный час подходила Елена Христиановна. Однажды увидел ее вместе с Эмилией. Разъяренный, оседлав лошадь, гнал мать и ребенка почти до Баженовки. Так и пришли-прибежали домой в Новоникольск без куска хлеба, схороненного Ниной...
Из Башкирии приходили письма от Эммы. Она голодала. Просила из дома посылки. Что можно было положить в них для дочки? И шли собирать милостыню по дворам деревень мама с Эмилией. Приходили в Турецк, Листвянку, Новую Еловку. Кто-то подавал просящим что мог из продуктов, а кто-то обижал, оскорбляя словами или напустив злых собак. По-разному относились к ним. На Большеулуйской почте посылки от немцев не принимали. То ли не хотели, то ли была указка от местного начальства? Поэтому, чтобы отправить посылку для дочери, мама Эмилии на санках везла ее в Ачинск. Шла от деревни к деревне с остановками. Ночевала у добрых людей. В дороге Елена Христиановна находилась по три-четыре дня. Зимой возвращалась обмороженная. Каково же приходилось идти узкой дорогой меж лесов одной? Ближе к Победе посылки стали принимать уже и на почте в Улуе. Стало чуть полегче жить. Альтерготам выделили участок под картофель, и, хоть в первый сезон после посадки деревенская скотина повытоптала урожай - новоникольцы в беде не бросили.
Подрастали дети. Когда вернулась Эмма, вместе с Эмилией они стали заготавливать тонкие осиновые бревна для строительства собственного дома. В кровь растирая плечи, носили девушки на себе лес. Потом стали помогать односельчане. И первую свою избу в сибирской ссылке Альтерготы поставили с помощью новоникольцев. До сегодняшнего дня Эмилия Андреевна благодарна людям, кто понимал их, кто делил с ними куски военного хлеба. И не зря сказано, что свет не без добрых людей.
Потом уже, в начале пятидесятых, стало полегче. Доротея, то есть средняя сестра Евдокия, пошла дояркой на молочнотоварную ферму, стала трудиться и самая младшая - Амалия. А их брат Виктор начал работать помощником киномеханика. Потом перешел в хозяйство водителем, чем и занимается до сих пор, проживая в Большом Улуе.
Пятеро детей семьи Альтергот живут и по силам здравствуют - все в райцентре, кроме Амалии Андреевны, она поселилась в Сучкове. От каждого из них пошли дети, а потом внуки, правнуки. И получилась большая родня Альтергот. Елена Христиановна умерла двенадцать лет тому назад, в доме у Эмилии Андреевны Егоровой. Ей было 84 года. Долгую, очень трудную жизнь прошла по этой земле Елена Христиановна, схоронив любимую свою свекровь в Новоникольске, тоже восьмидесятилетнего возраста.
Встретившись с Эмилией Андреевной, я спросила:
- Столько Вы натерпелись всего. Вы коренные немцы, не хочется ли уехать в благословенную сегодняшнюю Германию?
- А зачем? - удивленно спрашивает женщина. - Наша родина - саратовские края. Мы родились там, и деды, и отцы. Нет, в Германию никогда не хотелось. А вот Волгу я бы посмотрела. Уезжала-то оттуда двенадцатилетней. На пароме реку переплывали. Говорят, там сейчас красивый мост. На те бы родные места хоть глазком да взглянула бы. Мне ведь можно бесплатно теперь ехать, а мужу деньги нужны. Да и болен мой дед - Михаил Павлович.
С приходом мужчины, то есть Михаила Павловича Егорова в семью Альтергот еще в Новоникольске, в конце пятидесятых годов, ее дела заметно поправились. Ведь кроме малолетнего Виктора, мужских рук больше не было.
Родина... Наша милая, огромная, богатая и грешная перед своими сыновьями и дочерями Родина! Зачем молола судьбы людские в муку, пыль, прах? Земля-то у всех все равно одна, но Отчизна - единственная должна защищать, оберегать своих детей. Как мать.
Перед стойкостью неизвестной мне Елены Христиановны Альтергот - преклоняюсь. Она, охватив любовью своих детей, не дала ни одному из них сломаться. Они сегодня живы простой, бесхитростной жизнью. А память старших детей этой семьи до сих пор держит воспоминания первых дней изгнания.
Надежда Стефаненко
«Вести», № 139, 18.11.97 г.