"Отче! Отпусти им, не ведя бо, что творят"
Евангелие (Лука, 23,34)
О народных волнениях 1918 года на
территории Каратузского района за годы существования
советской власти в местной газете написано
немало. Казалось бы, белых страниц не
осталось вовсе, но на одно и то же событие
можно смотреть разными глазами, а потому
давать совершенно противоположные оценки.
Истина же всегда посередине.
Весной нынешнего года студентка исторического факультета Государственного педуниверситета М.Константиновой во время работы в архиве Красноярского краевого краеведческого музея был обнаружен журнал "Енисейские епархиальные ведомости" (№3, 1919 г.), где опубликована статья "Подробности об убийстве в с. Каратузе священника О.М.Щербакова".
Содержание статей коренным образом разнится с воспоминаниями некоторых жителей с.Каратуза, в 1968 году собранными местным краеведом К.Ф.Фоминым, рукопись которого хранится в районном краеведческом музее. Разнится настолько, что даже имя убитого священника приведено другое. У Фомина значится Павел Силин, в "Енисейских епархиальных ведомостях" - Михаил Щербаков.
Кстати, в тетради Фомина первоначально записано тоже имя Михаил, вместо фамилии - пропуск. Значит, его собеседники к моменту сбора воспоминаний фамилию забыли. Поверх слова Михаил пастой другого цвета вписано - Павел Силин.
Думается, в этой ситуации большего доверия заслуживают данные периодической печати непосредственно того времени, когда происходили описываемые события, поскольку через десятилетия память человеческая имеет свойство изменять.
Чтобы читатель имел возможность сравнить и сделать собственные выводы, предоставляем сначала выдержку из рукописи К.Ф.Фомина:
- 11 ноября, воскресенье, Каратуз был взят повстанцами. Атаман Шошин, пристав Тетюхин, казаки Скобеев, Власов, Квитковский, Тарасов, Лашевич и другие заняли церковь, создали значительные запасы продовольствия, воды, боеприпасов. Значительная часть казаков была рассредоточена по окраинам станицы.
После нескольких выстрелов наступающих в южной части Каратуза казаки отступили к центру станицы. Отдельные казаки не успели отступить к церкви, разбежались, пытаясь укрыться по огородам, в скотных дворах, но вскоре были обнаружены и взяты в плен.
От Зуева Леонтия командование повстанцев узнало, что атаман, пристав и другие казаки закрылись в церкви.
Священник Павел Силин (исправлено поверх имени Михаил - авт.) замкнул церковь снаружи и унёс ключи домой. Всего убито 15 человек (эта фраза дополнена позднее, потому и не вписывается в рассказ - авт.).
Толстые кирпичные стены, железные двери, удобная для обстрела колокольня, узкие окна, широкая, открытая площадь со всех сторон делали церковь неприступной крепостью.
Повстанцы для приступа накапливались за домами, примыкающими к площади, дворах, не простреливаемых с колокольни и из окон церкви.
(Далее следует страница, которую мы вынуждены опустить, поскольку она имеет помету "Не оглашать" - авт.).
…В самом начале атаки выстрелом с церковного крыльца был убит Чернышов (по другим источникам - Чернышевский - авт.) из уджейского отряда, Муковников Иван Иванович, крестьянин из Нижней Кои Минусинского района. Золотухин Михаил Антонович из Черёмушки тяжело ранен.
В печати сообщалось, что белоказаки вели огонь из двух пулемётов с церковной колокольни. Подобное сообщение не соответствует действительности.
Винтовок и к ним патронов у наступающих было мало. Но умелый и организованный повстанцами обстрел не позволил казакам вести прицельный огонь. Осаждённые в церкви казаки не смогли отбить атаки, церковь была взята штурмом. При этом были убиты атаман станицы, пристав, пять казаков, купец Кольцов, кулак Тауль. Его сын, белый офицер, был убит на второй день.
Поп Павел Силин, его жена отказались отдать ключи от церковных дверей, были расстреляны.
В этом бою казаки потеряли более двух десятков человек убитыми и 63 человека было взято в плен. Разбежавшиеся казаки не могли выйти из станицы и в течение ночи были арестованы.
Всего было взято в плен, задержано при побегах около 130 человек, в числе которых были казаки, эсеры, меньшевики из купцов и милиционеров (после поражения крестьянского восстания все были отпущены). После разгрома казачьего гарнизона в Каратузе был создан сельский ревком.
В книге К.А.Колторакова "Этих дней не забыть" (Красноярск, 1968г.) рассказана ещё одна версия убийства каратузского священника и не названо имя:
Восставшие потребовали от казаков сдать оружие и разойтись по домам. Но казаки во главе с атаманом Шошиным и станичным священником отказались. Установив пулемёт на церковной площади, они открыли огонь. Двое - Егор Чернышевский из села Уджейского и Иван Муковников из села Верхней Кои были убиты. Повстанцы тоже ответили огнём и захватили станицу, уничтожив 27 казаков, в том числе атамана Шошина. А священник и один купец-кабатчик за контрреволюционные действия были казнены.
А теперь - статья из "Енисейских епархиальных ведомостей" "Подробности об убийстве в с.Каратузе священника о.М.Щербакова".
Благочинный 2 уч. Минусинского уезда, священник Инн. Шувалов рапортом своим от 31 января с.г. за №8 донёс Епархиальной Власти нижеследующее:
29-го октября на село Каратуз напали восставшие крестьяне соседних деревень, дабы отобрать у казаков оружие, а с некоторыми и расправиться.
Часть казаков, спасаясь, спрятались в церкви, за что некоторые стали обвинять о.Михаила Щербакова как участника спасения казаков. Часть восставших явилась в квартиру о.Михаила и стала производить обыск, ища оружие. Произведя обыск, толпа из дома о.Михаила двинулась к церкви, куда пошёл и о.Михаил. В церкви также искали оружие, а о.Михаил, несмотря на то, что на каждом шагу ему грозила опасность, уговаривал мятежников, чтобы они вели себя в храме благоприлично: он исполнял долг пастыря, увещевая заблудших словом любви.
Из церкви о.Михаил ушёл снова в свою квартиру, куда вскоре явилось несколько человек, чтобы произвести обыск. Жена о.Михаила стала разговаривать с мятежниками, объясняя им, что обыск уже был произведён, но один из толпы (пьяный) произвёл в неё выстрел и матушка пала, смертельно раненая в живот. Часть толпы выскочила на улицу; о.Михаил и дети стали умолять, чтобы пощадили его, но другой злодей выстрелом уложил о.Михаила; пуля попала в шею и вышла в затылок, так что смерть была моментальна.
Оставшиеся дети (две дочери и мальчик) были в беспамятстве. Убийцы, обыскав квартиру, удалились, захватив часть серебряных вещей. Матушка была перевезена в больницу, где и скончалась, проживя около суток. Детей приютил у себя инспектор Высшего начального училища г.Мильчаков. Прибыть на погребение соседним священникам не было возможности, ибо сообщения с Каратузом не было, да и из села каждый не мог выехать, а потому похороны о.Михаила и его жены были совершены одним о.Василием Рождественским во временную могилу, на сельском кладбище, так как в церковной ограде мятежники хоронить не дали, - без отпевания о.Михаила, жена была отпета. Много хлопотал по устройству похорон церковный староста с.Каратуза - Балдуев. Самые похороны были совершены под насмешками и небезопасно для участников. Тело о.Михаила во временной могиле покоилось до 12-го декабря ст.ст. 1918 года.
12-25 декабря 1918 года состоялось торжественное отпевание о.Михаила.
Широкое оповещение об этом собрало ко времени отпевания положительно всё духовенство 2-го благочиния Минусинского уезда и громадную массу народа. С вечера, накануне, тело почившего было изъято из временной могилы и с крестным ходом, в сопровождении массы народа, перенесено священнослужителями в местный храм, где над гробом с телом о.Михаила совершено соборное заупокойное всенощное бдение и после него установлено очередное чтение священнослужителями св. Евангелия. Рано утром, ещё задолго до начала Литургии, стала стекаться в храм народная масса. В девять часов утра началась Литургия при участии нескольких священников. После окончания её было совершено при участии 13-ти священников, пяти дьяконов и хора певчих трогательное и торжественное отпетие пастыря молитвенника. Какой-то грустью и величавой торжественностью веяло от всего этого печального богослужения. Пронёсшийся ураган народного мятежа заставил многих задуматься над совершающимися событиями, и народные души, в лице лучших сынов Православной Церкви, собрались, объединяясь у праха убитого иерея, и здесь, в слезах, излили всю скорбь о междоусобицах, раздорах, положении Церкви и, особенно, о зверски невинно убитом о.Михаиле. Думается, не скоро исчезнет из народного сердца память об этом грустном и печальном богослужении и в минуты особенного возбуждения, быть может, многих заставит быть более осмотрительными в их выступлении против Церкви и её служителей.
При отпетии были сказаны проповеди сыном убитого о. Александром Щербаковым и одним из священников благочиния о.Всеволодом Барковым.
После отпетия тело о.Михаила было торжественно обнесено вокруг церкви и похоронено в могилу, находящуюся в церковной ограде местного храма, куда к тому времени было перенесено и тело жены о.Михаила.
Считаем не лишним привести здесь содержание акта, составленного о. Благочинным Шуваловым 14-27 января с.г., в присутствии дьякона Каратузской Церкви Ионы Попова и церковного старосты Балдуева по поводу того, в каком положении найден был храм Петро-Павловской Каратузской церкви, в котором в продолжении нескольких дней производились обыски восставшими мятежниками. При осмотре храма свидетельствующим предстала такая картина: Св. Престол Петро-Павловского придела приподнят на одну вторую аршина с горной стороны, дарохранительница в футляре снята с престола и поставлена на окно тут же в алтаре, одежда напрестольная с горной стороны приподнята и положена на престол, шнур внизу престола порван, фундамент под престолом повреждён каким-то железным орудием, одна плаха алтарного пола выворочена, багетная рама, находящаяся на иконе Спасителя с правой стороны Царских Врат, изломана, похищена одна тарелочка с изображением Божьей Матери от маломерного прибора серебряного потира, шкаф с выдвижным ящиком, в котором хранились деньги братской кружки, разбит и деньги похищены. Св. Престолы: Знаменского и Аннинского приделов остались неповреждёнными, а потому в них по малом освящении храма совершаются богослужения.
Это произошло, напомним читателям, осенью 1918 года, когда в России вовсю бушевала братоубийственная Гражданская война. В результате этой войны, помимо миллионов российских граждан, было уничтожено огромное количество церквей, убито 320 тысяч церковнослужителей. Так что случившееся в Каратузе убийство священника и его жены - характерное преступление для людей, потерявших не только веру, честь и совесть, но и самих себя.
С окончанием Гражданской войны не закончилась война против собственного народа, и духовенства в том числе. Она продолжалась ещё долгие годы. И потому восстановление в 1995 году Петро-Павловской церкви явилось в высшей степени исторической справедливостью.
…Но слишком много корней перерублено за годы бездуховности. Слишком много воды утекло. Десятилетиями насаждаемый атеизм вытравил из наших душ не только веру в Бога, но вместе с тем - высшие человеческие ценности. Главная среди которых - жизнь человека неприкосновенна.
Чтобы читатели получили наиболее полное представление о происшедшем в те годы, мы даём сегодня перепечатку из газеты "Красноярский рабочий" за 14.11.1998г.
Так называлась корреспонденция, опубликованная в "Красноярском рабочем" 8 августа 1998 года. Молодой иерей Виктор с помощью прихожан упорно восстанавливает полуразрушенное здание православного храма Святых Первоверховных апостолов Петра и Павла в селе Каратузском. Во время ремонта под полом и в ограде храма было обнаружено несколько старинных захоронений священнослужителей и почётных граждан села. Надгробные памятники были уничтожены в годы гонения на церковь, и теперь трудно восстановить имена погребённых. В молитвах отец Виктор поминает одного из своих далёких предшественников - иерея Михаила Щербакова, трагически погибшего в первые годы становления советской власти. Он был застрелен на пороге вместе с супругой. Имя матушки пока, к сожалению, установить не удалось, отмечалось в газете.
Вскоре после публикации в редакцию пришли письма сразу от двух внучек Михаила Щербакова, двоюродных сестёр, Татьяны Николаевны Артюх из Красноярска и Маргариты Александровны Потатуевой из Барнаула. Они сообщили имя своей бабушки - Анна Константиновна Щербакова. Оказывается, она происходила из польского рода Домбровских. Дядя Анны Константиновны, Ярослав Домбровский, утверждают сёстры, был известным героем Парижской коммуны, он погиб на баррикадах и похоронен у себя на родине, в Польше.
"Меря всегда удивляло, как могла бабушка, шляхтичка, выйти замуж за скромного семинариста, каким был дед в своё время, - вспоминает Маргарита Александровна. - Однако вышла, родила ему шесть сыновей и двух дочерей. Это был счастливый союз!" Она рассказывает, что в тот страшный день, когда убили деда и бабушку, вместе с ними в доме нахо-дились двое их детей - 16-летняя Вера и 8-летний Виктор. Партизаны из отряда Щетинкина пот-ребовали у отца Михаила ключи от церкви, но ключей у него не было, они находились у старосты.
"Бандиты не поверили и стали стрелять, - пишет Маргарита Александровна. - Дед был убит наповал, а бабушка только ранена. Она крикнула: "Не умеешь стрелять! Бей, так насмерть!" И последовал залп… Потом один бандит спросил: "А щенков тоже?" Ему ответили: "Ну их, сами сдохнут". Моему отцу сообщили о случившемся, он приехал, похоронил убитых родителей и взял с собой сестру и братишку. Вот и всё, что мы знаем об этой трагедии".
Известно, что в годы Гражданской войны Минусинский уезд не раз переходил из рук в руки. Жестокость и зверства допускали как красные, так и белые. В июне 1918 года Минусинск захватили белогвардейцы, они замучили и расстреляли немало людей, а председателя солдатской секции местного совета Терентия Шаповалова заживо закопали в землю. Соответственно действовали и части партизанской армии Кравченко и Щетинкина летом и осенью следующего, 1919 года, во время своего похода из Степного Баджея в Белоцарск (ныне Кызыл) и возвращения обратно, в Минусинский уезд. Михаил и Анна Щербаковы оказались в числе других многочисленных жертв жестоких и неоправданных расправ.
Судя по воспоминаниям сестёр, отец Михаил был незаурядной личностью. "Когда началась первая мировая война и прошла мобилизация по всем городам и сёлам, неожиданно архиерей вызвал деда в Красноярск и попросил его выступить перед пришедшими провожать уходящих на войну с просьбой о пожертвовании в пользу семей, оставшихся без кормильцев, - пишет Маргарита Александровна. - Дед растерялся: почему его, а не известных и именитых священнослужителей он просит об этом? Архиерей сказал: "Я слышал вашу проповедь. Так, как вы, никто не скажет". И дед обратился с таким пламенным призывом, что люди рыдали, срывали с себя кольца, браслеты, серьги, опустошали кошельки и собрали таким образом огромную сумму в пользу осиротевших семей. Прихожане любили и очень уважали деда, люди приезжали издалека, чтобы послушать его проповеди".
Сёстры бережно сохранили переданные родителями фотографии деда и бабушки. В своём письме они просят отца Виктора отслужить панихиду по иерею Михаилу и его супруге матушке Анне. Теперь поминовение не будет безымянным.
Ю.УГОЛЬКОВ, соб. корр. "Красноярского рабочего". Каратузский район. 14.11.98 г.
Материал к печати подготовила Т.КОНСТАНТИНОВА.
"Знамя труда" №79(8238) 03.10.2001г. (газета,
изд. с. Каратуз)