Москва, год 1927-й. В полуподвальную коммуналку в Нижнем Кисловском переулке входят трое молодых людей. Пройдя грязный, тёмный коридор, оказываются в чистой уютной комнате. «Катюша, - обращается один из них к хозяйке. – Мы привели к вам нового ученика, он хочет хорошо научиться говорить по-русски. Его зовут Рихард, а проще – Ика». Хозяйка, высокая, статная брюнетка, протянула незнакомцу руку. Она была молода и очень красива.
Катя оказалась строгой учительницей, Ика
– старательным учеником. С педантизмом он
постигал склонения и спряжения, а когда в
усталой голове трудные русские окончания
устраивали чехарду, просил Катюшу почитать
стихи. И маленькую комнату, где за стеной
шипели керосинки и бранились соседки,
заполняли слова Блока.
Они вместе бродили по Москве, рылись в книгах в букинистических магазинах, слушали музыку. Говорили о политике. Здесь учителем становился он, социолог, публицист, специалист по Восточной Азии. Он рассказывал Катюше о культуре Японии и Китая, читал японские пятистишия…
Прошло пять лет, и они поняли, что жизнь друг без друга невозможна.
Из воспоминаний Марии Александровны Максимовой, сестры Кати.
- Однажды сестрёнка приехала какая-то очень необычная. Вообще-то она была человеком крайне сдержанным, а тут всё улыбалась, напевала что-то. А потом говорит: «Знаете, я встретила замечательного человека, он немец, коммунист». И рассказала про Ику. И так о нём говорила, что мы всё сразу поняли.
Свадьба была очень скромной – она презирала этот «мещанский» обряд. Просто вечер с друзьями после регистрации брака здесь же, в Нижнем Кисловском, куда Ика перенёс из гостиницы свои чемоданы. Бутылка лёгкого вина и разговоры о музыке, о театре и, естественно, о «текущем моменте» – в Германии к власти пришли фашисты.
Их семейное счастье длилось три месяца, и пришёл день, когда Катя первый раз собрала мужа в дорогу. Он уезжал в командировку в Японию.
Он обещал приехать скоро, а приехал через два года. И всего на две недели. И снова командировка, и с редкой оказией – письма.
«Милая Катюша! Наконец-то представилась возможность дать о себе знать. У меня всё хорошо, дело движется. Посылаю свою фотокарточку».
Катюша не знала, что она жена разведчика, но любящим женским сердцем догадывалась, что у мужа очень сложная и ответственная работа. И не роптала, а ждала, спокойно и терпеливо. Письма мужу писала бодрые, в одном из них сообщила, что ожидает ребёнка.
«Я очень озабочен тем, как всё это ты
выдержишь… Позаботься, пожалуйста, о том,
чтобы я сразу, без задержки получил
известие. Если это будет девочка, она должна
носить твоё имя».
С большим опозданием Рихард узнает, что у них не будет ребёнка. В Москву, через все границы, пробирается короткое письмо:
«Я тебя очень люблю и думаю только о тебе, не только когда мне особенно тяжело, ты всегда со мной»…
Год 1936.
В это время Рихард передал в Центр сообщение огромной важности: по мнению военного атташе Германии в Токио, Германия сможет начать войну лет через 5-6, то есть примерно в 1941 году.
1938 год.
«Дорогой мой товарищ! Получив ваше указание остаться ещё на год, как бы мы ни стремились домой, мы выполним его полностью и будем продолжать здесь свою тяжёлую работу. С благодарностью принимаю ваши приветы и пожелания в отношении отдыха. Однако, если я поеду в отпуск, это сразу сократит информацию».
Конец мая 1941 года.
Сообщение Рихарда в Центр: «…Война начнётся 22 июня 1941 года». Спустя несколько дней: «Повторяю: 9 армий из 150 немецких дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня».
18 октября 1941 года Рихард Зорге был арестован японской полицией. Однако он успел передать сообщение чрезвычайной важности о том, что Япония не будет вступать в войну против Советского Союза.
Катя ничего не знала об аресте мужа. Она продолжала ждать и работать. Работала очень много, даже на ночь оставалась в цехе.
К ней пришли, как водилось, ночью. Предъявили ордер на обыск и арест. При обыске из «компромата» нашли только карту Москвы и нательный крестик. Унесли. Когда уводили Катю, даже тёплые вещи не предложили взять – а ведь знали: надолго. Это было 4 сентября 1942 года. Почти через год после ареста Зорге. Он, предвидя свою участь, просил советскую власть позаботиться о жене. Вот и позаботились.
Зорге держали в одиночной камере. А Катя в это время, отсидев 9 месяцев в камере-одиночке на Лубянке, была выслана в Красноярский край.
Сохранились два последних письма Кати. Одно, от 23 мая 1943 года, адресовано сестре. «Милая сестричка! Вот и опять наслаждаюсь небом, воздухом и полной свободой. Случилось это на днях – моё возрождение. Правда, меня клонит к земле от слабости, как былинку. Буду жить и работать в районе 120 км от Красноярска. От Ики я буду получать, как и раньше, у него всё в порядке». Родственникам в Красноярске Катя рассказала, что в аппарате Берии, куда она добилась приёма перед своей высылкой, ей сообщили, что с мужем всё в порядке.
24 и 25 мая Катю отправили в Большую Мурту. Именно в это время начался суд над Рихардом. На вопрос, считает ли он себя виновным, Зорге ответил: «Нет, не признаю. Ни один из японских законов мною нарушен не был».
Он достойно вёл себя на суде, чем облегчил участь своих помощников.
В 1943 году мать Кати получила скорбное письмо: «Здравствуйте! Привет из Сибири. Сообщаю вам, что ваша Катя 3 июля 1943 года, находясь на излечении в Муртинской больнице, умерла. Сильно не беспокойтесь, видимо, её судьба такова, и сейчас страна теряет тысячи героинь и героев. Если хотите узнать подробнее, то пишите, с приветом, Елена Васильевна Макеева». Потом Александра Степановна получила ещё одно письмо. «Ваша дочь поступила к нам в больницу 29 мая с химическим ожогом. Лечение проводилось открытым способом, т.е. был сделан каркас, который прикрывался простынёй… Иногда у неё со слезами срывался вопрос: за что? Иногда она говорила, что хочет только увидеть свою мать… 450 рублей, оставшиеся после неё, израсходовали на могилу, похороны и крест. Остались вещи: серая юбка шерстяная, тёплая безрукавка, галоши старые. Вещи хранятся на складе больницы у кастелянши. Сама я раньше была в таком же положении, как и она, сейчас свободна, работаю медсестрой, хотя это не основная моя профессия. Т.Жукова».
5 ноября 1964 года был опубликован Указ о присвоении посмертно Рихарду Зорге звания Героя Советского Союза.
На его могиле поставили ещё один памятник – со Звездой Героя.
Через 18 дней после этого было пересмотрено дело Екатерины Александровны Максимовой. Держу в руках документ – один из миллионов, в скупых строках которого словно сфокусирована трагедия нашей жизни, народа:
«Военный трибунал Московского военного округа 26 ноября 1964 года.
Справка
Дело по обвинению Максимовой Екатерины Александровны, 1904 года рождения, до ареста 4 сентября 1942 года начальника цеха завода № 382 Наркомата авиационной промышленности в гор. Москве, пересмотрено военным трибуналом Московского военного округа 23 ноября 1964 года.
Постановление от 18 марта 1943 года в отношении Максимовой Е.А. отменено, и дело о ней прекращено за отсутствием состава преступления. Максимова Екатерина Александровна по данному делу реабилитирована посмертно.
Председатель военного трибунала МВО
полковник юстиции
Н.СОКОЛОВ»
Умирая, Катя спрашивала: «За что?». И только в прошлом году мне удалось узнать, что за обвинение было ей предъявлено. Оно страшно своей нелепостью. Как, впрочем, и сотни тысяч обвинений тех лет. Екатерина Максимова была арестована по ничем не подтверждённому подозрению в шпионских связях с Вилли Шталем, арестованным и расстрелянным в 1938 году. Вилли Шталь был немецким антифашистом, другом Зорге. Он и познакомил Катю и Рихарда.
Я пыталась выяснить, что за ожог привёл Катю к трагическому финалу. Мне объяснили, что ещё в Москве, когда она работала в цехе изготовления термометров, её организм буквально пропитался ртутью. Это, кстати, в своё время отразилось и на её беременности. И вот там, в Б. Мурте, отравленный и ослабленный тюрьмой организм не справился с химическим ожогом, который Катя получила в одном из цехов военного предприятия. Близким сообщили, что её похоронили, но могилу так и не нашли…
Рихард Зорге и Екатерина Максимова были женаты 11 лет. Из них вместе провели не более полугода.
Марина ЧЕРНЯК.
«Надежда» №83-84(1033-1034) 19.06.1998г. (газета, изд.
г.Минусинск)