Пожелтевшие страницы личных дел в архиве содержат много ценной информации о людях, чьи судьбы неотделимы от истории Дудинского морского порта. Специалисты высочайшего класса, много сделавшие на благо страны, они не избежали мясорубки сталинских репрессий, а значит, физических и нравственных страданий. Конечно, по скупым строчкам личных дел невозможно восстановить полную картину их жизни, душевные переживания, мотивы всех поступков, однако логику их судеб можно проследить и отчасти понять. И уж в любом случае эти люди заслуживают добрых слов и памяти потомков
...Сильные личности, занимавшие до своего ареста высокие, вплоть до министерских, посты, после тюрем и лагерей, пыток и унижений добивались реабилитации и все же возвращались в высшие эшелоны власти, занимали высокие должности, даже обретали политическое влияние, но это было, скорее, исключением из правил. Большинство же тех, кому «сломали хребет», до конца жизни так и не смогли найти свое место в постсталинской стране. Не помогла им преодолеть страх и неуверенность в себе даже хрущевская «оттепель»: они всегда остро чувствовали недоверие к себе, особенно со стороны руководителей-коммунистов. Верхняя ступень служебной лестницы стала для них непреодолимой. Многие так и остались рядовыми инженерами, безропотно подчиняясь необразованным и грубым начальникам.
У этих людей рушилась не только карьера, но и семейная, и личная жизнь. Особенно это касалось тех, кто после реабилитации имел уже преклонный возраст. О таком человеке, которого я знал лично с 1955 по 1957 год, и хочу поведать.
В прежней жизни Павел Павлович Саввин был инженером 1-го ранга Военно-морского флота СССР хотя в его личном деле записано: «Без звания», «Без наград». Родился он 20 июня 1902 года в крепости Свеаборге Финляндского княжества, в семье военнослужащего из дворян. Отец был капитаном Свеаборгского крепостного (от слова «крепость» - ред.) полка. Он умер в 1903 году, когда Павлику едва исполнился год. Старший брат и сестра взяли его под свое покровительство, они заботились о нем и во время учебы в гимназии города Гельсингфорса. Павел окончил 6 классов гимназии, когда в начале 1918 года семья вместе с уходящими частями русской армии и флота переехала в Петроград.
С ноября 1918 года Павел Павлович связал свою жизнь с военно-морским флотом. За время службы он прошел все ступени служебной лестницы. В шестнадцать лет, следуя семейным традициям, он приходит на Балтийский флот, служит юнгой на блоклив «Баррикада», затем на учебном судне «Океан». После четырех лет учебы в Военно-морском училище имени Фрунзе в Ленинграде служил на эскадренных миноносцах «Войков» и «Сталин». Окончив специальные курсы командного состава флота, факультет оружия, с 1927 по 1929 год Павел Саввин служит в бригаде подводных лодок, затем в экипаже крейсера «Аврора». Его профессиональные интересы сосредоточены на оружии - на его характеристиках, разработке, совершенствовании: как способного инженера-оружейника П.П.Саввина снова направляют на учебу, на этот раз в Военно-морскую академию имени Ворошилова. После ее окончания он трудится в закрытом научно-исследовательском институте Военно-морских сил СССР. Став заместителем начальника института, Саввин занимается не только организацией и обеспечением научных исследований, но и разработкой нового оружия для ВМС. В 1933 году Управление Военно-морских сил его командирует в Италию в качестве эксперта по вооружению - принимать «специальную продукцию».
Вернувшись из загранкомандировки в 1935 году, Павел Павлович служил в Управлении Военно-морских сил, работал на военных заводах оборонной промышленности - сначала начальником отдела технического контроля, а затем - старшим военным представителем от Управления ВМС СССР.
Так же рано, как и службу на флоте, Павел Саввин начал и семейную жизнь; в 1924 году родилась дочь, Мария. Жена, Ксения Павловна Саввина (в девичестве Афанасьева) была домохозяйкой. Жизнь складывалась вполне благополучно, вот только длилось все это не слишком долго.
Участь многих технических и военных специалистов, работников секретных заводов зачастую решал сам факт загранкомандировки, и уж, конечно, если эта командировка была в страну с фашистским режимом. В Италии, как известно, в то время к власти пришел диктатор Муссолини. Впрочем, тогда, в конце 30-х, достаточно было и одного только дворянского происхождения. 1 февраля 1938 года Саввина арестовали прямо на рабочем месте, на заводе № 175. Два года длилось следствие, наконец, в мае 1940 года он был заочно осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР на 10 лет, с поражением в правах еще на 5 лет. Статья была обычная для того времени - 58 УК СССР. П.П.Саввин в период заключения с октября 1939 по февраль 1948 года использовался на работе по специальности инженера-судостроителя, в качестве руководителя секции особого технического бюро № 196 Министерства судостроительной промышленности СССР и Министерства внутренних дел. Во время Великой Отечественной войны он занимался привычным делом - разработкой крайне необходимой флоту «спецпродукции» в так называемой «шарашке». Поэтому чувство сопричастности к Победе у него все-таки было, как и надежда на досрочное освобождение. Однако отсидел он от «звонка до звонка» весь отмеренный неправым судом срок.
После освобождения 1 февраля 1948 года, П.П.Саввин поступил на работу в ОКБ № 196 в Ленинграде - начальником секции конструкторского бюро, а 23 декабря того же года вновь был арестован, и решением Особого совещания от 2 апреля 1949 года сослан в Красноярский край, в Дудинку, в распоряжение отдела водного транспорта порта. Здесь Павел Павлович работал на различных должностях - инженером по судоремонту инженером по топливу и смазке, старшим инженером по ремонту флота... Словом, везде, где требовались его технические знания, изобретательский опыт и организаторские способности. На высокие должности дорога ему была закрыта. Но самой тяжелой потерей для П.П.Саввина, без сомнения, стала семья, так как жена и дочь отказались покинуть Ленинград и ехать с ним на Север. В Дудинке Саввин ютился в балке на судоверфи по улице Набережной, 58, - номер дома постоянно напоминал о статье, которая сломала ему жизнь. Какое мрачное и многозначительное совпадение для измученного человека! Немудрено, что Павел Павлович стал искать утешения в традиционном российском «лекарстве» от тоски. Чем еще в его положении можно было заглушить боль безысходности, унижение от необходимости постоянно отмечаться в комендатуре и выслушивать оскорбления одуревшего от скуки уполномоченного МГБ? Даже после смерти Сталина Саввину еще целых три года пришлось ждать реабилитации и разрешения выехать на «материк».
Многие люди, работавшие с Павлом Павловичем бок о бок в порту и соседствующие с ним в поселке на судоверфи, с теплотой и уважением отзывались об этом человеке. Капитан одного из судов портфлота Т.Мингалеев считал его прекрасным специалистом и очень толковым преподавателем - Саввин читал лекции на курсах повышения квалификации. Однажды зимой П.П.Саввина постигла еще одна беда: он отморозил руки, пришлось ампутировать пальцы обеих кистей. Он стал инвалидом первой группы, но ему все же разрешили, памятуя его заслуги, работать в портфлоте. Конечно, после этого несчастья жить Павлу Саввину стало еще трудней, он нуждался в постоянной помощи, и одна из женщин, также проживавшая в поселке, согласилась за ним ухаживать. Была ли она ему невенчанной женой или просто добровольной сиделкой, неизвестно. Знаю только, что ее звали Марией. Она была женщиной тихой и скромной, никто никогда не говорил о ней плохо. Не каждая согласится ухаживать за инвалидом, даже за плату. Мария же, кем бы она ни приходилась Саввину, взяла на себя эту нелегкую миссию.
...У Павла Павловича была заветная мечта - повидать свою семью, встретиться с женой и дочерью. Эта надежда на встречу помогала ему жить. 9 сентября 1954 года закончился срок ссылки, но пришлось дожидаться реабилитации, без нее Саввин не мог получить паспорт и выехать. По сути, он оставался бесправным человеком - уже не зэк, не ссыльный, но еще и не гражданин.
Дело по обвинению П.П.Саввина было пересмотрено Военной коллегией Верховного Суда СССР только через два года, 11 июля 1956-го. Приговор от 29 мая 1940 года и Постановление Особого совещания при МГБ СССР от 2 апреля 1949 года в отношении Саввина, «по вновь открывшимся обстоятельствам» были отменены, и дело «за отсутствием состава преступления» прекращено. Неповоротливая судебная машина, в конце концов, поставила точку в этом нагромождении лжи, унижений и несправедливости.
Саввину, как и всем реабилитированным, выплатили довольно большую сумму за все годы незаконных репрессивных мер, выдали паспорт гражданина СССР. Он срочно ушел в отпуск, тем более что накопилось их немало за четыре года. Правда, и здесь ему не пошли на уступки, предоставив отпуск только за два года. Судьба продолжала испытывать его терпение. Не знаю, с какими чувствами уезжал из Дудинки Павел Павлович Саввин, только на Север он больше не вернулся. 18 сентября 1957 года его вычеркнули из списочного состава как не возвратившегося из очередного отпуска, хотя записи об этом в трудовых книжках Саввина (а их две) нет. Они до сих пор хранятся в архиве Дудинского морского порта, в личном деле инженера Саввина. Никто и никогда их не запрашивал, адреса проживания на «материке» он не оставил - да и знал ли он его сам? Нашел ли он семью и, если да, то как его встретили жена и дочь? Что стало с Марией? Нашел ли он себе занятие по силам и возможностям? На эти вопросы, к сожалению, нет ответов.
О дальнейшей судьбе П.П.Саввина могли бы рассказать его родные и близкие, к примеру, его дочь, Мария Павловна Саввина - если, конечно, она здравствует, или его внуки - если они есть и если они хоть что-то знают о судьбе своего деда. Мой же долг состоит в том, чтобы напомнить ныне живущим об одной из жертв сталинских репрессий, о человеке и классном специалисте, который когда-то работал в Дудинском порту вместе с нами.
Павел Соловьёв,
ветеран Дудинского морского порта,
Почетный гражданин Дудинки
Журнал «Дудинка» № 4-6, апрель-июнь 2004 г.