В августе 1915 года он был уже в Красноярске, где шесть недель пролежал с
сыпным тифом. По выздоровлении его отправили в село Шелаевское на реке Бирюсе.
Примаков работал у чалдонки: за квартиру, два фунта хлеба и кувшин молока он
должен был нарубить ежедневно сажень дров. Через месяц он снова заболел, уже
брюшным тифом, и был отправлен в Долгий Мост, в больницу. Пролежав семь недель,
вернулся в Шелаевское и устроился в кузню молотобойцем.
Через некоторое время Примаков ушел пешком в Абан. Там у него карьера пошла в гору: сперва он работал подмастерьем в столярной мастерской, затем устроился в волостное правление, где украл шесть паспортов для побега товарищей.
Весть о Февральской революции до Абана добралась в марте 1917 года. Примаков к тому времени был уже секретарем комитета ссыльных. Он собрал мужчин, явился к приставу и спросил, знает ли тот, что царь отрекся от престола. Чин туманно ответил, что отрекся Николай или нет - дело темное, но конкретного приказа пристав по этому вопросу не получил. У Примакова уже была копия манифеста об отречении, и он протянул ее должностному собеседнику. Пока тот разбирал текст, Примаков прибрал со стола браунинг, затем бесцеремонно вытащил у пристава из рук манифест и потребовал отдать маузер и наган. Вооружившись, ссыльные пошли в казарму, где было четырнадцать стражников, по дороге разоружили попавшегося урядника... Словом, к концу дня Абан контролировался двадцатилетним Примаковым. А в конце марта все ссыльные уехали в Россию. И там у Виталия началась совсем другая жизнь.
Он участвовал в штурме Зимнего дворца, был избран во ВЦИК, уехал на Черниговщину и с ноября 1920 года стал командиром корпуса Червонного казачества. Впоследствии Буденный и Ворошилов предприняли немало усилий, чтобы свести на нет память о подвигах легендарного комкора. Кстати, им это удалось: сейчас практически во всех исторических исследованиях о Гражданской войне говорится только о Конармии.
Когда отгремели бои, он стал военным атташе в Японии, затем в Афганистане, командовал Северо-Кавказским и Ленинградским военными округами. Это был баловень судьбы. Например, его женой была сестра французской писательницы Эльзы Триоле - Лиля Брик, бывшая любовница Маяковского, самая эпатажная дама Советского Союза в то время. И вдруг летом 1936 года Примакова срочно вызвали в Москву. В поезде в его вагон вошли несколько штатских и предъявили ордер на арест.
- Какой ордер, ребята, я еду по вызову Сталина!
- Ничего не знаем.
Тогда военачальник повернулся к адъютантам и подмигнул им:
- А ну, хлопцы, покажем этим переодетым белогвардейцам, что такое красные казаки!
Хлопцы в пять минут скрутили "белогвардейцев" и сдали их на первой остановке властям. Примаков тут же позвонил Сталину и сообщил о происшедшем. Тот успокоил его и сказал, что "органы разберутся". Арестовали его на даче 14 августа 1936 года. Почти год пытали опального полководца - он был сильный человек и не давал компрометирующих показаний на Тухачевского, Якира, Эйдемана, Уборевича и других. Наконец за него взялся сам "карлик-палач", Николай Ежов. Какие пытки применяли к Примакову, сейчас не узнать, но многие протоколы допросов хранили следы крови даже через двадцать лет. В конце концов, измученный пытками, Примаков назвал семьдесят "участников троцкистского заговора". После этого начались аресты "заговорщиков". Дело было рассмотрено 11 июня 1937 года. На следующий день всех расстреляли...
В 1936 году, когда Примакова арестовывали, при обыске был изъят "портсигар желтого металла с надписью "Самому дорогому существу. Николаша". Этот дамский портсигар из чистого золота Примаков подарил Лиле Брик. А его в свое время наградили этим ювелирным чудом за штурм Зимнего. До него же золотой портсигар последний российский император Николай II презентовал своей любовнице, балерине Матильде Кшесинской, дворец которой заодно с портсигаром реквизировали большевики еще летом 1917 года. Что касается обеих дам - Лили и Матильды, то они благополучно дожили до глубокой старости, хотя обе были старше своих возлюбленных. Ну, повезло им: Кшесинская успела эмигрировать, а Лилю Брик запретил трогать Сталин, почему-то считавший ее женой Маяковского. Но вот мужчины, владевшие этим таинственным портсигаром... Подарив портсигар Матильде, Николай через двадцать лет был расстрелян в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. А через двадцать лет после того, как портсигар перешел к Примакову, тот был тоже расстрелян в подвале - только на Лубянке. ...
По восточным поверьям, предметам, которыми мы обладаем, передается наша аура, они становятся гарантами нашей судьбы. Человек, умышленно или случайно завладевший не принадлежащей ему вещью, вступает в контакт с чужой аурой, и последствия этого непредсказуемы. Причем сам человек даже не догадывается, что судьба его переменилась с появлением посторонней ауры и уже предопределена. А это случается всякий раз, как только человек завладевает не принадлежащей ему собственностью. У кого сейчас находится этот портсигар, трудно сказать: все-таки 66 лет прошло. Но не хотел бы я быть на его месте...
Красноярский рабочий. 31.03.2003