Срыв навигации, похоже, становится традицией
Сообщения о северном завозе давно напоминают боевые сводки с трудового фронта. Особое беспокойство сегодня вызывает Эвенкия, где власти даже готовы объявить чрезвычайное положение. Традиционный завоз превратился в спасательную операцию, которая легла на плечи авиации МЧС. Однако это не первый случай, когда для снабжения северных районов края привлекали авиацию. Крайне неудачно для северной глубинки сложилась навигация, например, в 1936 году.
Летом 1936 года красноярцы с интересом следили за судами Пясинской экспедиции по радиограммам журналиста Георгия Кублицкого, которые публиковала пресса. За короткую навигацию караван судов с грузами для Норильскстроя спустился по Енисею до Диксона, вышел в Карское море, а затем поднялся вверх по реке Пясиной. Но там суда уперлись в большой песчаный перекат, оказавшийся непреодолимой преградой. Тогда механик Николай Ефремов предложил развернуть пароход и винтами размыть речной песок. Смекалка помогла речникам выполнить приказ начальника Главсевморпути Отто Шмидта, который сказал капитанам, что они могут утопить любую баржу с лесом, но обязаны любой ценой доставить лихтер с оборудованием для строившегося комбината.
Однако другие речные операции складывались менее успешно. Крупным провалом закончилась Питская экспедиция. На берегах быстрой и порожистой реки Пит расположились золотые прииски. Подняться в ее верховья можно было только по весеннему половодью. Грузоотправитель Енисейзолото и транспортная контора Главсевморпути затянули погрузку для Питского комбината. Караван судов с продуктами, товарами и углем опоздал: отправился в путь на 5 суток позднее и не дошел до места назначения. Золотоискатели так и не дождались 900 тонн жизненно необходимых грузов.
Еще хуже вышло с грузами для Хатанги и Авамской тундры. Осенью 1936 года капитаны флотилии Карской экспедиции побоялись войти в Хатангский залив из-за тяжелых льдов. Они спешно разгрузились в Игарке и на Диксоне, загрузились лесом и ушли на Мурманск. Население двух районов осталось без соли, спичек, пороха и всего необходимого для зимовки и охотничьего сезона. Уже в начале зимы за четвертушку кирпичного чая давали целого оленя.
Там, в полярной глубинке, правила чисто колониальная администрация. Вся советская власть в Хатанге состояла из пяти партийцев. Трое служили в райкоме, один был начальником районного НКВД, а другой — начальником культбазы. В первых числах ноября 1936 года эта команда самочинно перевела район на военное положение. На .запросы Игарского политотдела они отвечали, что в соседнем Олекменском районе массовые бунты. Повстанцы будто бы уже убили восемь партийцев...
Тогда секретарь Игарского горкома Валентина Остроумова спешно выехала в Хатангу на оленях. Отчаянная комиссарша спасла положение. Она привезла на нартах 37 тонн продовольствия, которого могло хватить на три недели. Как только установился надежный санный путь, на Хатангу и в Авамскую тундру потянулись санные караваны с продовольствием и охотничьими припасами.
Администрация края, опасаясь вспышки повстанческого движения, спешила накормить голодное население. В начале 1937 года в Москве выпросили 4 двухмоторных самолета. Над тысячекилометровой трассой висел густой туман и проносились жестокие бураны. На слепые полеты отважились лишь знаменитые ветераны полярной авиации Махоткин, Линдель, Еременко и Грацианский. По авиамосту они забросили в тундру часть продуктов, привлекая внимание всей страны.
Летчик Ян Степанович Липп
Красноярские летчики не остались в стороне. Старейший полярный летчик Ян Липп предложил поставить летающую лодку на лыжи. Летчик Тихонов испытал переоборудованный самолет и отправился с грузами на Север. Отважные летчики спасли население дальних районов от голодной смерти. Однако бедственное положение сложилось не по вине речников, а из-за атмосферы страха и неуверенности в завтрашнем дне.
Самолет тов. С. Леваневского после посадки в Красноярском гидропорту
В начале марта за речников взялся поднаторевший на разгромных статьях журналист Н. Пекельный. Со знанием дела он описал управленческие банкеты с парадными рапортами в честь перевыполнения заданий. Журналист напал в пароходстве на след целой шайки троцкистов. Начальник инспекции судового надзора Горохов якобы выпускал в плавание неквалифицированные экипажи на аварийных судах. Более того, ложно сообщил в Наркомвод, что за 1936 год погиб один речник, а на самом деле утонули 35 человек. Вредитель Хандожко похозяйничал в порту на 528 тысяч рублей убытков. Лесотопливный отдел возглавлял ранее судимый Мартынов. В политотделе орудовали бандиты Малявин и Колпаков. В управлении пароходства приютилась жена диверсанта Закса, любимого племянника казненного Зиновьева. Одним словом, Пекельный просил скорее выкорчевать из пароходства остатки врагов народа и ликвидировать последствия их вредительства.
В апреле вопрос о пароходстве вынесли на заседание бюро крайкома. Начальника пароходства Мещерякова обвинили в пьянстве и моральном разложении, что помешало вовремя разоблачить вредителей. И 22 июня забрали в НКВД. Он давно ждал ареста и успел сжечь все лишние бумаги.
Жестокие расправы с чиновниками и снабженцами разрывали устойчивые хозяйственные связи между предприятиями. Обычно экспедиторы Золотопродснаба завозили продукты на Артемовский рудник по крепкому зимнику. Но зимой 1937 года напуганные ревизиями и арестами снабженцы не успели обеспечить золотой рудник продовольствием. Весной таежный поселок отрезала распутица, и жители остались без хлеба. Голодные шахтеры громко ругали советскую власть и отказывались спускаться под землю. Возникла угроза массовых беспорядков.
Секретарь крайкома Павел Акулинушкин быстро нашел виноватых. Он обвинил местных партийцев в том, что они проглядели классовых врагов и сорвали торговлю хлебом. Их ротозейством воспользовались коварные троцкисты для организации антисоветских вылазок. Всех дезорганизаторов Акулинушкин распорядился привлечь к уголовной ответственности. Но скоро и сам грозный секретарь сгорел в огне великой чистки.
Анатолий ИЛЬИН
Комок 08.09.1999