Помню, я в детстве сильно удивился, узнав, что мои родители учились в школе и писали в тетрадках. Я-то искренне считал, что они писали углем на стене. Сегодняшнему школьнику одинаково далеки и ГУЛаг и война Белой и Алой Розы. Они для него одинаково абстрактны. И одинаково не имеют к нему отношения, казалось бы.
Между тем история рядом, у тебя под носом. В семидесятых годах, когда я учился в университете, на нашем курсе полно было народа с литовскими, финскими, греческими и немецкими фамилиями. Но мы и не обращали на это внимания, национальность нам была пофигу, что само по себе очень правильно. Даже если бы мы и обратили на это внимание, то увидели бы в этом факте проявление социалистического интернационализма. Только лет через пятнадцать, в «Мемориале» уже, я сообразил, что родители моих приятелей попали в Сибирь не по своей воле. И что приятели мои (а особенно их родители) много чего смогли бы рассказать – если бы, конечно, кто-нибудь этим заинтересовался. Вот так же, с поздним зажиганием, сообразил я, как образовался поселок «Седьмой километр» около станции Кошурниково, где я заканчивал школу – а в тридцатые годы согнали туда раскулаченных.
Да что там говорить, стоило копнуть поглубже собственную семью – и выяснились потрясающие подробности. У деда и бабушки по матери, расстрелянных в Новосибирске, оказались харбинские корни. Семья в двадцатых годах разделилась – половина уехала в СССР, где их по большей части и расстреляли, а половина – в Америку.
И дед по отцу, украинец, «раскололся»-таки и рассказал, что хутор свой покинул не просто так, а почуял, что не сегодня-завтра придут его раскулачивать. Ночью снялся с семьей, бросил все нажитое и подался в Сибирь своим ходом. И правильно сделал – уж лучше так, чем в васюганские болота.
Штука-то в чём: сегодня еще есть кому об этом рассказать – ещё живы последние свидетели. Не всегда они хотят об этом рассказать. Но хуже то, что некому их и выслушать. И весь этот пласт истории уходит в небытие. Потом хватимся, руками будем разводить и говорить «Ёлы-палы…» - но уже ничего исправить будет нельзя.
Документы, скажете вы… Ну да, документы. Их и осталось-то с гулькин нос в государственных и ведомственных архивах, да и к тем попробуй, подступись. А в каких документах найдёте вы детали быта того времени? Вот, скажем, опрашивал я как-то одну бывшую политзаключенную. Много чего кошмарного она рассказала (например, как охранник топтал сапогами её живот), но почему-то мне запала в душу такая деталь – в Потьме женщинам заключенным в день давали две кружки воды – хочешь пей, хочешь, умывайся. Или (она же рассказывала) – как разрешили им спороть ненавистные номера на одежде (а в особых лагерях вместо имени-фамилии были номера), и их спороли, а под ними – невыгоревшие участки, и номера как будто остались. Это всё могут рассказать только живые свидетели. Которые, напомню, уходят.
К чему я это клоню? Да к простой вещи. Оглянись. Любой человек, любая вещь имеет историю, и эта история имеет прямое отношение к той, которую ты «проходишь». А ты её не проходи, ты её почувствуй. Приди сегодня к своей бабушке и попроси её рассказать. Присмотрись к зданиям – они многое помнят, если это не стандартные многоэтажки. Выясни. Уточни. Запиши. Пропусти через себя. Представь, что ты – литовец, сегодня 14 июня 1941 года, и тебя запихивают в теплушку и везут куда-то в Сибирь. Представь, что ты – красноярец, на дворе – 37, и твоего отца увели в НКВД, а тебя дразнят в школе «врагом народа», а семью выгоняют из квартиры. Одно дело, спорить, много или мало – пятьсот с лишним тысяч репрессированных в Красноярском крае, другое дело – ощутить себя одним из них.
Понятное дело, не надо упираться в одни репрессии. Драгоценны любые детали: как, например, жили люди во время войны в селе или в городе, как возник среди тайги поселок, наполнился людьми и жизнью – а сейчас стоят на этом месте одни остовы домов – почему? Не надо упираться в репрессии, – но и мимо них тоже не пройдешь. Если удастся тебе найти семью, которую эти самые репрессии миновали – это такая редкость, что сама по себе заслуживает описания.
Ну, и последнее. Если внял, если вник и прочувствовал. Если заинтересовался, то имей в виду: идёт пятый всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век». Конкурс организован Международным обществом «Мемориал». Темы – «История семьи», «Свои - чужие. Другая национальность, другая религия, другие убеждения», «Личность и общество», «Человек и война», «Человек и малая родина». Подробности можешь узнать на сайте konkurs.memo.ru или у координатора конкурса по Красноярскому краю (65-13-85, Алексей Бабий).
И самое последнее. есть люди, которым всё это тоже интересно, которые помогут и выслушают. Это Красноярское общество «Мемориал». Заходи в гости – Дом техники (Урицкого, 61, к.4-27), звони (65-13-85), приходи к нам на сайт (memorial.krsk.ru). Будем рады.
Алексей Бабий
Молодежная газета УКСИ (У Каждого Свои
Игрушки), 25 июня 2003 г.