Писатель Юрий Васильевич Сальников, которому исполнилось недавно 80 лет, живет сейчас на Кубани. Но свой творческий путь начинал он более полувека назад в нашем крае, в холодном заполярном Норильске.
Летом 1943 года прибыл в Красноярск очередной этап. После суточного отдыха заключенных бросили на загрузку барж, снаряжавшихся на Крайний Север для Норильского комбината. В числе других таскал мешки с мукой, ящики со спичками и прочим добром низкорослый крепыш в военной гимнастерке с сорванными знаками различия. Сверкала под солнцем енисейская гладь, отражался в ней высокий зеленый берег, но не до красот сибирской природы было осужденному на десять лет лагерей младшему лейтенанту Юрию Сальникову. Ощущение полного краха, безнадежности и обиды тяготило его душу.
Вспоминался тот роковой эпизод в палатке секретаря полкового партбюро, когда Юрий, недавно избранный комсоргом полка, схватился с секретарем, сгоряча выложил ему все, что думал о его несправедливом отношении к рядовым. В их спор тогда вмешался начальник спецотдела, куривший в темном углу палатки: «А что это ты, младший лейтенант, так со старшим по званию разговариваешь?» «А вы не ввязывайтесь, — парировал Юрий. — Занимайтесь своим делом». Тот внял совету правдолюбца — и вскоре на Сальникова в секретном сейфе было готово увесистое досье.
Происходило все это на Северо-Кавказском фронте в 55-м артиллерийском полку, только что совершившем тяжелый голодный переход через горы весной сорок третьего.
И вдруг 14 апреля — арест. Следствие направили по самому надежному пути: обвинили в «восхвалении немецкой культуры и техники»! Преступление страшное. Военный трибунал вынес приговор: за антисоветскую агитацию — десять лет лагерей с последующим поражением в гражданских правах на пять лет.
Недолго пробыл Сальников в Красноярске. Через несколько дней его загнали в трюм баржи, а еще через шесть суток этап выгрузили в Дудинке. Отсюда по узкоколейке паровозик-кукушка притащил платформы с заключенными к норильским горам. Юрия определили на рудник № 3/6. И откатывал здесь тачкой бывший фронтовик руду и породу в штреках, камень с блестками меди и никеля.
А готовился Сальников с юности не к профессии горняка. Еще с детства мечтал он стать литератором. После окончания в родном Омске школы-десятилетки Юрий поступил в один из самых престижных вузов страны — Московский институт философии и литературы. В год начала войны получил диплом с отличием. И уже начал печататься в журнале «Сибирские огни». Но сам попросился на фронт и вскоре оказался на охваченном пламенем Северном Кавказе. Судьба же забросила его в Заполярье.
Вскоре Юрий заболел цингой, стал настоящим «доходягой». Добрые люди из начальства вызволили парня на поверхность, устроили художником по наглядной агитации в КВЧ — культурно-воспитательную часть лагпункта. И рисовал Сальников плакаты да лозунги про ударный труд ради фронта.
Начальник КВЧ посоветовал ему написать жалобу — и через несколько месяцев Юрия Сальникова оповестили, что военная коллегия Верховного суда СССР пересмотрела его дело и «переквалифицировала» обвинение с 58-й статьи на 193-ю. Редчайший счастливый случай! Так в начале сорок пятого Сальников оказался на свободе. И клеймо «контрика» с него было снято. Это дало ему возможность устроиться на работу литсотрудником в лагерную газету.
И пошли в норильских газетах очерки, репортажи и корреспонденции Юрия Сальникова — об ударном труде зеков, о героических подвигах вольных рабочих, металлургах и горняках комбината. Выехать из Норильска он права пока не имел, но личная жизнь ему не возбранялась. Юрий женился на Тане Баевой, а вскоре родилась и дочка Людмила. Глубокой осенью сорок шестого им разрешили выехать на «материк», и супруги переселились в Новосибирск, к родителям Сальникова.
«Все упорнее и все сильнее разгорается во мне желание писать, — признавался Юрий Васильевич в одном из тогдашних писем норильскому другу. — Впечатления, отложенные временем, спресованные, не дают покоя. И герои мои обступают меня со всех сторон, теребя за пиджак: пиши!.. Но я еще сомневаюсь». Однако тяга к литературному творчеству оказалась сильнее всех сомнений — и в 1952 году в Новосибирске у него вышла первая книга, сборник рассказов «В кругу друзей». Вскоре его приняли в Союз писателей. Через год в журнале «Сибирские огни» была напечатана повесть Сальникова «Экзамен Гали Перфильевой». Это произведение было сразу замечено и читателями, и критиками, многократно переиздавалось.
Юрий Сальников издал более тридцати книг. В 1988 году в Краснодаре вышел сборник его избранных произведений «Пусть не близка награда». Писал он и пьесы, некоторые из них с успехом шли в театрах. Популярны среди читателей историко-художественные исследования Сальникова о Пугачеве, Ушинском. За полвека, что он трудится в литературе, произошло множество переломных событий, от многих иллюзий пришлось отказаться, во многом писатель разочаровался. Но с той первой книги, принесшей ему признание, с той доброй повести о судьбе девочки-сироты Гали Перфильевой, мучительно искавшей свое место в жестокой жизни, всегда сияла перед ним путеводная звезда нравственного самосовершенствования человека.
«Непростительно человеку в любом возрасте быть легковесной лодчонкой без руля и ветрил, плывущей по воле слепой фортуны в море житейских невзгод, — утверждает писатель. — Пора, в конце концов, поднимать свои собственные паруса, которые позволят выправить даже ошибочно взятый курс».
Несмотря на свои восемьдесят лет, Юрий Сальников и сегодня за письменным столом. И все чаще он вспоминает те далекие молодые годы, связанные с Норильском, с суровым Заполярьем, когда определилась его судьба писателя.
Сергей Щеглов
«Красноярский рабочий», 26.11.1998 г.