В конце 30-х годов НКВД широко практиковал фабрикацию дел по профессиональному признаку. В Красноярске известны, к примеру, "дело врачей", "дело оркестра", "дело инженеров" Красмаша, а было еще "дело речников".
Первый капитан теплохода
"Красноярский рабочий" Михаил Лиханов был
арестован в 1938, как и чуть позже три его преемника
подряд. Михаил Лисовский с 1921 по 1933 год плавал на
Север на различных пароходах: "Север",
"Ангара", "Сталин", "Спартак" и
других, в должностях начиная с практиканта,
кончая капитаном. Уйдя с речного флота, он
работал режиссером в клубе "Красный бурлак",
но и там его достала бессудная лапа НКВД -
арестован, расстрелян. Друг Лисовского по
Столбам,
Александр Телегин,
талантливейший инженер, строил железнодорожный
мост, после прославился тем, что поднял со дна
Енисея затонувший пароход, - правда, под угрозой
расстрела красными. Он был замдиректора
Судоверфи по техническим вопросам, затем работал
на Красмаше - арестован, расстрелян.
***
В очередном конверте, полученном от Владимира Сиротинина, председателя красноярского Мемориала, меня поразили две крохотных бумажки, очевидно, выписки из дела. "Козулин Алексей Евсеевич, 1987 г.р., начальник пристани Новоселово Енисейского речного пароходства. Расстрелян в Красноярске 22 июля 1938 года"; "Козулин Иосиф Алексеевич, 1909 г.р., начальник Красноярского речного порта. Расстрелян в Красноярске 15 июля 1938 года".
Вот и вся жизнь, две строчки... Отцу еще 51 год, он
полон сил, но по чьему-то злому навету осужден.
Сыну и подавно нет 30, но у него отнимают жизнь
неделей раньше, чем у отца. Какие-то люди писали
кляузы; какие-то - проводили то, что тогда
называлось следствием; совсем другие выносили
бесчестный приговор, а уж и вовсе иные -
расстреляли.
Нам немногое известно о Козулине-старшем: когда у него родился сын, двадцатидвухлетний Алексей Евсеевич жил с семьей в поселке Стрелка и плавал старшиной (шкипером) на лихтере, после переехал на юг края, в Новоселово, но реку не оставил, и в апреле 1934 года начальник Енисейского управления государственного речного транспорта Павел Мещеряков утвердил его начальником тамошней пристани.
По вполне понятным причинам, о
Козулине-младшем мы знаем много больше. В 1919 году
(выходит, еще при Колчаке?) десятилетний Иосиф
приехал в Красноярск и поступил в школу водников.
Окончил он ее в 1927 году и сначала пошел работать
матросом. Уже год спустя паренек вступил в ВКП(б),
и стал активистом из самых первых: комсомольский
секретарь водников, секретарь райкома комсомола,
завотделом, член бюро горкома и окружкома. С 1931
года Иосиф поднимается уже по партийной
иерархии: член бюро и зав.массовым отделом
водников.
Заметьте, парню всего-навсего 22 года: что же его ждет впереди? Однако в том же 1931 году Козулин-младший уходит от профессиональных партийных забот к родной, потомственной стихии Енисея, в транспортный директорат Комсеверпути. Вначале он возглавляет экспедицию по вывозу графита с Нижней Тунгуски, после становится заместителем управляющего директората, но одновременно и парторгом.
Кажется, Иосифа захватывает
карьера: с октября 1933 года он переводится в
Енисейское управление речного транспорта, где
опять же входит в партийное бюро, но Должность
уже маячила перед ним; наконец, 1 апреля 1934 года
Иосифа Алексеевича Козулина, в неполных 25 лет,
назначают начальником Красноярской пристани,
которая в тот же день получает более высокий
статус речного порта, не иначе как под нового
начальника. В соответстии с этим, Иосиф первым
своим приказом переименовывает все пристани в
причалы, а пристань N4 называет Пассажирским
вокзалом.
Наверное, так было заведено в мужском роду Козулиных: к этому времени Иосиф уже не только женат, но имеет двоих детей - трехлетнюю дочь Людмилу и годовалого сына Виталия. Как безоблачна жизнь! Тем более, что в январе 1935 года Иосиф прошел аттестацию и получил характеристику, в которой сказано о нем так: "...тов.Козулин политически развит. Имеет волевые качества, дисциплинирован, выдержан, проявляет большую инициативу в организации и улучшении работы порта, борется за проведение директив партии и правительства и умеет организовать четкое выполнение задания".
Можно предположить, что Алексей
Козулин из новоселовского далека с гордостью
наблюдал за успехами своего сына. Новости по реке
быстро разносятся, и отец вполне мог вечерком,
сидя на веранде за бутылочкой с кем-то из
начальствующих соседей, важно рассуждать о том,
что Ёська его, глядишь, со временем, и в Москве, в
наркомате работать будет.
И впрямь, перспективного управленца Иосифа Козулина никак не могли не заметить в Москве. Февральским днем 1936 года в управление речпорта, которое тогда находилось на месте нынешнего ресторана "Енисей-батюшка", из наркомвода пришла телеграмма: "Начальник Красноярского речного порта Козулин Иосиф Алексеевич... командируется в город Москву в отдел кадров для посылки на учебу в Академию водного транспорта в город Ленинград".
Ему нет еще 27 лет, и трудно придумать более блестящей карьеры для парня из Стрелки с девятилеткой за плечами. Там, в Ленинграде, его и арестовали 7 июля 1937 года.
Отец пока на свободе, продолжает руководить своей Новоселовской пристанью, - наверное, очень переживает за сына и не верит в его виновность, но и для себя вряд ли чего хорошего ждет. Его очередь пришла осенью, 20 октября. Конечно, пришли, как обычно, ночью, дальше - долгий и бессмысленный обыск, - "Одевайтесь, пойдете с нами" и прощай, белый свет.
Вот они, на групповом семейном снимке. Отец
и сын поразительно похожи друг на друга:
серьезные лица, волевые подбородки - порода!
Элита Сибири! А их - убили... И женщины Козулиных,
широкоскулая мать Иосифа и красавица, жена его,
Клавдия, - им до 1958 года, до реабилитации дорогих
мужчин, жить с клеймом ЧСИР, член семьи изменника
родины.
Обвинения Козулиным предъявили стандартные: ст.58 - 7,8,11 УК РСФСР. Отец, "...с 1927 года являясь троцкистом, активно вел борьбу против коммунистической партии и Советского правительства, а в 1929 году вошел в состав антисоветской троцкистской террористической диверсионно-вредительской организации, действовавшей в Енисейском пароходстве. По заданию этой организации занимался вредительством в области погрузочно-разгрузочных работ; способствовал хищению грузов и заражал перевозимое зерно клещем; знал и разделял террористическую деятельность организации в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства".
Сын "...являлся активным участником а/с
диверсионно-террористической организации
правая (?-А.Ф.), действовавшей в Енисейском
пароходстве; проводил вредительство в системе
пароходства, знал и разделял...", -- далее по
тексту предыдущего обвинения.
Судила Козулиных одна выездная коллегия Верховного суда СССР в составе бригвоенюристов Кандыбина, Китина и Калашникова, но в разные дни: Иосифа 15 июля 1938 года, Алексея - неделей позже. Приговоры, согласно постановлению ЦИК от 1 декабря 1934 года были немедленно приведены в исполнение. Разумеется, "с конфискацией лично ему принадлежащего имущества".
Боже, как все было благополучно, и как же все
рухнуло в одночасье! Так за что же так бесславно,
с клеймом врагов народа, погибли отец и сын
Козулины? За лишний ромбик на петлице
бессовестного уже к тому времени
мерзавца-следователя? Коли уж о совести, - ну да,
каждый эти проблемы для себя решает сам. Только
вот - есть некие стандарты; это вроде дворянской
чести, однако для всех живущих, смертных:
несоблюдение обязательных стандартов одной
частью человечества считается делом обыденным,
другой же полагается едва не смертным грехом.
Ведь даже в те, самые страшные времена,
оставались в России еще незапуганные люди.
Господа читатели, ваша воля отнести себя то ли к
первым, то ли ко вторым.
Ну да, знать об этом, копаться в прошлом, бередить в поколениях уже зажившие раны - мало кто на такое способен. Лучше жить сегодняшним днем, не помня родства? Но если все мы станем подобными иванами, то нас самих уже и правнуки не вспомнят. Нет, надо помнить самим, надо напоминать и обществу, постоянно тормошить его с той единственной целью, чтобы это не повторилось при наших потомках.
Анатолий Ферапонтов
"Честь и Родина", 5 мая 1999