Семья, о которой мне хотелось бы рассказать, жила в комнатке 2-х этажного дома на углу улиц Ленина и Вейнбаума (последним владельцем этого красивого дома, обильно украшенного деревянной резьбой был купец А.В.Телегин).
Супруги Сергей Капитонович и Вера Митрофановна Поповы были близкими друзьями моих родителей. Сколько я себя помню, т.Верочка и д.Сережа, так я их называла, постоянно бывали у нас дома, все праздники и дни рождения отмечали вместе. Сергей Капитонович тогда увлекался фотографией и все мои детские снимки сделаны им.
Это была удивительно гармоничная, любящая пара.
Мама рассказала мне о них такую романтическую историю.
Вера родилась в Казани в 1893 г. в семье военных. Закончила гимназию, была на
редкость умной и очень миловидной девушкой. Мама ее была баронессой, отец имел
чин капитана, больше о нем ничего неизвестно. У меня сохранились открытки,
посланные юной Верочке поклонниками, с таким адресом: «Казань. Кошачий переулок,
дом Корнилова. Ея Высокоблагородию Варваре Карловне Виноградовой, для Верочки».
Веру рано выдали замуж за какого-то генерала. Не знаю, до или после замужества она познакомилась с Сергеем. Они полюбили друг друга, она сбежала от своего генерала и вышла замуж за любимого.
Об их чувствах говорят хотя бы надписи, сделанные ими на фотографиях в 1935 г.:
«Моей любимой Верочке! Сохрани эту карточку дольше, чтобы через 20 лет рядом с ней поставить фотографию старика, который будет любить тебя также как сейчас. Сергей, май 1935 г.»
«Слишком любить – самая страшная из судеб человеческих. Дорогому, любимому Сереже. Твоя Вера».
И моя мама, и Поповы попали в Красноярск в конце гражданской войны. Мама вскоре вышла замуж, и они стали дружить семьями.
Некоторые биографические сведения о Сергее Капитоновиче нашлись в архивах.
Он родился в 1891 г. в г.Казани. Окончил историко-филологический факультет
Казанского университета. Шла война, был мобилизован в армию. В 1915 г. закончил
Казанское военное училище, произведен в прапорщики. В 1916 г. отправлен в 95
пехотный запасной полк, произведен в подпоручики. В апреле 1917 г. отправлен в
306 Мокшанский полк действующей армии, произведен в поручики. В декабре 1917 г.
демобилизован. В сентябре 1918 г. призван в бывшую Народную армию Самарского
правительства, произведен в штабс-капитаны, был адъютантом генерала в штабе
армии. При разгроме армии попал в плен. С января 1920 г. жил в Красноярске,
служил в Красной Армии, в Енисейском Губвоенкомате в разных должностях.
В 30-е годы работал в конторе водного транспорта ГУСМП экономистом планового сектора.
Когда в 1937 г. в Красноярске начались аресты «врагов народа», одним из первых, среди наших родственников и друзей 23.03.37 г. был арестован Сергей Капитонович. Около 8-ми месяцев провел он в Красноярской тюрьме. Бесконечные допросы, на которых ему предъявлялись страшные обвинения:
- шпионаж в пользу Японии;
- группирование вокруг себя белых офицеров;
- диверсии и вредительская деятельность, направленные на срыв освоения Севера;
- срыв Пясинских операций консервированием наиболее мощных судов;
- искусственное затягивание вопроса о строительстве Подтесовского затона, ставя
флот под угрозу разрушения;
- срыв завоза товаров в Хатангскую тундру, обрекающий людей на голод;
В результате 12.11.37 г. Тройкой УНКВД КК Попов С.К. был приговорен к расстрелу. 13.11.37 г. расстрелян
Когда в 1957 г. пересматривалось следственное дело Попова С.К., «выяснилось», что обвинения полностью сфальсифицированы, это подтвердил бывший работник УНКВД КК Калугин, проводивший его допросы.
Принимавший активное участие во всех следственных делах работников ГУСМП начальник XI отделения НКВД Анастасенко (впоследствии, с августа 1937-го по август 1938 г. – начальник II отделения) в донесении начальству весьма довольный собой, писал, что хорошо «почистил» ГУСМП, арестовал 336 человек и просил увеличить лимиты по Тройке еще на 200 человек.
Впоследствии, за свою ретивость, грубые нарушения законности и необоснованные аресты 1937-38 гг., Военным Трибуналом он был приговорен к 4 годам ИТЛ.
Интересно, чем обосновывалось такое гуманное наказание, ведь на совести этого человека были сотни загубленных жизней. Хотя, если учесть, что многие чекисты вообще отделались легким испугом – выговором, понижением в должности, а некоторые вообще с почетом ушли на пенсию, это наказание может показаться кому-то очень суровым.
Но вернемся к семье Поповых.
Вера Митрофановна долгое время работала машинисткой в конторе «Автогужтранспорта». После ареста мужа буквально с ума сходила от горя, замкнулась, обходила людей стороной. Мои родители всячески старались ее поддержать. 16 августа поздним вечером, когда они, навестив ее, возвращались домой, к ним во дворе подошли двое, спросили, где живет Трошин Георгий Ильич (мой отец). Эти двое были работниками НКВД. Отца арестовали.
Мама со мной, опасаясь ареста, поспешно уехала из Красноярска.
Вера Митрофановна ходила в прокуратуру, пытаясь доказать, что муж ни в чем не виновен. Там у нее случилась истерика, она плакала, стучала кулаками по столу, требуя свидания с мужем. И достучалась…
В их машинном бюро работала одна особа, ленивая и безграмотная. Ей часто делали
замечания. Она невзлюбила Веру Митрофановну и написала на нее донос в НКВД.
Этого было достаточно, 29.04.38 В.М.Попову арестовали. Обвинили в шпионаже в
пользу Японии, высказываниях недовольства мероприятиями партии и правительства,
припомнили и мужа - «врага народа».
Во время обыска, когда арестовывали Сергея Капитоновича, у них нашли визитную карточку японского журналиста. История этой карточки такова. Знаменитый перелет Москва-Токио широко освещался прессой. В Красноярск приехал японский журналист Накаяно. Его телеграммы, по распоряжению директора конторы, печатали Вера Митрофановна и еще одна машинистка. Когда японец уезжал, он галантно, через одного сотрудника, подарил дамам по паре шелковых чулок, положив в их упаковки свои визитные карточки. Эта карточка и послужила поводом для обвинения Поповых в шпионаже.
Вера Митрофановна просидела в тюрьме около года. 27.03.39 была освобождена за недоказанностью вины. Когда она вернулась домой, единственным человеком, ее поддержавшим, была моя тетя, сестра отца. Его самого уже давно не было в живых, он был расстрелян, как и Сергей Капитонович.
Мы с мамой вернулись в Красноярск в 1944 г. Наша семья так и осталась для Веры Митрофановны, не имевшей детей, самыми близкими людьми. Она все ждала своего Сережу, берегла его вещи, даже флакон одеколона хранила, залив пробку воском.
Тюрьма и потеря мужа подорвали ее здоровье, у нее было больное сердце. Умерла она осенью 1945 г. Похоронили мы ее на Троицком кладбище, в нашей семейной оградке.
И теперь, слушая рассуждения о том, как быстро семейное счастье разрушает быт, я вспоминаю эту супружескую пару, сумевшую несмотря на невзгоды, связанные с революцией, гражданской войной, голодом и разрухой, сохранить чувство уважения и любви и друг другу.
Только застенки НКВД смогли разлучить этих людей, мечтавших когда-то жить долго и счастливо и, как принято говорить, умереть в один день. Быть может, в мире ином они давно уже вновь обрели друг друга. Хотелось бы надеяться.
М.Волкова,
«Мемориал»
2003 г.