Публикация Владислава Шевнина “Сталина на пьедестал?” в № 144 “Городских новостей” от 21 декабря многих читателей нашей газеты задела за живое. Сегодня мы предлагаем вам два отклика на нее, и вы сами решайте, какой из них вам ближе, объективнее и справедливее. Редакция оставляет за собой лишь право возразить депутатам городского Совета Людмиле Зайцевой и Надежде Сафоновой, упрекающим автора и газету в том, что в статье отражена лишь точка зрения председателя красноярского общества “Мемориал” Алексея Бабия и самого Шевнина. Будто и не было в материале упоминания о книге лидера КПРФ Геннадия Зюганова “Строитель державы”, в которой дается его актуальная оценка “бесчисленным и грандиозным социальным завоеваниям сталинской эпохи”. Кстати, и пожелание к региональным членам компартии о праздновании дня рождения Сталина было опубликовано на официальном интернет-сайте КПРФ — правопреемницы КПСС, ХХ съезд которой уже дал оценку и Сталину, и его культу личности, и его роли в истории государства.
Вопрос о восстановлении памятника И. В. Сталину “снова на повестке дня”, как выразился автор публикации в “Городских новостях”, вовсе не потому, что “это соответствует линии партии” (хотя и в этом не видим ничего предосудительного, “Единая Россия” вон как проводит линию партии, подменив заслуженные льготы ветеранов на какие-то эфемерные подачки). Феномен Сталина вновь и вновь будоражит мысли думающих людей, а очередным поводом для их всплеска послужила 125-я годовщина со дня рождения вождя. Именно к этой дате и была приурочена передача “Оптимальный вариант” на телеканале “Афонтово”, где обсуждалась проблема возвращения монумента Сталину в Красноярск. Интересно, откуда сведения у автора публикации о предписании “региональным представителям партии “широко и с должными почестями” отметить дату”, если никто из этих региональных представителей о таком документе и не слышал? А то, что люди могут по своей инициативе, чисто по-человечески воздать должное Иосифу Виссарионовичу, автор публикации, с явно выраженным намерением в очередной раз походя лягнуть величину мирового масштаба, просто не представляет.
И тон заметки, и подмена выводов, не соответствующих логике, и упор на мнение только противников Сталина — Алексея Бабия, председателя красноярского общества “Мемориал”, — все это образец необъективности и ангажированности корреспондента. Он даже не утруждает себя хоть бы по малой мере приблизиться к основному закону объективной журналистики: дать мнение и другой стороны, как это хотя бы формально было сделано в той же передаче, обсуждавшей проблему возвращения монумента Сталину на одну из улиц Красноярска. А в передаче очень умно и убедительно “разгребал мусор истории” депутат горсовета Сергей Маслов, тоже представляющий мнение широкой общественности. Вот и выходит, что “Мемориал” — это еще не широкая общественность.
Завершается сей пассаж такой глубокомысленной фразой: “Учесть бы голоса тех, кто был расстрелян и замучен в сталинских лагерях…”. И если уж говорить об учете мнения широкой общественности, стоит эту фразу продлить — “и тех, кто погибал со словами: “За Родину! За Сталина!”.
И высказывания Бабия, и передача “Оптимальный вариант”, и корреспонденция в “Городских новостях” главным аргументом, из-за чего нельзя ставить памятник Сталину, называют репрессии против народа. Мои (Надежды Сафоновой — прим. ред.) родители, как известно, тоже были репрессированы как враги народа. Мне бы тоже, как и Бабию, надо было ненавидеть Сталина и советскую власть. Тем и отличается человек широких взглядов от других, злобствующих очернителей, что личная обида не закрывает истину. А истина такова, что Сталина во всем мире до сих пор называют гением за то, что при нем была создана мощная держава, под его руководством советский народ одержал победу над фашистскими захватчиками, было сделано все, чтобы послевоенная экономика СССР развивалась стремительными темпами. Умалчивая об этом и выпячивая вперед все, что связано с репрессиями, искусственно искажается история, в которой, как известно, есть все.
В новостях телекомпании “Афонтово” именно 21 января прозвучал сюжет, рассказывающий о том, что большая группа депутатов Законодательного собрания края отметила очередную годовщину И. Сталина за дружеским столом в редакции “Красноярской газеты”. Для думающих людей эта акция выглядела как событие особой значимости. Для телезрителей тосты представителей краевой власти со здравием в честь когда-то гонимого вождя означают поворот в сознании власти к этой неоднозначной фигуре. Да и Б. Грызлов, как известно, в эти юбилейные сталинские дни высказал вполне позитивное отношение к вождю. Так почему же так однозначно трактует корреспондент “Городских новостей” постановку вопроса о восстановлении памятника Сталину? Мы считаем, чем ставить памятник Колчаку, как это сделано в Иркутске, лучше вернуть на прежний постамент памятник такой, вне всякого сомнения, сильной личности, как И. Сталин.
Людмила Зайцева, Надежда Сафонова, депутаты Красноярского городского Совета
Мне 82 года. У меня было хорошее детство: я жила с папой, мамой, старшим братом и сестрами. Училась, была октябренком, пионеркой, несколько месяцев — комсомолкой, участвовала в общественной жизни. Как и все, кричала: “Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!”. И на пионерский клич “Будь готов!” отвечала с салютом: “Всегда готов!”.
И не знала я, что уже в те 20—30-е годы шли аресты, раскулачивание. Нам в школе говорили, что кулаки — это богатеи, мироеды. Вовсю шла коллективизация, силой организовывали колхозы. А что имели эти колхозники?! Вместо денег — трудодни, которые не давали им трудового стажа. У них даже паспортов не было — жили как крепостные.
И вот настал 1937 год. Мне было 15 лет. Помню, отец приходил с работы чем-то озабоченный, делился с мамой об аресте кого-то. Работал он на железной дороге дорожным мастером на станции Боготол…
16 мая 1937 года его арестовали. Я и две сестры возвратились из кинотеатра (смотрели “Чапаева”), а у нас дома все разбросано — шел обыск. Стояла плачущая мама. Выйти на улицу нам уже не разрешили. Закончился обыск, папе предложили одеться и пойти с ними. С этого дня и до реабилитации 1957 года мы о нем ничего не знали…
А в декабре того же года маму осудили как жену изменника Родины и увезли в Карагандинский лагерь (Казахская ССР). Вскоре забрали и брата (ему было тогда 20 лет), а нас с сестрами отправили в ачинский приемник-распределитель, а оттуда в детский дом в Кустанайской области — тоже Казахстан...
Старший брат два года провел в ачинской тюрьме: арестовали его за “недоносительство на отца” (так значится в его деле). 19 июля 1938 года отца расстреляли в Красноярске. Мама отбыла в лагерях 8 лет. В 1957 году родителей реабилитировали (отца посмертно)…
Если бы меня спросили в те далекие детские годы о памятнике Сталину, я бы ответила: “Да, да!”. Нас научили его любить, он же был самый хороший, самый любимый — как и дедушка Ленин. Ведь в те времена все совещания заканчивались бурными несмолкающими аплодисментами, криками “Ура!”.
Но, пережив ужасные годы репрессии, я уже такого не скажу. Все это было сделано не без его ведома, на что есть соответствующие документы в красноярском обществе “Мемориал”…
Уж если коммунисты так ратуют за восстановление памятника Сталину, то пусть возьмут старый экспонат, который лежит, кажется, где-то на территории краеведческого музея, и поставят его там. А когда им станет скучно, сходят и поклонятся ему. А на обозреваемом месте, да еще в новом исполнении на народные деньги — ему не стоять!
Лидия Федоровна БАБЫШКИНА (фамилия девичья), пенсионерка
Городские новости 25.01.2005