27 апреля этого года исполняется 125 лет со дня рождения человека, внесшего неоценимый вклад в развитие отечественной медицины, лично спасшего на операционном столе тысячи и тысячи наших соотечественников.
Число же человеческих душ, спасенных – и спасаемых – архипастырским подвигом святителя Луки, нам с вами подсчитать не дано: молитвы святителя Луки хранят нас и по сей день.
В годы возрождения православной России Архиепископ Лука причисляется к лику святых – сначала состоялось торжество прославления его в Симферопольско-Крымской, затем – в Красноярско-Енисейской Епархии; определением же недавнего юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви был святитель причислен к сонму новомучеников и исповедников Российских.
Память его празднуется Церковью 29 мая (11 июня), в день кончины.
Сегодня мы продолжаем начатую в газетах "Православное слово Сибири" и "Красноярское Воскресение" серию публикаций, посвященных Святителю Луке, в миру – Валентину Феликсовичу Войно-Ясенецкому.
Этот материал был подготовлен после того, как я впервые узнала об Архиепископе Луке. Тогда еще не была возрождена у нас Епархия, и только-только начинали открываться после многолетнего духовного затмения наши храмы. Потому сведений об этом человеке почти не было, все находилось под спудом. Нынче уже изданы его труды, выходят фильмы и книги о нем, но, к сожалению, красноярский период все еще освящен очень скудно. А я думаю, что многим нужно было бы об этом знать – ведь жизнь и житие святителя связаны с нашим краем.
…Впервые об этом человеке я услышала в 1980 году, занимаясь сбором материалов по гражданской войне в нашем крае. Тогда довелось мне встретиться с Верой Васильевной Логиновой, жившей в 20-е годы в Туруханске. И вспоминая о жизни Туруханска того времени, она в первую очередь упомянула имя человека, оставившего в ее душе глубокий след, – Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого. Сейчас я каюсь перед Верой Васильевной (хотя в живых ее уже нет) за то, что критически отнеслась к ее рассказу. Тогда, во времена воинствующего атеизма, мне трудно было поверить в существование человека единого в двух ипостасях: священника и хирурга. Но он действительно был одновременно врачевателем и души, и тела. Он сумел соединить в себе два гуманнейших служения на земле.
Жизнь архиепископа переплелась с жизнью края, дважды был он у нас – но не по своей воле, это была расплата за веру.
Первую ссылку с 1923-го по 1926 год отбывал Валентин Феликсович в Енисейске, Туруханске, где заслужил любовь и доверие всех жителей. Еще и теперь старожилы помнят его – "среднего роста, стройного, с гордой походкой, с посохом в руках, человека, со строгим пронизывающим взглядом, но с очень приятным голосом". Возвращаясь из ссылки в 1926 году, не предполагал Войно-Ясенецкий, что через 11 лет он снова встретится с Сибирью. Теперь его пристанищем становится с.Большая Мурта. К этому времени Войно-Ясенецкий уже известен как выдающийся хирург. Может, потому были ему иногда небольшие "поблажки". Он занимается лечебной практикой не только в Большой Мурте, но, с разрешения органов НКВД, выезжает в окрестные села и даже в Красноярск. До сих пор живет у нас в городе человек, который обязан жизнью Валентину Феликсовичу.
Перед войной Васе Барудкину шел 15-й год. Был он заядлый футболист, играл в команде "Локомотив". Как-то во время очередной игры водяная мозоль на пятке лопнула, но парнишка не обратил на это внимания. Только когда боль в ноге стала невыносимой, он пожаловался матери. И начались его мытарства. Долгое время лежал в больнице. Лечение не помогало, состояние все ухудшалось, началось заражение. И тогда мать Васи, Сусанна Степановна, детский врач, добилась консультации Войно-Ясенецкого. Тот приехал, и в теперешней больнице водников (ул.Парижской Коммуны, 22) состоялась первая встреча мальчика с его будущим спасителем.
Василий Михайлович Барудкин на мои расспросы – помнит ли он, какое впечатление на него произвел этот человек, что говорил, как выглядел, – ответил, что из-за невыносимой постоянной боли ему было все безразлично, но он помнит, как с надеждой и мольбой смотрел на склонившегося над ним доктора, – "как на Бога", который может принести избавление от страданий. Операция принесла Васе обличение уже на следующий день. Валентин Феликсович, навестивший мальчика, увидел, что опасность миновала.
Дней через десять Васю выписали домой. Жил он в то время по ул.Вейнбаума, 21 (дом сохранился). Вот в этом доме Войно-Ясенецкий и останавливался во все свои последующие приезды в Красноярск. А потом, уже, живя в Красноярске, часто навещал семью спасенного им мальчика, где ему были всегда рады и всегда ждали.
Василий Михайлович по моей просьбе кое-что припомнил об этом периоде жизни Валентина Феликсовича: "Ходил он в толстовке черного цвета и в шапке-камилавке. Был выше среднего роста, полный, глаза голубые. Уже в то время плохо видел, носил очки. Запомнились мне его руки, очень красивые, руки настоящего хирурга. Был истинно и глубоко верующим человеком: строго соблюдал посты. Помню – Валентин Феликсович очень любил манную кашу, и ему по утрам ее всегда готовили. Говорил он всегда медленно, обстоятельно внушал чувство уважения и почтения.
После отъезда из Красноярска он писал нашей семье, от него нам пришла книга "Очерки гнойной хирургии", которая хранится в нашей семье, как и фотографии, подаренные им еще в то время, когда он жил в Красноярске. Комната, где он всегда останавливался в нашем доме, сохранилась без изменений, она окнами выходит на улицу Ленина.
В начале Великой Отечественной войны Войно-Ясенецкого возвращают из ссылки по его настоятельной телеграмме в Москву. Просьба была удовлетворена, Валентина Феликсовича назначают главным хирургом-консультантом эвакогоспиталей. До 1944 года его домом была крошечная комната на первом этаже в школе № 10 по улице Ленина, где размещался тогда эвакогоспиталь 1515.
Валентина Александровна Суходомская, работавшая с Войно-Ясенецким, вспоминает: "Валентин Феликсович консультировал раненых во всех госпиталях города. Он был наикрупнейшим специалистом в гнойной хирургии, не только у нас, но и за рубежом. После консультаций, осмотров, он забирал к себе в госпиталь почти безнадежных больных, где и оперировал. Операцию начинал со словом "ситдео", что означает по латыни "С Богом!", перекрестив стол и больного. Помню, как один молодой красноярец, видно, комсомолец, никак не хотел, чтобы его перед операцией перекрестили, отказывался от операции, но Валентин Феликсович был непреклонен, и красноармейцу пришлось уступить, жить-то хотелось.
Войно-Ясенецкий оперировал всегда спокойно, на ассистентов никогда не повышал голоса. Был строг, но справедлив и честен. На вид был очень суровым, но когда начинал говорить, то лицо менялось, светлело. Он излучал добро и правду..."
О служении Архиепископа Красноярского Луки, начавшемся после изменения политики государства к Церкви, рассказывают дневниковые записи за 1943 год красноярского священника Николая Александровича Климовского:
"6 января. Вечером, часов в 6, неожиданно пришел профессор Лука с предложением сходить в Николаевку к Захарову (местный священник – ред.) и узнать, в каком положении находится дело об открытии там в часовне храма...
8 января. Ходил в Николаевку к Захарову узнать относительно открытия часовни. Разрешения пока нет.
1 марта. Вчера был в Николаевке. Часовня на кладбище открыта для богослужения, 28/02 была совершена первая литургия в родительскую субботу. Служил Лука. Вчера предполагалась тоже литургия, но Архиепископ Лука за неимением архиерейского облачения, вина – кагора и просфор с печатями служить не стал, а была отслужена обедница и молебен о даровании победы над врагом. Арх. Лука произнес проповедь: поздравил с великим праздником, т.е. с открытием богослужения, и закончил поучением о страшном суде, ибо неделя мясопустная.
30 апреля. Канун 1 Мая... Я решил побывать на пасхальной заутрене, с этой целью вечером, часов в семь, направился в Николаевку. Богомольцев было уже порядочно, прошел на клирос с трудом... Служил епископ Лука в сослужении Захарова и Попова. После прочтения слова Иоанна Златоустого епископ пригласил верующих к пожертвованию в пользу пострадавших от оккупации немцев...
1 августа. Ходил в Николаевку, где исполнил христианский долг. Служил арх. Лука.
4 сентября. Передавали, что 31/08 еп.Лука уехал в Москву по вызову Комитета Всеславянского съезда. В Москве с разрешения правительства был сбор епископов для избрания патриарха Московского и всея Руси и организации священного Синода при нем. Единогласно избран в патриархи митрополит Сергий Московский и в члены Синода: Алексей, митрополит Ленинградский; Николай, экзарх Украины и митрополит Киевский, архиепископы – Ярославский, Красноярский (Лука), Куйбышевский и Горьковский...
4 октября. Слышал, что арх. Лука возвратился из Москвы. Передавали, что он очень доволен тем приемом, который он встретил в Москве, как со стороны церковных властей, так и со стороны представителей правительственной власти. Я еще не встречался с ним после приезда.
20 октября. Слышал довольно неприятные вести из церковного мира: арх. Лука запретил в священнослужении на 2 месяца священника о. Алексея Захарова будто бы за нетрезвое поведение и за кощунственное отношение к священным предметам (на столике, на котором лежат принадлежности для совершения таинства Крещения, в том числе св. Крест и Евангелие, оказался портсигар с табаком)... По слухам, арх. Лука будто бы переводится в г.Нижний Новгород (г.Горький)..."
К сожалению, эти слухи подтвердились, и через некоторое время Войно-Ясенецкий уже навсегда покинул наш город, был епископом в Тамбове, затем в Симферополе. В 1956 году он совсем потерял зрение, но продолжал работать – диктовал свои труды по богословию. Пока они не изданы, но есть надежда, что в наше время они увидят свет.
В нашем городе этот незаурядный человек оставил о себе хорошую память, сделал много добрых дел, спас тысячи жизней, служил нравственным идеалом и опорой нашим землякам в те тяжелые годы. Свидетели этого периода его жизни – эти воспоминания, здания, где он жил и работал, где произносил слово проповеди, очищая и возвышая души наших земляков.
Ольга Аржаных
Давняя статья Ольги Павловны Аржаных заканчивалась горьким сожалением о том, что подвиг святителя никак не отмечен красноярцами. Ныне, как известно, установлена мемориальная доска на здании бывшего эвакогоспиталя – освящение ее совершено было Правящим Архиереем; на дворе Св.-Благовещенского женского монастыря ждет своего часа – установления перед Архиерейским домом на углу улиц Мира и Горького – прекрасная скульптура, изваянная красноярским скульптором Борисом Мусатом.
"О Мать моя, поруганная, презираемая Мать, Святая Церковь Христова!
Ты сияла светом правды и любви, а ныне что с тобой? Тысячи и тысячи храмов твоих по всему лицу земли Русской разрушены и уничтожены, а другие осквернены, а другие обращены в овощные хранилища, заселены неверующими, и только немногие сохранились. На местах прекрасных кафедральных соборов – гладко вымощенные пустые площадки или театры и кинематографы. О Мать моя, Святая Церковь! Кто повинен в Твоем поругании? Только ли строители новой жизни, церкви земного царства, равенства, социальной справедливости и изобилия плодов земных? Нет, должны мы сказать с горькими слезами, не они одни, а сам народ. Какими слезами оплатит народ наш, забывший дорогу в храм Божий?"
Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)
«Православное слово Сибири», № 2-3, 2002 г.