Я — живой свидетель безобразий, десятилетиями творившихся на кладбище в Мокром логу. Семья наша из ссыльных, и в 30-е годы жили мы в районе станции Енисей. Так вот, по улице Подгорной по утрам возами возили трупы для захоронения в Мокром логу. Возили заключенных из лагеря № 6, возили, как хворост, навалом. Мы тогда держали скот, вставать рано приходилось, всю эту картину наблюдали. Там же, в Мокром логу, покоятся моя мама и две сестры. От них не осталось даже фотокарточки. Когда в 1933-м умерла мама, мне было 8 лет. Отец был инвалидом и хоронил один с помощью каких-то старушек. Во время войны все деревянные кресты с могил растащили на топливо. Позже, до 50-х годов здесь продолжали хоронить людей. Потом нашу улицу Подгорную снесли, город рос. А в Мокром логу на костях человеческих начали строить гаражи.
Летом
прошлого года на кладбище завезли
плиты для укрепления откоса горы справа от
дороги. Но вскоре страсти вокруг укрепления
поутихли, а плиты эти исчезли — видимо,
пошли на все те же гаражи и подвалы. Гробы,
что до сих пор торчат из земли по горе, —
тоже проделки горе-строителей, которые
подрезали склон с захоронениями,
прокладывая дорогу. Его можно было не
трогать, да вот по середине лога, там, где
должна была проходить дорога, стоят сотни
гаражей... Почему же так происходит, что у нас
даже мертвым нет покоя?! Они попали в
стороне от дороги, теперь обвалившийся
склон обнажает гробы для людского взора. А
строители сотворили вандализм и ушли. Зато
теперь хотят перенести 70—80 могил на другие
кладбища. Но ведь в Мокром логу покоятся не
десятки, а тысячи людей многих
национальностей, в основном пострадавшие
от сталинских- репрессий. Неужели хотят
построить на их костях еще что-либо?
Е. ХУДОНОГОВА, пенсионерка.
«Красноярский рабочий», 6.08.99