Депортированные немцы в Кузбассе
С конца 1941 по 1943 год шёл массовый завоз немцев эшелонами в горняцкий Прокопьевск.
Город не был готов к приёму людей и, чтобы не погибнуть (особенно зимой), люди сами рыли себе землянки. Были они с земляными стенами, без окон, без печки, без двери (вместо неё лаз, завешенный тряпкой), а сверху закрыты хворостом, соломой и землёй. Земляной пол застилали соломой. Люди сидели и спали вповалку - чем теснее, тем теплее. Помещалось сюда враз 25-30 человек, а, если учесть, что люди работали по 12 часов, то жильцов на каждую землянку приходилось 50-60 человек на одно лежачее место в сутки два человека. Скученность приводила к завшивлению, холод и голод - к истощению, болезням, простуде, дизентерии, воровству, озверению.
Всё, что было можно, переселенцы обменяли у местных жителей на продукты. Очень быстро у людей не осталось никакого имущества, а имевшаяся одежда ветшала и рвалась.
Депортированные немцы использовались на тяжёлых подземных работах, а также на поверхности.
Адаптация в новых условиях и освоение тяжёлой незнакомой профессии для многих людей протекали болезненно. Не способствовал освоению навыков шахтёрского труда и состав ссыльных – большинство из них составляли женщины-колхозницы, значительная часть которых имела образование 2-4 класса. Были среди трудмобилизованных и рабочие, но немного, а также служащие - врачи, педагоги, медсёстры, бухгалтеры, счетоводы, представители творческой интеллигенции. На шахтах на первых порах все они работали отгребщиками, крепильщиками, чернорабочими. Людей отправляли работать в шахты в своей одежде. Вскоре она стала грязной, а поскольку не было ничего сменного, то её и не стирали. Когда начали выдавать спецодежду для работы –уже это было радостью, так как она была целой и свои лохмотья можно было выбросить. Но всё также в чём человек работал под землёй, в том и спал, не раздеваясь, чтобы было тепло и чтобы не украли одежду. Особо радовались люди чуням - теперь у них была хоть какая-то обувь, до этого многие ходили в рваных, перевязанных проволокой опорках или прикрепляли к подошвам ног деревянные дощечки или резиновые пластины, а то и вовсе босиком. Так люди были обуты в любую погоду!
Летом 1943 года трудармейцы уже копали и строили блиндажи и огромные землянки - мужские, женские, для женщин с детьми и даже (к концу года) семейные - длинный коридор, по бокам перегородки вдоль и поперёк, вместо дверей пологи, маленькие окна на уровне земли, в коридоре - проходе печки - буржуйки. Землянки располагались кучно друг к другу и территория эта была огорожена высокой оградой из колючей проволоки, а по углам были высокие вышки. Охраняли немцев бойцы НКВД.
На работу и обратно ссыльные немцы ходили строем, с перекличкой, под конвоем. Колонна не отправлялась в лагерь до тех пор, пока не соберутся все - на морозе, ветру, дожде, жаре стояли и ждали опоздавшего, бить его не смели, т.к. очень часто для издевательства над "врагами" такие опоздания конвой устраивал специально. В первый период свободно гулять по лагерю было запрещено - только до уличного туалета, а в землянку-столовую ходили строем.
Вот таков был распорядок дня одного из шахтовых лагерей:
4.30 - подъём;
4.45 - политработа;
5.25 - завтрак;
6.10 - 6.50 - приём конвоем, конвоирование на
работу, получение наряда;
7 - 7.30 - переодевание и получение ламп;
7.30 - 17.30 - работа в шахте;
17.30 - 18.00 - сдача ламп и переодевание;
18.00 - сбор;
18.30 - 19.00 - конвоирование в зону;
19.00 - сдача в зону;
19.10 - обед;
19.55 - вечерняя поверка;
20.10 - личное время;
20.30 - сон.
Для второй смены распорядок был аналогичным. Таким образом, люди находились под постоянным контролем. Всё это очень сильно влияло на их психическое состояние, многие не выдерживали такого давления.
Работали люди по 12-14 часов (иногда и больше) без выходных и отпусков. Каждый должен был выполнять норму: мужчина, женщина, подросток. В шахте в 1942-43 годах заставляли работать с 13-14 лет, позже - с 18 лет. В школы немцев-детей не пускали, так как считалось, что немцы - это только рабочие, поэтому целое поколение немцев выросло в ссылке малограмотным, но зато многие из них стремились впоследствии дать своим детям образование, хотя бы среднее или среднее специальное, техническое.
Лагеря, называемые "зонами", были в Ясной Поляне, Берёзовой Роще, Чёрной Горе, Низменном, Тыргане, Щербаковке и других местах.
Берёзовая Роща - это была особая территория, где люди жили по определённому режиму. Исконные названия улиц – НКВД, Диктатуры, Комендантская, Революции и другие - говорят сами за себя.
Старожилы посёлка (тогда Прокопьевск был ещё посёлком) вспоминают:
На улице НКВД (ныне Ленина) стояла спецкомендатура, где два раза в неделю отмечались "враги народа". На этой же улице жили советские немцы, работавшие на строительстве объектов города.
Они размещались в отдельных домах, говорили на ломаном русском языке и были очень чистоплотны. В каждом бараке имелась домохозяйка, которая мыла, стирала, следила за чистотой. Улицу Кирова строили немцы. Это была главная улица посёлка, вымощенная камнем-песчанником, который добывали на каменоломнях и возили на лошадях.
1942-43 годы были отмечены массовой гибелью немцев, но убыль тут же пополняли новыми людьми. Если о мобилизованных немцах и заботились, то лишь потому, что это была бесплатная рабочая сила. А так для большинства начальников шахт судьба людей была безразлична.
Арестантское положение немцев в зонах существовало до 1945-46 годов, пока в Прокопьевск не стали завозить власовцев, пленных гитлеровцев, японцев, ссыльных украинцев, бессарабов.
В первый период ссылки немцев в трудармии кормили хуже животных, но и этого варева не было досыта. Мор был настолько велик, что в каждой зоне создавали похоронные команды, которые порой, особенно зимой, не успевали хоронить всех умерших.
Несколько улучшилась жизнь трудармейцев в 1944 году. Им стали приходить посылки от родственников с одеждой и едой. До этого переписка была запрещена. Переселенцы строили себе бараки и начали покидать зоны. Такое право, правда, было дано не всем, а лишь тем, кто назначался взводным, то есть старшим землянок, бригад, команд, тем, кто отличался стабильной ударной работой.
Таких людей лучше кормили, одевали, а самое главное, что являлось в то время самым ценным – освобождение из зоны, из-под охраны. Люди обретали кое-какое доверие властей.
В 1944 году отдельным ссыльным начали разрешать воссоединяться со своими семьями и по их вызовам члены семей приезжали в Прокопьевск, где поселялись обычно в бараках вначале без ссыльного - он или она ещё жили в зонах. Во второй половине 1944 г., по мере строительства бараков, в них из зон переселяли семейных и родителей с детьми.
В первые послевоенные месяцы заметно улучшилось положение рабочих немецкой национальности. В ноябре 1945 г. полностью отменялась инструкция НКУП и НКВД СССР от 13 ноября 1943 года, повсеместно в трестах ликвидировались сами спецотряды и спецколонны, как структурные подразделения, объединявшие мобилизованных немцев.
Возникали новые немецкие улицы и посёлки, которые получили названия колоний: Нижняя, Верхняя, Немецкая,Сахалин, Ванчева, Горная и другие. В июне 1947 года отделам кадров угольных предприятий было дано указание заключать с мобилизованными немцами трёхлетние договоры о закреплении их в составе рабочих кадров наравне с другими мобилизованными лицами. В этот период в угольной промышленности Кузбасса работало 7577 рабочих немецкой национальности. Постановлением Совета Министров СССР от 4 декабря 1948 года они, наряду с другими категориями переселенцев, мобилизованных в угольную промышленность Кузбасса, закреплялись на пожизненное поселение по месту их высылки. На 1 января 1953 года в Кемеровской области на спецпоселении находилось 121 598 лиц немецкой национальности, включая и тех, кто работал на шахтах региона.
ЦК ВКП(б) решил не выпускать немцев назад и закрепить эту раьочую силу на местах. В 1946 г. повсеместно были созданы спецкомендатуры, в которых все лица старше 16 лет должны были отмечаться, чтобы не сбежали. Сначала еженедельно, потом ежедекадно, раз в 15 дней, раз в месяц. Каждому человеку был выделен район возможного нахождения. Поимка за пределами этого района приравнивалась к попытке к бегству и наказывалась 20 годами каторжных работ.
С 1954 г. начался повсеместный процесс освобождения немцев от спецпоселения. В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 3 июля 1954 года со всех поселенцев, в том числе и немцев, проживающих на территории Кемеровской области, были сняты некоторые ограничения в правовом положении. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1956 года было снято с учёта более 41 000 человек.
В августе 1954 года были сняты с учёта все оставшиеся спецпоселенцы, но для немцев фактическое снятие с учёта затянулось до середины 1956 года.
Материал подготовлен Прокопьевским центром немецкой культуры, Кемеровская область.
Sibirische Zeitung plus №8(38) 8/2001 (газета, издаётся в Новосибирске)