54 года назад красноярка Валентина Лабецкая добралась до Норильлага, чтобы встретиться с мужем-заключенным. Ей удалось не только увидеться с супругом, но и добиться того, чтобы ему «скостили» срок.
Мужа
Валентины, Викентия Лаюбецкого, слесаря
Красноярского паровозовагоноремонтного
завода, арестовали через три с половиной
месяца после свадьбы. 19 января 1938 года
Викентий не пришел домой с работы. Утром,
прибежав к мужу на работу, беременная
Валентина узнала, что его вызвали в НКВД «на
пять минут»...
Неизвестность продолжалась несколько месяцев. Только в июне в городской прокуратуре Валентине сообщили, что ее муж осужден на 10 лет тюрьмы без права переписки за... агитацию против Советской власти и получение денег от шпионов.
- Конечно, все это было неправдой, - говорит Валентина Павловна. - Я заплакала... Мужа моего держали в Красноярске, там, где сейчас находится СИЗО. Какие туда стояли очереди, чтобы отдать заключенным передачку! Через месяц к свекрови зашел один из тех, кого освободили из тюрьмы. Он принес весточку от Викентия. Муж передал, чтобы в определенный день и час я была на крыльце тюрьмы, он помашет мне через окно. Я пришла. Не представляете, что я пережила, когда увидела красную тряпку, которой он махал мне сквозь решетку... Мы так любили друг друга!
В августе у меня родилась дочка Света. На работе не знали, что мой муж и отец Светы - враг народа. Думали, что мы развелись.
Вскоре после рождения дочери ко мне прибежала сестра Викентия. Сказала, что всех заключенных сейчас погонят на пересыльный пункт на правом берегу. Оставив дочку, я бросилась туда. Сейчас в это трудно поверить, но колонна с заключенными тянулась от тюрьмы до самой набережной.
Заключенных гнали через весь город с оцеплением, собаками. Родственники бежали следом.
На пересыльный пункт, окруженный высоким забором, согнали сотни заключенных со всего Красноярского края. Валентина в отчаянии ходила кругами и ничего не смогла сделать. Вдруг она увидела, как заключенные подкинули ее мужа в воздух, чтобы он хоть на секунду увидел жену. А еще через несколько минут через забор перелетел камушек с запиской: «Валечка, как хочется посмотреть хоть одним глазком на доченьку Свету». На пересыльном пункте осужденные содержались еще 10 дней. Мельком увидеть мужа Валентине удалось еще один раз, когда заключенных водили в баню:
- Я купила булку хлеба и кружок колбасы. Бросилась в ноги охраннику - разрешите передать! Он взглянул на меня, а я хорошенькая была, симпатичная. Спросил: «Он кто тебе?». Я крикнула:
«Брат!». Охранник едва заметно кивнул головой, и я бросила продукты мужу. Он поймал их, схватил, прижал к груди. Несколько секунд мы смотрели друг на друга...
Потом его отправили в Норильск, в лагерь.
Пытаясь облегчить участь мужа, Валентина пришла с ходатайством к городскому прокурору Василию Абрамову. Тот был давним знакомым и пообещал помочь:
«Викентий должен передать жалобу, тогда можно будет что-то сделать». «Но он осужден без права переписки», - возразила Валентина. - «В таком случае ничего сделать не могу».
-
Тогда я решилась на безумный шаг - ехать в
Норильск, - рассказывает Валентина Павловна.
- Мать ругалась, меня пыталась остановить.
Во-первых, ехать было опасно, во-вторых, не
на что. Но я собрала последние гроши на
билет и отправилась в неизвестность.
Единственное, что мне могло помочь - адрес
одной знакомой, у которой можно было
остановиться. Через пять дней пароход
прибыл в Дудинку, оттуда я добралась до
Норильска. Было раннее утро, я пришла по
записанному адресу, присела на крылечке.
Никакого плана у меня не было, я растерялась,
но помогло само провидение. Как раз
напротив этого дома заключенные Норильлага
работали на каком-то объекте. Двое подошли
ко мне (бежать оттуда некуда, и на несколько
метров заключенным можно было отходить).
Они поняли, что я приезжая, спросили - к кому?
Я ответила, что к Любецкому. «Так мы с ним в
одной бригаде! Завтра его сюда приведем!».
На другой день Викентий в самом деле пришел к Валентине.
- Он стал такой худой и казался от этого выше, чем раньше. Мы обнялись и долго не могли сказать ни слова. Потом он заговорил. Сказал: «Знаешь, Валя, мне сказали ребята - такой женщине надо ноги мыть и воду пить! Я всю ночь просидел на нарах без сна, когда узнал, на что ты решилась. Валя, что со мной было! Мы жили в палатках, замерзали. Ведут заключенных, один упадет, никто его не поднимает... Кормят мороженой капустой... Иной раз посмотришь - такие умы, профессора, в помойке роются, съестное ищут...».
На следующий день так же мы встретились еще раз. Я купила ему «бутылочку» и банку консервов. Больше что я могла? У меня едва хватило денег на обратный билет. Викентий передал мне жалобу и десятки писем заключенных, у которых появилась возможность передать весточку родным. Расставаясь, мы смотрели друг на друга и уже не могли ни обняться, ни поцеловаться. Этот момент, мне кажется, был самым тяжелым в моей жизни...
В Красноярске Валентина отправила письма и передала жалобу Викентия в городскую прокуратуру. Прокурор был шокирован: «Ты?! Туда съездила?!». Но жалобу принял. Через несколько дней в дом Валентины пошли ходоки со всего города. Узнав, что она ездила в Норильлаг, каждому хотелось узнать хоть что-нибудь о находящихся там родственниках.
«Валька, что ты делаешь!» - хваталась за голову родня. «Нас всех пересажают». Но отступать было уже поздно.
Валентина Павловна не знает, кто рассмотрел жалобу Викентия и на каком уровне было принято решение. Но срок заключения сократили с десяти до семи лет. Все эти годы Валентина (любви ее добивалось немало ухажеров) хранила верность мужу. Встреча состоялась уже после войны. Подросшая Света в первый раз увидела отца.
Счастье
влюбленных было безмерным. Скоро у них
родился второй ребенок, сын Вадим. Многие
годы Валентина и Викентий прожили вместе.
Викентий умер в возрасте 75 лет (его здоровье
было серьезно подорвано в годы заключения).
- Я до сих пор его люблю, - признается Валентина Павловна. - Мне все время кажется, что он где-то рядом, помогает мне справиться с трудными жизненными ситуациями, как я когда-то помогла ему.
Мария Мишкина, фото Валерия
Иванова
Красноярский комсомолец, 2002, 20 июля