За всю историю "Красноярского рабочего"
в кресле его редактора побывал не один
десяток человек. В иные времена, например в
1917-м, редакторы менялись по три-четыре раза.
И лишь один человек, Валентин Федорович
Дубков, удержался на этом посту четверть
века! Первые секретари крайкома партии, а
именно от их воли, а подчас и прихоти
зависело, кто будет руководить важнейшим
печатным органом края, приходили и уходили,
а Дубков по-прежнему оставался на своем
посту.
В чем разгадка этого феномена? Думается, в том, что он фанатично любил газетное дело, был, как говорится, редактором божьей милостью.
В. Дубков хорошо знал силу печатного слова и умело ею пользовался. Если уж газета публиковала звонкий, полновесный очерк о каком-либо передовике производства, то слава об этом человеке разносилась по всему краю, его нередко представляли к правительственной награде, на собраниях избирали членом президиума и т. д. А если газета печатала острую критическую статью, а нередко и фельетон, то "герои" публикаций быстренько "слетали" со своих постов, партийцы получали "строгача" в учетную карточку и вообще чувствовали себя после этого весьма неуютно.
Действенность печати в те годы считалась одним из важнейших критериев, по которому судили об эффективности работы журналистов и газеты в целом. Любое учреждение или организация обязаны были в течение месяца сообщить редакции о принятых после выступления газеты мерах. Чтобы еще больше усилить эту сторону работы редакции, В. Дубков ввел специальную рубрику "Со страниц газеты - в конкретные дела". С помощью материалов этой рубрики редакция не только боролась с различными недостатками, но и, например, "насильно" внедряла передовой опыт работы.
Очень жаль, что такое понятие, как действенность печати, со временем ушло из обихода, затерялось, почти исчезло...
Авторитет газеты прежде всего зависит от тех, кто работает в ней. В подборе кадров Валентин Федорович Дубков ошибался редко. Иных держал в штате с немалым риском для себя. Назову такие фамилии, как А. И. Шевелев, М. П. Ползунов, В. В. Кирьянов, К. Э. Лоренц... Еще совсем недавно они как "враги народа" сидели в лагерях, отбывали ссылку. Первый был "японским шпионом", второй - "польским", Курт Эмильевич Лоренц (печатался под псевдонимом К. Ангарский), немец по национальности, - конечно же, "немецким". С 1940 года в редакции работал В. В. Кирьянов - бывший участник "молодежной антисоветской организации" в Уфе. По-прежнему приносил в "Красноярский рабочий" свои очерки и рассказы недавний спецкор газеты, а теперь писатель Н. С. Устинович, с которого до самого 1963 года не снималось клеймо "антисоветского элемента".
В общем, целое скопище "шпионов" и "антисоветчиков"! Чтобы держать их в штате, требовалось определенное мужество. Ведь до ХХ съезда партии, состоявшегося в 1956 году и решительно осудившего необоснованные политические репрессии, до 1957 года, когда по стране прошла первая волна реабилитации, было еще ох как далеко! А В. Ф. Дубков открыто держал всех названных журналистов в штате, открыто поощрял за хорошую работу. Потому что внутренним чутьем угадывал: никаких прегрешений за ними не было и нет, все они пострадали безвинно. Как пострадал еще в пору своей молодости он сам, когда его тоже вышвырнули из партии как сына подрядчика, "классово чуждого элемента".
Авторитет "Красноярского рабочего" в значительной степени держался и за счет авторского актива. Писали в газету не только обычные, рядовые читатели, изливавшие свои беды и видевшие в ней верного защитника своих интересов (и в этом они не ошибались), но и известные в крае люди - партийные работники, руководители предприятий, колхозов и совхозов, ученые, артисты, то есть все, у кого была потребность высказаться. В. Дубков строго следил за тем, чтобы не было формальных отписок, чтобы авторский актив непрерывно пополнялся за счет новых сил. Работа отделов редакции тогда непременно оценивалась в зависимости от того, сколько и каких авторов было представлено на страницах газеты.
Дубков пошел в этом направлении еще дальше. В середине 60-х годов по его предложению при "Красноярском рабочем" был организован общественный университет журналистики с двухгодичным обучением. Разработали и отпечатали в типографии программу учебы. Первым ректором этого необычного учебного заведения был Б. А. Толстоногов, после него - автор этих строк. К работе в университет привлекли преподавателей Красноярского пединститута, они выступали преимущественно с лекциями по русскому языку, стилистике и т. д. Работники же газеты проводили практические занятия, учили авторов писать заметки, статьи, очерки...
Некоторые выпускники этого университета потом сотрудничали с газетой долгие годы.
Любопытная и трогательная черта была в характере Валентина Федоровича - стремление обязательно передать другим что-нибудь интересное, вычитанное или услышанное им, поделиться радостью этого открытия. В этом он чем-то напоминал сельского учителя, влюбленного в свою профессию и стремящегося научить малых ребят уму-разуму. Вынув бумажку с записанной цитатой, поправив на носу очки, редактор говорил, к примеру, следующее:
-Я вот тут недавно натолкнулся на интересную мысль, высказанную Цицероном: "Величайшее достоинство оратора - не только сказать, что нужно, но и не говорить того, чего не нужно". Умно сказано, верно ведь? Думается, к нам, журналистам, это имеет прямое отношение. Вот во вчерашнем номере...
Взращенный советской властью, Валентин Федорович Дубков, конечно же, был предан коммунистическим идеям и стремился воплотить эти идеи в жизнь. А это в первую очередь зависело от тех, кто занимал высокие, ответственные должности. В его понимании быть руководителем - это значит служить добрым примером во всем, заботиться о людях, воспитывать их. Недаром при В. Дубкове на газетных полосах в течение нескольких лет не сходила рубрика "Руководитель-воспитатель". Газета подробно рассказала тогда о многих замечательных людях, таких, как начальник строительства Красноярской ГЭС А. Е. Бочкин, директора совхозов и председатели колхозов А. Ф. Вепрев, К. Д. Шмидт, Б. Ф. Толасов, В. П. Усс, будущий академик Л. В. Киренский, директор комбината железобетонных и металлических конструкций Главкрасноярскстроя П. И. Рудь и многие другие. Думается, и сейчас, по прошествии многих лет, никто об этих людях не скажет ни одного дурного слова.
В заключение - один эпизод, ярко характеризующий В. Ф. Дубкова и как руководителя, и просто как человека.
Однажды вечером, накануне праздника 7 ноября, работницы наборного цеха типографии - линотипистки, метранпажи -вместе с журналистами ждали поступления из Москвы обычного в таком случае доклада. Ожидание затянулось, и кто-то предложил распить бутылочку - ведь праздник на носу! Выпили. Раззадорились. Потом включили музыку и стали танцевать.
В этот момент открылась дверь и вошел Дубков. Посмотрел на происходящее, ни слова не сказал и вышел. Потом девчата узнали, что Дубков, вернувшись в свой кабинет, снял трубку и позвонил директору издательства "Красноярский рабочий" Л. В. Аскинасу.
-Лазарь Владимирович, я с кем сегодня газету буду выпускать, с ансамблем песни и пляски?
Тон, каким это было сказано, не предвещал ничего хорошего.
-А что такое? - забеспокоился директор издательства. Узнав, в чем дело, тут же примчался в наборный цех, сделал гуленам соответствующее внушение.
Потом поступил наконец-то доклад. Его набрали, газету сверстали. Можно и по домам. И тут вновь раздается звонок. От Дубкова. Просит всех девчат зайти к нему. А их человек пять-шесть вместе с выпускающим газету.
Струхнули девчата. "Сейчас, - думают, - попадет на орехи". Робко входят в кабинет редактора. И что видят? На столе - шампанское, закуска, фрукты.
-Вот теперь можно и праздник встретить! - говорит Валентин Федорович. - Садитесь, девчата!
Сели, выпили, над "ансамблем песни и пляски" посмеялись...
Коминт ПОПОВ.