Накануне майских праздников я пришел на автостанцию, чтобы уехать в Красноярск. Народу было немного, я взял билет и вышел на улицу, где мои односельчане тоже ждали автобус. Разговор, в основном, шел о предстоящей работе на личном огороде. Две женщины в сторонке рассказывали о цели своей поездки в Сухобузимское. Одна ехала в райцентр за фотографиями на паспорт, другая - получать новый паспорт. И одна другой жалуется, что он ей не нравится - хотела бы дожить до конца дней своих с советским паспортом. Одна из собеседниц спрашивает у меня: «А вам нравится новый паспорт?» Я ей отвечаю, что к новому паспорту и новому гербу мы, наверное, со временем привыкнем, но кое-что в документе и мне не нравится. В нем не указана национальность. «Да вам-то это лучше будет. Можете сказать, что вы по национальности русский», - сказала одна из собеседниц. А чем же лучше, если мои правнуки не будут знать национальность своих предков? «Но нас же, русских, в России больше и надо во всем походить на большинство», - продолжила спор другая. И выбрасывает еще один свой козырь: «Мы с вами, немцами, воевали». На что я ей спокойно возразил, что советский народ воевал не с немецким народом, а с фашистами. А фашистская партия может сплотиться в любой стране. И руководители фашистской партии - Гитлер, Гиммлер, Геббельс и Гесс - это еще не весь немецкий народ. Великий немецкий народ - это Моцарт, Бах, Генрих Гейне, Гёте, Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Фридрих Энгельс, Карл Маркс, Эрнст Тельман. Многие антифашисты оказывали советскому командованию большую помощь в разгроме фашистских | оккупантов.
На этом наш разговор прекратился, подошел автобус. Я сел рядом с моим односельчанином, участником Великой Отечественной войны, которого я очень уважаю, поэтому и не указываю фамилию. Он решил продолжить разговор. «Вот я на фронте был с 1943 года, освобождал Белоруссию, Польшу, немного не дошел до Берлина, а до сих пор не могу понять, как удалось нашим чекистам в 1941 г. так успешно провести операцию и такое большое количество семей немцев перевезти из Германии в Советский Союз». Я сначала потерял дар речи. Потом задал ему вопрос, как он, украинец по национальности, оказался в России. «В двадцать шестом году отец с семьей переехал на Урал», -отвечает. Так вот, мои предки, немцы, переехали в Россию раньше его отца на 163 года. Я хочу ответить на вопросы моих попутчиков и других жителей нашего района, уверен, что не все мои земляки знают свою историю.
Сведения достоверные, взяты из архивных и музейных документов г. Палласовка Волгоградской области, где я родился.
Во время правления Екатериной Великой было принято решение об укреплении и расширении границ России. В Крыму победили турков, надо было заселить земли, обрабатывать их и укрепить границу. В Поволжье царствовал тогда степной народ: башкиры, татары и калмыки. И Екатерина в 1763-м году послала гонцов в Германию с обещаниями дать землю, прислать плотников, отменить на 100 лет налоги и не брать в армию парней. Подчиняться колонии должны были царскому двору. А в Германии в то время было 300 герцогств и княжеств. Каждый герцог мог со своим народом делать, что хотел. Земли крестьянам не хватало, парней продавали в солдаты в Америку, за веру преследовали. И немцы поехали в Россию целыми семьями. Одни ехали до Гамбурга, Любека, Ростока, а оттуда судами - до Кронштадта, где принимали присягу на верность России и Екатерине Великой. А дальше -к Саратову, где их ждала степь, холодная зима и никакой помощи. Когда в 1761-1762 г.г. ,по - просьбе Екатерины немецкий путешественник-исследователь Питер Симон Таллас проводил обследования степей Поволжья, в своем заключении он написал, что постоянное проживание людей здесь невозмож¬но, разве что летом выпасать скот. Первыми приехали 29 тысяч человек - это 8 тысяч семей. Из них после первой зимы выжило 50%, остальные умерли от голода, холода и преследований башкир и калмыков. Другая партия плыла на лодках по Дунаю к Черному морю, где также их никто не ждал. Позже немцы создали заповедник «Аксания Нова», заложили виноградники и производили вина и крымское шампанское, создавали лесничества. А в Поволжье заложили сады, обработали землю под зерновые культуры, построили кирпичные заводы, школы, церкви, техникумы, институты и театры. И в сталинские времена Поволжье называли цветущим садом. Туда возили людей на экскурсии. Но в переписи населения стояло количество русских, украинцев и прочие. Немцы всегда были прочным советским народом, хотя на территории СССР жило до 4-х миллионов человек немецкой национальности. Мой прадед по отцу Давыд Лукьянович точно помнил, что дед его деда тоже родился в России. Наши семейные летописи по линии мамы хранят записи, что ее прабабушка родилась и жила на Волге в деревне Ной-Ваймар. В Поволжье далекие предки моей мамы прибыли с первой группой поселенцев в 1763 г. из земли Гессен. А в 1941 году были насильно выселены в разные края - Алтай, Казахстан, на Урал. В первый же день войны в военкомат станции Палласовка пришло немало добровольцев. Призывали на фронт, как и положено в условиях военного времени, зрелых мужчин. После 25 июня добровольцев отправляли домой. В военкомате им сказали: «Возвращайтесь до особого распоряжения».
Но разве мог кто-либо в нашей Палласовке, да и вообще по всей республике немцев Поволжья, предугадать суть этого особого распоряжения. Даже в дурном сне не могло присниться то, что стало фактом, что было написано в газете за 28 августа 1941 г.: «Учитывая, что среди немецкого населения АССР немцев Поволжья выявлено много шпионов и диверсантов, расформировать республику, с высылкой немецкого населения в другие места Советского Союза». В какую проклятую минуту, в какой час пришла в голову «отца всех народов» это наивная по своей сермяжной простоте и ужасная по своей античеловеческой сути мысль. Из Палласовки, находящейся на юге республики, в начале сентября отправился первый эшелон с жителями Штрасбурга. Большинство из них и ныне живут в Сухобузимском районе. Четвертого сентября эшелон с жителями Палласовки и Ванцоки отправился первый эшелон с жителями Штрасбурга. Большинство из них и ныне живут в Сухобузимском районе. Четвертого сентября эшелон с жителями Палласовки и Ванцоки отправился в далекую Сибирь. Шестнадцаого сентября нашу семью и близких родственников высадили на станции Третьякове Алтайского края. Оттуда на подводах наша семья и семьи двух отцовых сестер и маминого брата поехали в поселок Камышинка. 17 сентября всех взрослых пригласили в контору, моего отца назначили бригадиром. Поставили задачу - обмолотить хлеб. Большинство мужчин хорошо знали технику, наладили молотилки, и дело пошло. Вскоре весь хлеб обмолотили. Отец гордо направился к председателю докладывать о трудовой победе. Но тот его невесело встретил. «Молотить- то вы рано кончили, а что теперь есть будете?». Оказывается, в Камышинке нарочно молотили хлеб потихоньку, всю зиму, чтобы не только сдавать государству, но и себе затируху делать. В ноябре всех немцев-мужчин с 16-лет¬него возраста забрали в трудармию. Моему отцу раньше пришла повестка. Он съездил в район, вернулся опечаленный -ему предложили сдать партийный билет. Когда отца не стало, мы остались на попечении матери. В семье нас было пятеро детей, младшая сестра, 1940 года рождения, умерла от голода. В 1942 году призвали в трудармию всех матерей. Не брали только тех, у кого дети были в возрасте до 3- х лет. Так как мне было уже 3 года и 4 месяца, то я уже мог встать на «самостоятельный баланс». С семидесятилетней бабушкой осталось 14 детей наших родственников. Меня, самого младшего, председатель колхоза определил в детдом. После войны из мужчин-родственников по линии отца никто не вернулся, по линии матери - из четверых мужчин вернулся один дядя Александр, который вскоре умер от туберкулеза.
Иногда меня друзья спрашивают, не собираюсь ли я ехать на свою историческую родину. Я всем отвечаю, что моя историческая родина - это город Палласовка, где родился отец и мои деды и прадеды, а моя родина - это Сибирь, которая меня вскормила. Это родина моих детей и внуков. Моя Родина, матушка Россия, в данный момент очень серьезно заболела, а больную мать нельзя оставлять - это по-человечески не гоже. Иные мне отвечают, мол, мне ее не вылечить. Но я оптимист и верю, что Россия встанет с колен - не такое она, многострадальная, перенесла. И если с нашей помощью матушку Россию и не вылечим, то мне хоть не стыдно будет своим потомкам в глаза смотреть. Не нарушу присягу моих предков, которые в 1763 году поклялись Екатерине Великой служить верой и правдой царю и Отечеству.
А. ФИШЕР, с. Атаманово
Сельская жизнь (Сухобузимское, 26.05.2001)