Пока идёт следствие по делу о краже паровозов с трассы бывшей лагерной стройки № 503, хотелось бы сказать несколько слов тем, кто наверняка не прочтёт этих строк, а если и прочтёт, то пропустит мимо ушей. И всё же… Всегда нужно использовать шанс, даже если он – один на миллион.
Мы знаем тех, кто замахнулся на паровозы, музейные по значимости, раритетные по достоинству. Но «обнаружит» ли дельцов следствие – это ещё неведомо. Тем не менее, пусть увидят эти строки некоторые руководители и чиновники высокого ранга (и даже с депутатскими мандатами). Здесь нет намёка на чью-то «причастность» к хищению, речь идёт лишь о том, что эти люди «владеют информацией» по этому поводу, что они «в курсе происходящего». Так пусть и нижеследующую информацию они примут к сведению.
Свидетель тяжёлого подневольного, гибельного труда и людских мучений, незавершённая и заброшенная железная дорога получила наименование «мёртвой». Название меткое. Но не пугающее – скорее, предупреждающее.
У общества было достаточно времени, чтобы задуматься о том, что, как и почему происходило в отечестве в целом, и на строительстве трассы Салехард-Игарка в частности в 1947-53 гг. Кто не только не извлёк уроков из тех событий, но ещё и попытался сделать дорогу объектом наживы, корысти, тот сам положил свою участь на алтарь добра и зла. Почти все «предприниматели», кто вывез какие-то крупные вещи из Ермаковских лагерей и постарался на этом заработать, по разным странным обстоятельствам вскоре покинули сей мир.
Здесь нет никакой мистики. Собственно говоря, дорога не мстит. Просто предметы, разбросанные вдоль трассы – это уже не только овеществлённая память, история, но и овеществлённая людская боль, материализованное человеческое страдание (и чем крупнее предмет – тем оно больше). Невостребованная жертвенность – это беспокойное, мощное, неконтролируемое излучение сгустка несбывшихся надежд, встречая понимание и сострадание, гасится и успокаивается, а накладываясь на корыстные желания, входит с ними, что называется, в резонанс, и любитель денег сам обрекает себя на роль жертвы. Очередной жертвы «мёртвой дороги». Это во-первых.
Во-вторых. Наверное, только немногие люди, черпающие сведения о жизни не из газет, заметили странное совпадение. Практически в те же дни, когда почти во всех красноярских печатных и электронных СМИ сообщалось о пропаже исторических паровозов в ЕРМАКАХ (так в просторечии именуют Ермаково), в центральной прессе прошла информация о том, что президент Путин самолично опробовал в качестве машиниста электровоз нового поколения «ЕРМАК». И это интересный знак. Когда глава страны принародно выводит «Ермака» в люди, другие втихую грабят, пускают паровозы под откос истории. Видимо, не вовремя, господа, вы подняли руку на Ермаково и его беззащитные паровозы. Ваш бронепоезд не стоит на запасном пути. Он явно сошёл с рельсов.
Хотя могут и возразить: наоборот, это правильно, что в одном месте исчезли старые, отжившие свой век паровозы, а в другом месте появились новые, с уникальными возможностями. И в этом прелесть закономерности.
Но если это действительно так, то в нашей стране на самом деле происходит что-то серьёзное. И не только с памятью.
Александр ТОЩЕВ,
«Музей вечной мерзлоты»,
г. Игарка. 05.08.05