Как 70 лет назад в зимнее время можно было добраться из Норильска в Красноярск? По льду Енисея, на оленях почтовой связи и почтовых тройках, отстреливаясь от волчьих стай из маузера. Именно так путешествовал геолог Александр Воронцов, следуя с сообщениями об открытых в Норильске промышленных запасах руд.
В марте 1930 года Александр Воронцов прибыл в Красноярск, где формировался состав Норильской промысловой конторы, готовящейся к летней экспедиции. С этого момента началась служебная биография одного из первооткрывателей норильских руд, почетного гражданина нашего города.
Сирота Саша Воронцов воспитывался у дяди, в 12 лет работал киномехаником, потом подручным электромонтера на нефтеперегонном заводе. Когда грянула революция, ему было 14. Советская власть перекроила судьбу сына рабочего Одесских мастерских. Саша Воронцов принялся посещать собрания, в 15 лет вступил в партию большевиков и записался добровольцем в Красную Армию. Будущий геолог попал в ЧОН (части особого назначения), вылавливал белогвардейских офицеров. Отлов врагов советской власти солдат революции Александр Воронцов считал первейшей обязанностью до конца своих дней. Юность ему выпала героическая и стандартная для эпохи, такая, про которую написано в стихах: "Нас водила молодость в сабельный поход..."
Сашу Воронцова ранило на льду Волги. Повезло, потому что многие товарищи провалились под этот самый лед, вокруг рвались снаряды. В госпитале поставили на ноги, и в марте 1919-го будущий норильчанин со "Смитом и Вессоном" самого большого калибра в кармане бросился догонять дивизию. Теперь 16-летнего солдата определили в политотдел, а в его служебные обязанности входило посещение полков. Здесь он собирал информацию о настроениях бойцов и составлял сообщения партийному начальству.
В жизни все было, как в кино. Почти как в фильме про Чапаева, Саша Воронцов переправлялся через реку вместе с командиром, уходя от окружившего Царицын Деникина. Раненая нога давала о себе знать, но все же выплыл, в отличие от Василия Ивановича. Переболел сыпным тифом, выжил, поступил на рабфак. Пережил голод. Рацион рабфаковцев был скромным: в месяц пол-литра растительного масла, немного крупы, штук десять селедок. Раз в день полагалась тарелка чечевичной похлебки и 250 граммов хлеба.
Справился со второй волной тифа, поступил в Московскую горную академию. Учился отлично. Здесь познакомился с Завенягиным. Многие товарищи по академии, Александр Нелюбин и Александр Новиков, например, в 30-е годы принимали участие в открытии норильских богатств или подсчете их запасов. На первом курсе вместе с Воронцовым учился еще один тезка, будущий писатель Фадеев, широкоплечий красавец по кличке Булыга. Он ушел в партийную литературу со второго курса, оставив товарищей в партийной геологии и металлургии.
О бдительности Саша Воронцов не забывал ни на минуту. Однажды он рассердился на реакционного руководителя Ленинградского геолкома Мушкетова, отказавшегося дать денег на постройку нового здания (студент Воронцов, также как и Завенягин, совмещал лекции с большой организаторской работой). Вместе с однокурсником Зайцевым и представителями парткома Александр Воронцов придумал, как убрать от дел человека, "мешавшего развитию геологии". Он опубликовал в прессе информацию о выступлении Мушкетова против советской власти в 1917 году. Врага отстранили от должности.
В 1930 году в составе экспедиции Якова Ведерникова численностью 150 человек Александр Воронцов прибыл в Норильск. Взору его предстал один целый и четыре полуразрушенных домика. В первый же день в двух километрах от поселка в верховьях Угольного ручья экспедиция обнаружила мощное сульфидное обнажение. Приступили к бурению. 20 сентября на глубине 30 метров бур вошел в рудное тело. Рабочие подняли керн со значительной вкрапленностью сульфидов. В сотне метров пробурили вторую скважину, глубже на 10 метров, опять положительный результат. На месте, где бурили те скважины, позднее был построен рудник открытых работ.
С того времени, лета 1930 года, началась нелюбовь Александра Воронцова к Николаю Урванцеву, которую он пронес через всю жизнь. Как же эти "научные иконы" Григорьев и Урванцев в своих экспедициях не заметили обнажение? Классовая подозрительность диктовала самые ужасные мотивы "вражеских поступков". В 1938 году геолог Борис Компанец, обследуя северный мыс горы Рудной, по колено провалился в странную глину серого цвета. Анализы показали: 2 килограмма платины на тонну глины. Такое невероятное количество оказалось случайностью, но ниже обнаружили уникальную пирротиновую жилу с высоким содержанием меди, никеля и платины. На месте находки вырос рудник имени Морозова. С 1926 года Николай Урванцев уже не искал норильские клады. Искали другие, в их числе сын рабочего Одесских мастерских. Однако всю "вину" за это позднее открытие (как и многие другие) Александр Воронцов возложил на Николая Урванцева. Корни неприязни просты. Николай Урванцев совершал открытия ради открытий и путешествия ради путешествий. Все свои подвиги Александр Воронцов совершил во имя и для советской власти. Непартийная геология представлялась ему таким же невероятным явлением, как непартийная литература бывшему однокурснику Булыге.
В декабре 1930-го Александр Воронцов начал подготовку к долгой поездке по льду Енисея в Красноярск и далее, в вышестоящие инстанции, для подробного сообщения о важной находке промышленного значения. Надел теплое белье, бокари, суконные брюки на фланелевой подкладке, теплый шерстяной свитер и шерстяной пиджак. Сверху - меховой пиджак, длинную меховую доху, шапку-ушанку и рукавицы из собачьего меха. Недруг Урванцев, полярный путешественник, посмеялся бы над такой легкой экипировкой, дорога предстояла длиною в 35 дней. До Игарки Александр Воронцов ехал в зимнем закрытом возке-нартах, а потом на обыкновенных санях-розвальнях. Мороз пронизывал до костей, после той поездки руки чувствовали холод и болели до конца жизни.
Сначала Воронцов мчался на оленях почтовой связи. Руководитель экспедиции Ведерников согласился на повышенный тариф оплаты: 50 копеек в час за километр, а не 21, как положено. В таком случае время пути до Красноярска составило бы два месяца. Унылый безлюдный тракт по Енисею оживляло лишь появление волчьих стай, от которых пассажир отстреливался из трофейного маузера. "Разнообразие" в путевую жизнь вносили свирепые пурги, затянутые ледком полыньи и станции-поселочки, на которых за полчаса-час меняли лошадей. От Енисейска Александр Воронцов помчался на самых настоящих почтовых тройках, по старинному тракту. Лошадей меняли через 20-30 километров.
Из Красноярска до Иркутска ходили поезда. Александр Воронцов предстал перед глазами руководства "Цветметзолота" с хорошими новостями. Потом в Москве пил чай с руководителем индустрии всей страны Серго Орджоникидзе. Серго распорядился насчет строительства железной дороги Норильск-Дудинка. Обратный путь получился веселее, вместе с женой Софьей и новым начальником Норильской промысловой конторы Зарембо.
Два года спустя Александр Воронцов повторил долгий путь туда и обратно. Из Иркутска отправил письмо самому Сталину, настаивая на оказании Норильску помощи транспортом и буровым оборудованием. В 1934 году, благодаря партийной настойчивости Воронцова, подсчеты запасов руды и угля Норильских месторождений были утверждены на правительственном уровне. 17 марта 1935 года Александр Воронцов прочитал доклад на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) о рудных богатствах Норильска и перспективах строительства здесь крупного комбината. Летом того же года постановление о строительстве норильского комбината увидело свет.
Заслуга Александра Воронцова - в детальной разведке месторождений Норильск-1 и Норильск-2. От советской власти он получил награды, Государственную премию и персональную пенсию. К старости ослеп и, почти как Николай Островский, проводил дни, диктуя жене страницы автобиографической книги.
Т. РЫЧКОВА.
При подготовке публикации использована рукопись книги А. Е. Воронцова и другие материалы из фондов Норильского музея.
Имя самого известного из открывателей норильских богатств носит улица в нашем городе и даже база оптовой распродажи продуктов. За "Цыплятами табака" спрятался домик, построенный геолого-разведочной экспедицией Николая Урванцева в 1921 году.
Путешественник и геолог Николай Урванцев, как и Александр Сотников, был купеческим сыном. Только купец этот был совершенно неправильный.
Торговать не умел, но очень любил читать. По этой причине семья жила небогато, хорошая же домашняя библиотека сыграла в жизни Николая Урванцева важную роль. Еще в детстве он листал "Горное дело" и "Металлургию", но гораздо больше ему нравились истории о северных путешественниках. Слава Амундсена и Пири не давала покоя гимназисту из города Лукоянова. Завернувшись в меховую шкуру, он ночевал на снегу, готовясь к будущим походам. Когда человек чего-нибудь очень хочет, он непременно получает желаемое.
После окончания гимназии купеческий сын поступил в Томский технологический институт. На жизнь бедный студент подрабатывал, участвуя в летних экспедициях. В институте состоялась встреча с дудинчанином Александром Сотниковым, благодаря последнему - знакомство с Норильском. Большое влияние на судьбу Урванцева оказали лекции академика Обручева. Вдохновенные повествования автора "Плутонии" и "Земли Санникова" подвигнули студента Николая Урванцева перевестись с механического отделения на горное.
Окончание института совпало со смутными временами. 1918 год, все смешалось в бывшей Российской империи. Новоиспеченного горного инженера политика не интересовала вовсе. Он подал заявление в Сибирский геологический комитет о зачислении сотрудником данного комитета и год спустя был командирован в район будущего Норильска. Небольшая экспедиция Урванцева-Сотникова ставила целью изучение владений хозяина норильских кладов Александра Сотникова. Хотя следует заметить, что к этому времени купленное у старой власти право на разведку и разработку месторождений уже было аннулировано новой, советской властью. Окончательная победа этой власти и отмена частной собственности лишила наследников Александра Сотникова каких-либо притязаний на заключенные в таймырской земле клады. В течение ряда лет Николай Урванцев являлся главным исследователем норильских недр. Все первые отчеты по геологии написаны его рукой. В 1923 году в образцах, вывезенных Урванцевым "на материк", была обнаружена платина.
Николай Урванцев был первым зимовщиком Норильска и его первым фотографом. Норильск стал главным и любимым детищем горного инженера из Томска. Пусть до сих пор твердят, что Урванцеву досталось слишком много славы. Слава, так же как и удача, выбирает тех, кто идет ей навстречу. На норильском кладбище покоится прах Николая Урванцева, одного из ярких представителей ушедшего столетия. Главным памятником юному гимназисту из Лукоянова, мечтавшему об опасных путешествиях, на всех картах мира стали открытые им острова Северной Земли.
В Норильском музее хранятся архивы Николая Урванцева. Нет сомнений, что на основе этого уникального собрания еще будут написаны книги и диссертации
«Заполярная правда» №45 от 22.03.2000 г.