С юбилеем!
Живет в одном из сел нашего района человек, известный, может быть, не всем. Но история России обязана этому человеку сохранением ее трагических страниц, исключительно важных для нашей памяти.
Если мы считаем себя цивилизованной нацией, если мы хотим жить в правовом государстве, если мы хотим быть единым народом, мы должны знать историю Отечества без вырванных страниц. Помнить боль и мучения людей, пострадавших от репрессий.
И безмерна, думается, благодарность родственников Освальду Егоровичу Богданову за публичное восстановление доброго имени их близких.
Так случилось, что завершение публикации «Без вины виноватые», титанического труда, которому Освальд Егорович посвятил 15 лет своей жизни, совпало с его 75-летием.
Дорогой Освальд Егорович, примите наши самые искренние поздравления с Вашим юбилеем! Мы благодарны судьбе за знакомство с Вами. Вы для нас пример и образец мужества, честности, гражданской позиции и исторического предвидения. Знаем, что всегда рядом с Вами была Любовь Антоновна - жена, друг и помощница во всех Ваших делах, надежная спутница на нелегком жизненном пути.
Мы желаем Вам здоровья и счастья на долгие-долгие годы! Пусть тепло, участие, любовь всегда живут в Вашем доме.
С глубочайшим уважением, признательностью и любовью Ваши друзья-краеведы.
Сегодня Освальду Егоровичу Богданову исполняется 75 лет. Почти всю жизнь он прожил в Новокамале, работал в сельском хозяйстве. Последние более десяти лет занимается поиском репрессированных земляков. Мечта О.Е.Богданова - увековечить память без вины пострадавших людей. Но для этого нужны такие же энтузиасты, как он сам, и... деньги. Дай Бог, чтобы его благородные намерения сбылись.
Коллектив редакции газеты «Голос времени» от души поздравляет надежного друга и советчика районки с юбилеем. Здоровья Вам, Освальд Егорович, энергии, сподвижников и осуществления мечты!
Предлагаем читателям газеты материал-отчет О.Богданова о его многолетнем благородном труде
Уважаемые жители Рыбинского района! Считаю своим долгом рассказать о проделанной работе по поиску и выяснению судеб бывших жителей Рыбинского района подвергшихся политическим репрессиям, имевшим место в 30-е – 40-е и начале 50-х годов прошлого столетия.
Начну с далекого 1938 года.
Третье отделение Бородинского зерносовхоза (ныне д.Верховая). 23 февраля. День Красной Армии. Вечером в клубе должно пройти торжественное собрание, посвященное этой дате, а после – небольшой концерт художественной самодеятельности. Днем, для придания большей торжественности, проводится первая электрическая линия, и должна загореться первая лампочка в клубе. Эту работу проводил бывший хуторянин разнорабочий отделения - мой отец Егор Федорович Богданов. Хорошо помню этот день, ведь мне было уже девять лет. Я смотрел, как он делал проводку уже в клубе. Свет он людям дал, идет собрание, затем будет и концерт.
А в это время в конторе отделения сидят сотрудники НКВД и ждут окончания торжественного вечера, чтобы арестовать отца и еще двоих. Ближе к полуночи у нас дома произведен обыск. Забрали все документы и фото отца и охотничье ружье с припасами. Мне с матерью разрешили свидеться с отцом. Мама на скорую руку взяла хлеба, сала и денег, и мы пошли в контору отделения.
Несмотря на прошествие стольких лет, у меня перед глазами стоит картина нашего свидания. Горит керосиновая лампа, за столом сидят трое арестованных. По бокам и сзади стоят и сидят энкавэдешники в темно-синих шинелях. Мама, плача, передает сверток и деньги. Милиционер разворачивает сверток и ножом разрезает на мелкие куски сало и хлеб и затем отдает отцу. Отец только и успел сказать: "Не волнуйтесь, я завтра буду дома". Даже попрощаться по-человечески не дали. До середины марта месяца были арестованы все бывшие жители Кабрицких хуторов, мои земляки-эстонцы.
Попытки узнать о судьбах своих мужей, отцов заканчивались неудачей. Полное молчание со стороны официальных органов. Шло время, жизнь шла своим чередом. После ареста отца и окончания школы мы переехали в Камалу, где в это время жила сестра матери и их мать. Купили избушку. Была своя корова. Мать устроилась работать в «Заготсено», по-простому сенопресс. Сторожила, ухаживала за лошадьми, в часы пик помогала вязать тюки.
Началась Отечественная война. Жить стало тяжелей. И наше горе растворилось в общем горе. Помогал матери, как мог. Косил сено, копал землю под картошку, просто собирал колоски. Ухаживал за младшим братом, который родился после ареста отца. Один учебный год пришлось пропустить и школу закончил в 1944 году. В тот же год поступил в Рыбинский сельскохозяйственный техникум, который окончил в 1947 году. Затем была работа.
А об отце ни слуху ни духу, и лишь в 1958 году получили справку о том, что он реабилитирован определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 30 января 1957 года. Затем получили свидетельство о смерти, где было указано, что он умер 24 декабря 1942 года, причина смерти - склероз сосудов головного мозга, место смерти РСФСР. Такие же справки и свидетельства получили многие жены и дети, но ни в одном свидетельстве не было указано, что причиной смерти был расстрел. Я писал в Верховный Суд СССР, чтобы сообщили, в чем же отец был виновен и где похоронен. Ответа не последовало. Эту тему, то есть реабилитацию невинных жертв официальные органы не афишировали, она была закрытой темой, темным пятном нашей истории.
16 января 1989 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР "О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начале 50-х годов". Вышедший в свет Указ и стал отправной точкой в моей работе по поиску жертв репрессий. Честно признаться, у меня не было намерения вести работу по поиску жертв репрессий всего Рыбинского района. Я же не знал масштабов репрессий. Знал только, что мои родные и мои хуторяне не вернулись после ареста домой. Начал поиск. А с чего начинать? С белого листа?
Написал про своих родственников в управление КГБ по Красноярскому краю. Вместо письменного ответа приехал сотрудник управления и в устной форме рассказал, что мой отец Егор Федорович Богданов не умер в заключении, как было сообщено ранее, а расстрелян 24 июля 1938 года. Расстрелян в г.Канске. Выразил соболезнование от имени сотрудников Управления. Затем получил и официальные ответы, и все расстрел, расстрел…, и число 24 июля, и г.Канск. Только двое из 11 родных были осуждены на десять лет исправительно-трудовых лагерей. Впоследствии узнал, что они погибли в лагерях Магадана.
Подключил к поиску родственников хуторян, которых я знал. Из ответов им вырисовывалась картина расстрела хуторян в один день. Я сутками не мог уснуть, перед глазами – милые родные лица, и их расстрел. Переборол себя, внушил, что если так будет продолжаться, то я не смогу закончить задуманное. Людская молва распространяется быстро. Начали писать и приезжать ко мне уже не знакомые люди. Помогал советами. А тут подвернулся случай увидеть, а затем и выписать более двухсот фамилий репрессированных. Вот тут-то понял, что моей обязанностью будет весь остаток моей жизни посвятить поиску.
Будучи в управлении КГБ, я спросил, могу ли обращаться с полученными официальными ответами по своему усмотрению, получил положительный ответ. Редакция нашей районной газеты в лице Антонины Ильиничны Дубра и Людмилы Леонидовны Белецкой с чувством долга перед невинными жертвами дали добро на публикацию моих материалов. Первая публикация уже была в середине 1991 года под рубрикой "Без вины виноватые". Большое им человеческое спасибо.
После первой публикации поток писем увеличился, чуть ли не каждый день приезжали родственники. На каждое письмо давал ответ. Ездил на встречу с родственниками репрессированных. Сотни писем было написано в правоохранительные органы края и в другие области. Большую поддержку в моральном плане получил от главы района Сергея Михайловича Колесова, был включен в состав комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий при администрации района. Бессчетное количество встреч с работниками КГБ, затем ФСБ, краевой прокуратуры, информационного центра ГУВД. Полезных и конструктивных. В результате их получил возможность ознакомления с реабилитационными делами с самого начала работы по реабилитации, а это десятки тысяч.
В поисках жителей своего района все эти дела мной были просмотрены. Хуже было с национальными меньшинствами. Эта категория людей была реабилитирована определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР, РСФСР и военными трибуналами военных округов, а материалы находятся в уголовных делах в архивах ФСБ. Сотрудники ФСБ на все запросы давали ответы и оказали ощутимую помощь в поиске, особенно в последнее время. Сколько затрачено нервов, сил, средств. Но не зря!
В результате поиска выяснил судьбы 607 человек, из них: эстонцев - 148, латышей - 33, поляков - 13, китайцев - 8, австрийцев - 3, татар - 3, немцев - 2 человека, один узбек и один румын, братьев-славян (русские, украинцы, белорусы) 395 человек. Эстонцы, латыши, поляки, китайцы, австрийцы, татары, немцы и румыны были арестованы во второй волне, то есть в 1938 году. Дальнейшая судьба арестованных: расстреляно 370 человек, в том числе эстонцев 97: в Канске — 308, в т.ч. эстонцев 95, Красноярске - 39, один эстонец, в Минусинске расстрелян один эстонец, в Иркутске и Кежме по четыре человека, Енисейске — двое, по одному человеку в Ачинске, Норильске, Магадане, Гурьевске Новосибирской области, неизвестно где — семь человек. Осуждены на сроки 210 человек, из них: вернулось 46, в том числе 8 эстонцев, умерло в лагерях - 63, в том числе 27 эстонцев, в том числе в Магадане умерло 38 человек, 27 эстонцев. Судьба 101 человека неизвестна, в том числе 11 эстонцев. Прекращено уголовных дел — 3, ссылка — 8, условно осужденные – 7, арестованы, но решения не принято — 2, умерло в тюрьме четыре человека, один сбежал во время следствия, подписка о невыезде — 2.
Анализируя собранный материал, невольно задаешься вопросом: что за люди работали в то время в органах НКВД? Они были врагами народа, а не наши родные. Начиная от верха и до низу. Сплошная ненависть к простому человеку. Братьев-славян расстреливали в основном в течение месяца со дня ареста, а эстонцев, латышей и другие меньшинства томили в ожидании приговора по 4-5-6 месяцев, без смены белья (арестованы были в феврале, марте), голодные, холодные, в тесных камерах. Вот так оформлялись расстрельные дела. Приведу пример подлинный.
Решением Народного Комиссара внутренних дел СССР, Генерального Комиссара государственной безопасности тов.Ежова и Прокурора Союза ССР тов.Вышинского от 20 мая 1938 года (протокол № 56) приговорены к расстрелу и расстреляны в Канске 24 июля 1938 года:
№№ п/п ФИО год рождения
Итого, 77 человек, из них один латыш, а остальные эстонцы, в том числе и все мои родные — девять человек и 45 бывших жителей Кабрицких хуторов, откуда и я родом. 22 августа расстреляно 70 человек, из них 31 человек — жители деревни Новая Печера.
В указанных актах расстрела не только жители Рыбинского района, но и Канского, Иланского, Нижнеингашского районов.
Город Канск был местом расстрела многих тысяч жителей восточных районов края.
Ведь это жертвы не войн, не стихийных бедствий, а это жертвы человеческих отношений. В 1930 году 11 апреля постановлением Особой Тройки при ПП ОГПУ по Сибирскому краю был осужден 31 человек, из них к расстрелу 18 человек, бывшие жители с.Заозерного. Обвинение построено на показаниях одного «штатного свидетеля», на что указали работники правоохранительных органов, проводивших пересмотр уголовного дела в 1974 году. В том же 1930 году были осуждены десять человек с.Рыбинского, из них восемь расстреляны по показаниям 19 свидетелей.
Что характерно для того времени, при заполнении уголовных дел работники милиции не указывали свои имена и отчества, а просто фамилии. Видимо, боялись, что их рано или поздно вычислят, а так: разве мало одинаковых фамилий, глядишь, и останешься не узнанным иудой-подлецом. Так же и со многими свидетелями: фамилия, и все.
Во время встречи с родственницей одного
из расстрелянных, Яницкой Клавдией
Максимовной (ныне покойной), узнал из ее
рассказа следующее. Она работала
машинисткой в РИК. И вот в 1936 или 1937-м она и
еще одна машинистка (фамилию забыла)
несколько дней печатали списки в здании РО
НКВД на производство ареста жителей района.
За их спиной стоял один из сотрудников НКВД,
который контролировал их работу. Они были
предупреждены о неразглашении своей работы
в уголовном порядке. А ведь в этих списках
был брат ее мужа Яницкий Юзеф Алуизович. Она
назвала фамилию сотрудника. Назову его К.
При работе с реабилитационными материалами
обнаружил, что допрошенный бывший
сотрудник Рыбинского РО НКВД К. показал, что
в 1937-1938 годах существовала практика
произвола, грубого нарушения
социалистической законности. Невинные люди
арестовывались в массовом порядке по
национальному признаку, по социальному
положению, а обвинение их в антисоветской
деятельности фальсифицировалось. За
фальсификацию уголовных дел в 37-38-м годах К.
был осужден на десять лет лишения свободы.
В одной из встреч в Заозерном зашел разговор о делах минувших лет, и я не предполагал, что услышу опять про К. Одна из собеседниц сказала, что он ее родственник, назвала имя и отчество. Она сказала, что он действительно работал в органах до войны, сидел в тюрьме и по возвращении домой работал на одном из предприятий города, умер в 1973 году. Как о человеке отозвалась о нем нелестно. Бог ему судья, жаль, что не остался навеки и неизвестно где похороненным или просто брошенным, как десятки, сотни тысяч безвинных людей, пострадавших от таких подлецов. «Не плюй в колодец» - так можно бы озаглавить нижеследующее. Перепечатано без каких-либо исправлений текста, кроме пунктуации.
В Сибирский
крайисполком
Гр. Татрик Освальда
Фридриховича
артели «Красный охотник»
деревни
Н-Лебедевка Ильинского
с/совета
Рыбинского района
Восточно- Сибирского края
Заявление
1908 году приехали из Эстонии в Сибирь. Причина нашего приезда в Сибирь была та, что отец наш с нами, маленькими детьми, все время жил батраком у помещиков. Приехавшие в Сибирь год прожили на заработки. 1909 году приписались на вновь открытом участке «Чухновский», деревня Н-Лебедевка. Так как мы были еще маленькие, то отец старался изо всех сил постройками и другим необходимым.
1920 г. меня забрали в Красную армию, откуда вернулся домой 1924 году. Во время моей службы отец умер 1923 году. Возвращаясь с Красной армии, прожили с братом два года вместе. 1926 году разделились и начали вести каждый отдельное хозяйство. Так как наш хутор находится под сосняк, то нам досталось работы по горло, пока выкорчевали лес под пригодные поля.
Работы проводили только своими собственными руками, без наемных рабочих. Каждый год покупали сенокос со стороны, чтобы завести скот. Во время коллективизации в нашей деревне организовалась сельхозартель из латышей под названием «Северная заря». Мы, эстонцы, воздержались приписываться в члены «Северной зари», и, как другая нация, организовали другую артель из эстонцев, 25 семейств, под названием «Ударник». После существования одного года нашей артели «Ударник», латышская артель благодаря нехозяйственности в артели до ручки, что ни семена, ни едового хлеба у них не было.
Весной 1932 года находился ликвидацию, то правление «Северной зари», сельсовет обратились просьбой райколхозсоюз соединиться с нашей эстонской артелью «Ударник». На предложение соединиться мы, эстонцы, протестовали.
Во-первых, потому что мы другая нация и другой разговор, есть много у нас таких, которые по-русски и латышски нисколько не понимают, и между латышами тоже такие находятся. Какая может быть там работа, когда человек человека не понимает.
Во-вторых, в латышской артели находились и теперь находятся такие, которые вредят коллективной жизни. Как, например, имярек теперь председатель данной артели «Северного ударника». Держал работниц до самой коллективизации, продал свой надел земли за 300 рублей беженцу от германской войны, без построек, голую тайгу. Такой и его дядя кузнец, все время эксплуатировал народ. За то ихний артель и дожил до ручки, за то наш артель не хотел соединяться. И декрет тоже говорит, что без согласия обеих сторон нельзя соединить, вдобавок еще, что каждая артель из отдельных наций. То правление «Северной зари» и сельский совет поступили с другой стороны. Наметил нас, самых лучших работников, которые были в рядах ударников, раскулачиванию.
И этот маневр им удался, где после раскулачивания осталось в нашей артели только 4 мужчины трудоспособных, и за неимением рабочих рук пришлось поневоле этим остатком соединиться с «Северной зарей» и переименовали артель под названием «Северный ударник». После соединения и раскулачивания на наших заявлениях, поданных нами райорганизациям, что мы никак не подлежали раскулачиванию, районные организации и местный сельский совет признал, что это левый загиб и восстановили нам голоса, и кто подал заявление в артель «Северный ударник», приняли обратно, но я не желал туда, подал заявление в промысловую артель «Красный охотник», да и приняли меня членом и теперь исполняю свои обязанности в данной артели с семьей.
При первом раскулачивании у меня отобрали нижеследующее имущество: 5,5 килограмма вычесанной шерсти, 1 корову, 1 свинью, тушу свинины, 2 овцы, 3 овчины выделанные, 8 куриц, последние были на месте зарублены (названы фамилия, имя, отчество). Назовем буквой А.
Из этого имущества на торгах при сельсовете ничего не образовалось, и теперь никакой записи нет, куда использовано мое имущество, потому что они сами в сельском совете разделили между собой (присвоили).
Теперь после восстановления голоса и принятия обратно в артель мы начали спрашивать, куда наше имущество делось, что на торгах не продавалось, и как раз теперь находится в Ильинском сельсовете председателем имярек, А., которому это не нравится, и начали нас раскулачивать вторично. 25 декабря 1932 года отобрали корову с теленком, которую передали не в нашу артель «Красный охотник», а передали в артель «Северный ударник». Мои постройки записали вместе с братовыми и на имя брата. 1 января сего года продали на торгах, и теперь я нахожусь без квартиры и молока с семьей с двумя маленькими детьми.
В артели «Красный охотник» свою работу исполняю честно и аккуратно, как и раньше в эстонской артели «Ударник».
В выше изложенном покорно прошу Крайисполком обратить внимание на мою просьбу и расследовать это незаконное раскулачивание колхозника. Справки, одобрение сельского совета и артели «Северный ударник» находятся в Рыбинском райисполкоме, а дальнейшие справки можно достать в артели «Красный охотник».
В чем и расписываюсь О.Татрик.
10 января 1933 года.
(Архив г.Заозерный, ф.78. ед. хр. 127. 2 ноября 1993 года).
Указанный в заявлении А. в 31-32-м годах был председателем сельсовета и его членом, поэтому он себя так вольготно вел. Письмо Татрик в Сибирский крайисполком повлияло на дальнейшую судьбу А. Он в этом же 1933-м году был привлечен к уголовной ответственности по ст.169 УК РСФСР на пять лет лишения свободы. Редакция этой статьи того времени следующая: мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению, наказывается лишением свободы сроком на пять лет с конфискацией всего или части имущества. По отбытию срока он арестовывается вновь и постановлением Тройки УНКВД Красноярского края осужден к высшей мере наказания — расстрелу. Расстрелян в один день с О.Ф.Татрик 22 августа 1938 года.
В 1933 году многие жители района, да и не только, были осуждены в уголовном порядке по закону от 7 августа 1932 года о соблюдении соцзаконности. Вот под этот закон, видимо, и попал любитель курятины и чужого имущества. А если один раз побывал в руках НКВД, то уж навечно.
Мой поиск велся в основном по осужденным по пресловутой 58-й статье. Это — участие в контрреволюционной националистической организации, контрреволюционная агитация, антисоветская агитация, участие во вредительской, диверсионной организации и так далее.
Кроме перечисленного выше, были и другие методы репрессий. Раскулачивание. Все начиналось в конце 1929 года. Более зажиточную часть крестьянства заставляли сдавать излишки хлеба. Крестьяне сопротивлялись. Тогда в ход пошли репрессивные меры. Например.
Протокол № 1
Заседания Районной Тройки по хлебозаготовкам 4 октября 1929 года
Присутствуют: Яковлев, Осипенко, Пурсаков.
Повестка дня:
1. Утверждение кратного самообложения за несдачу хлебных излишков 1929 г.
2. Разное.
1. Слушали: а). Материалы кулака д.Высотиной Заспа Сергея Парамоновича — дано хлебное задание 555 пудов, выполнение к 1 октября. Сумма стоимости имущества по описи 1198 рублей, сумма доходности не указана, сумма выплачиваемого сельхозналога не указана. Задание к сроку не выполнил.
Постановление: утвердить в трехкратном размере на сумму 1650 рублей. Взять хлеб и сено.
Всего за пять заседаний были обложены кратным самообложением 81 человек. Многие из них были сосланы на Ангару, осуждены и расстреляны.
В архивах государственных г.Заозерного, г.Красноярска находится 323 описи имущества так называемых «кулаков». После выхода в свет постановления правительства РФ от 12 августа 1994 года №926 «Об утверждении Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возвращения его стоимости или выплаты денежной компенсации» в комиссию по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий при администрации района поступило 82 заявления, в городскую комиссию поступило 12 заявлений. Все заявления рассмотрены и удовлетворены согласно постановлению.
Параллельно с выяснением судеб жителей района пытался увековечить их память. По первым сообщениям понял, что большинство расстреляно в г.Канске. Канский горисполком принял решение о строительстве памятника, открыл счет в коммерческом банке для сбора средств на строительство. Был на согласовании эскиза памятника, определили место под строительство. За два с небольшим месяца при моем активном обращении к родственникам, руководителям предприятий поступило на счет в банке около тридцати тысяч рублей. Счет был открыт в ноябре 1991 года. 1992 год. Либерализация... и денег нет. Нет и памятника.
Поиск мест захоронения также не дал результата. Ответ от официальных органов один — давность прошедших событий.
Вот вкратце и все. Свою обязанность выполнил, и пусть моим родным, близким и всем репрессированным, расстрелянным в тюрьмах и умершим в лагерях земля будет пухом, и память о них не должна быть забыта.
О.Богданов, с.Новокамала
февраль 2004 года
«Голос времени», № 11 (10442), 12.03.2004 г, .№ 16 (10447), 16 апреля 2004 г.