С этих слов начинается "Чёрный тополь"
- одна из книг трилогии Алексея Черкасова
"Сказание о людях тайги". Писатель и
сам был, подобно чёрному тополю, стойким и
мудрым свидетелем своей эпохи. Свидетелем и
летописцем. Не случайно его книги
пользовались такой популярностью и
многократно переиздавались. Правда,
сегодняшние, особенно молодые читатели
знают о Черкасове куда меньше. Что ж,
придётся напомнить о славном земляке, тем
более что сегодня исполняется 90 лет со дня
его рождения.
Алексей Тимофеевич Черкасов родился в 1915 году в деревне Потапово Даурской волости Енисейской губернии, в крестьянской семье. Со слов писателя, род его восходил к сосланному в Сибирь декабристу, "мичману гвардейского экипажа, разжалованному и осуждённому за участие в восстании против царя". Черкасов закончил два курса Красноярского агропедагогического института, работал агрономом. В 1937 году был арестован и вскоре расстрелян его отец, что разрушило мирную жизнь семьи.
В 1949 году в журнале "Октябрь" был напечатан первый роман Черкасова "День начинается на Востоке", тогда же вышел первый сборник его повестей и рассказов "В стороне сибирской". Потом выходили книги "Лика", "Шумейка", "Ласточка" и другие. Последние годы жизни он провёл в Крыму, умер и похоронен в 1973 году в Симферополе.
Широкую популярность Черкасову принесли романы "Хмель" (первое издание вышло в 1963 году), "Чёрный тополь" и "Конь рыжий" (последние две книги написаны в соавторстве с женой, Полиной Москвитиной). Действие трилогии развивается преимущественно в Сибири и охватывает период от восстания декабристов до середины прошлого века.
Отношение критиков к популярному писателю было неоднозначным. Так, первая же его публикация в журнале "Октябрь" была встречена зубодробительной статьёй В. Панкова в "Правде" - "Молодой писатель и нетребовательная редакция". А в 1969 году, после того, как роман "Хмель" вышел огромным тиражом в "Роман-газете", в "Новом мире" появилась хлёсткая, как фельетон, рецензия Натальи Ильиной "Литература и "массовый тираж", которая причисляла прозу Черкасова к "массовой культуре".
Но немало было и положительных отзывов. А последнее слово, как всегда, оставалось за читателями, которые расхватывали книги Черкасова, как горячие пирожки. Эти книги привлекали многих не только острым, увлекательным сюжетом, но и богатым историческим содержанием, и сочным, выразительным языком. Как вспоминает сегодня одна из его редакторов, ветеран Красноярского книжного издательства Ольга Хонина, "Алексей Черкасов поражал своей новизной, необычностью, своим знанием быта старообрядцев, что тогда было в новинку".
- Своей яркой фантазией, образностью,
буйством красок он напоминал мне живопись
Рубенса, - замечает Ольга Александровна. -
Человек он был своенравный, крутой, и нам
часто приходилось спорить, даже ссориться.
Но талант его был очевиден. Мы его издавали
почти каждый год, до "перестройки". А
сейчас, я уверена, пришла пора издать полное
собрание сочинений Черкасова!
Может быть, к этим словам прислушаются нынешние издатели? А то ведь последний раз книга Черкасова ("Конь рыжий") была издана в Красноярске в 1985 году, двадцать лет назад. В чём причина такого незаслуженного забвения? Как заметил один поэт, "пришли другие времена, взошли иные имена...".
О том, что красноярцы, к сожалению, недостаточно чтут память своего земляка, говорила мне и сестра писателя, Анна Тимофеевна Черкасова, с которой мы встретились накануне юбилея её брата.
- Почему бы не сделать мемориальный музей в квартире, где жил Алексей Черкасов? - резонно спрашивает она. - Жил он в доме на проспекте Мира, 91а, квартира 13... Кстати, страшно не любил число "13"! Даже срывал этот номер с двери... И умер-то ведь 13 апреля, от обширного инсульта...
- Он был старше вас на три года. Каким вам запомнился Алексей в детстве?
- Он был очень энергичный, любознательный, добрый... Мог для друга с себя снять последнюю рубашку! Таким оставался и до конца жизни. До 1928 года мы всей семьёй жили в деревне Потапово, а потом переехали в Красноярск, где поселились на улице Лебедевой, на Каче. Я училась в финансово-кредитном техникуме, Алёша - в агропедагогическом институте. А когда в 1937 году начались гонения и арестовали отца ("за связь с заграницей"), Алёша специально уехал из Красноярска в Казахстан, подальше от ареста. Работал там журналистом в газете. Нас же (меня, маму и брата Николая) вскоре забрали, как "членов семьи врага народа", и отправили в Партизанский район, в деревню Перово. Там мы жили до 1940 года.
- Ну а Алексей уберёгся от ареста?
- Нет, конечно. Алёшу тоже арестовали, и встретились с ним мы только в 1943 году. На фронт его не призвали из-за "неблагонадёжности". В августе сорок третьего его снова забрали, правда, ненадолго - за "неправильное описание Сталина" в повести "Земля в шинели" (повесть эта не сохранилась). Позднее он сам в архивах КГБ пытался найти своё "дело", но ничего не обнаружил, так что забирали его, видимо, только для профилактики, чтобы не зарывался.
- Как возник замысел его знаменитой
трилогии?
- Всё пошло от деда, Зиновия Андреевича. Тот был крепкий крестьянин, построил хороший дом, в котором мы жили. Мы ведь, когда началась коллективизация, в колхоз не вступали. И вот у деда хранились какие-то старинные бумаги (документы, письма), принадлежавшие сосланным декабристам. Дед строго наказывал Алёше: "Не трожь эти бумаги, а то нас всех сошлют, куда Макар телят не гонял!" Но Алёша все эти бумаги перечитал. С этого всё и началось...
- Почему он в 1969 году уехал из Красноярска в Симферополь?
- В основном из-за плохого к нему отношения со стороны тогдашнего руководства местной писательской организации. Его книги чаще выходили в Новосибирске, чем в Красноярске. Вот он и решился уехать в Крым, с женой и детьми. Но прожил там всего четыре года...
- Как вам самой-то живётся в наше трудное время?
- Пенсию получаю, на жизнь хватает, не жалуюсь. А за Алексея обидно... Тридцать два года прошло, как он умер, неужели нельзя было вспомнить хоть к юбилею и переиздать трилогию? Москва издаёт, Украина издаёт, а у нас -забыли...
Неужто и впрямь - забыли?
"...Чёрный, чёрный тополь! Отлопотал ты свои песни-сказки. Больше никто уже не будет вязать венки из твоих гибких веток. Не будешь ты заметать дорогу пуховой метелицей, не укроешь бредущих куда-то в поисках счастья людей... Твоя тень померкла, улетучилась. И только маленькая, ершистая поросль напоминает людям, что ты ещё весь не умер, что корни твои живут и взбуривают землю неуёмной жаждой жизни-обновления..."
Эдуард РУСАКОВ.Красноярский рабочий, 02.06.2005