Работники социальной помощи не прочь поживиться за счет подопечных
Недавно зашла на огонек к старым друзьям, семейной паре Лосевых, поздравить их со 180-летием (не пугайся, читатель: 180 – на двоих!) Вот уж воистину две половинки: Иван да Марья, родились с разницей в несколько часов (правда не в один год – он в 1912-м, она в 1914-м, но тоже до Первой мировой войны). Живая история! Уроженец Тверской губернии Иван Иванович помнит помещичий дом, в котором ему доводилось играть с барчонком. Марья Григорьевна и слов таких в детстве не знала: в Сибири никогда не было крепостного права. Разве что ГУЛАГ, который им если и есть за что благодарить, так только за встречу…
Ваня Лосев 20-летним студентом дорожно-строительного
техникума попал на Соловки. С «политической»
статьей. Поначалу 150-килограммовые мешки
таскал без особого напряга. После не раз
терял сознание от голода. В 1939-м приехал
этапом на Таймыр, строил заполярный
Норильск. Здесь и познакомились. Как
выразилась Мария Григорьевна: «Сошлись – у
него ложка, у меня ложка…»
В 47-м уже вольными выехали на материк. В 50-м пошли «повторниками» - это когда всем ранее сидевшим «шили» ту же 58-ю статью («враги народа» требовались в качестве бесплатных рабочих рук на многочисленных стройках). «Моя трагичная жизнь – жизнь огромного количества людей, попавших под железный каток сталинских репрессий…» Эта фраза из рукописи «Былое и пережитое», которой Иван Иванович откликнулся на просьбу Солженицына прислать ему воспоминания о жизни на знаменитом «архипелаге ГУЛАГ».
С 1999-го раз в год Александр Исаевич шлет Лосевым тысячу рублей из своего фонда (теперь, кажется, больше). Ну, и пенсии им, как жертвам политических репрессий и обладателям нехилого трудового стажа, платят приличные. Можно говорить об обеспеченной старости. Тем более что жить скромно они привыкли с младых ногтей (Ваня Лосев остался без матери в семь лет, круглым сиротой стал в двенадцать…) Приемной дочке – пенсионерке по инвалидности – старики регулярно подбрасывают какие-то суммы. Встречной помощи не ждут: Лариса болеет, живет не рядом.
А помощь уже ой как нужна! Мария Григорьевна ослабела глазами, из дому не выходит, да и для Иван Иваныча поход в магазин становится сродни подвигу. Как здорово, что центры социальной защиты населения имеют для таких случаев специальных людей! В прошлый день рождения я пересеклась со Светланой, которая дважды в неделю приходит к Лосевым – уборку сделать, продуктами озаботиться, в аптеку сбегать да наконец просто поговорить по душам. Как они ей были благодарны: «Светочка нам словно дочка. Добрая, ласковая, умница…»
В эти именины вопрос о Светлане стариков смутил. Почуяв неладное, я решила не отступаться. И скоро узнала, что «дочка» их просто-напросто потихоньку обворовывает. То продукты прихватит (авось слепая хозяйка не заметит), то обновки из чемодана вытащит (ну к чему старухе под 90 блузочка?)… Однажды на какую-то большую покупку выпросила 4 тысячи рублей. Говорила, взаймы.
А старики ее воспринимали, с одной стороны, как родного человека, а с другой-то – как представителя власти. «Морально задавленные, испуганные, потерявшие веру в справедливость, мы не вдруг избавлялись от позорного клейма», - фраза из той же рукописи «Былое и пережитое». Я читала в этом доме письма, полученные от бывших зеков, товарищей по несчастью, – там страх холодком выползает из каждого конверта… Лосевы и в самом деле решили смириться с тем, что долг не получат. Ладно пришла проверяющая из соцслужбы и, узнав про деньги, надавила на подчиненную…
А мне стало так горько, так больно! Я знаю Ивана Ивановича с той поры, когда молодым специалистом пришла в изыскательскую экспедицию. Как он тогда опекал зеленую братию, как добродушно посмеивался над нашим высшим образованием (он-то так и не закончил техникум, но дело свое знал в совершенстве и мог ответить на любой вопрос). Сейчас уже мне бы впору опекать дорогих моих стариков. Но работаю, живу далеко, своих домашних дел хватает и проч. и проч. Если бы государство пощедрее оплачивало труд благотворительниц, может, в эту сферу шли бы охотнее и выкристаллизовались бы отборные кадры…
Если бы да кабы… На данном этапе мое прожектерство бесперспективно.
Софья Григорьева
«Комок», № 45, 11.11.2003 г.