Рассказ пойдёт о труженице тыла Амалии Фридриховне Власюк (на снимке), проживающей в с. Межово, ветеране труда РФ.
Родилась она в селе Луговое Ровенского района Саратовской области. В 1937 году забрали её отца, не объяснив, куда, зачем и по какой причине. Остались с матерью две сестры и брат. В 1941 году немцев из Поволжья выслали в Сибирь. Дали им три дня на сборы и они смогли взять с собой только то, что можно было унести в руках. Всё нажитое осталось там …
Привезли их в Юксеево на барже, высадили на берег, а оттуда, на лошадях, в Межово.
Вот что Амалия Фридриховна рассказала о себе: «Привезли нас в Межово осенью 1941 года. Поселили в один дом 3 семьи, в доме пусто, мы заняли небольшую комнату метров 12, спали на полу. Затем мама сложила печку и сделала нары, мы натаскали соломы и спали на нарах. Помощи никакой колхоз не оказывал, в то время мне было 12 лет, сестре 15, а брату 10. Мама, сестра и я пошли работать в колхоз на разные работы. Зиму мы кое-как пережили, настала весна, мы стали ходить в лес, собирать саранки. Помню, бригадир поймал нас с саранками (мы их в мешок сложили), вырвал мешок (верхом на лошади он был) и лошадью начал топтать его. Мы очень напугались и убежали домой. Ели лебеду, всякую траву, а когда взошла картошка, нижние листья отрывали, ошпаривали кипятком и ели. Колоски собирать не давали, мы, крадучись, мёрзлую картошку собирали, пекли дома и ели. Вещи, которые мы захватили с собой, променяли на еду, а когда совсем нечего было поесть, ходили по миру в Шестаково, в Пермь, в Лакино. Где нас палками гнали, где собаками травили … В 13 лет брат пошёл пасти коров в колхоз, одежда была одна – и в дождь, и в жару, и в мороз. Приходил домой, сушил её у печки, снова одевал на себя. Сестру забрали на трудовой фронт, остались мы втроём с мамой. В 15 лет я уже серпом жала хлеб, колосков крадче наберёшь, завяжешь узелком в платок, что на голове был, домой принесёшь, пожаришь пшеницу и с картошкой варили её. Осенью давали овсяные отруби, мы из них кисель варили. Посадили меня на прицеп, а у меня сил не хватало рычаг поднимать, тракторист вылезал из трактора, поднимал рычаг и мы ехали дальше. Потом меня поставили на водогрейку на ферме. Дрова привозили, а мы их вручную распиливали и варили турнепс. Если турнепс домой уносили, и ловили с ним, садили в тюрьму на 3 года. Утром вставали в 3 часа и шли на работу, нужно было сварить, воды нагреть к приходу рабочих. Проработала я там 3 года, а потом пошла работать на свинарник. В 1956 году вышла замуж, родила сына.
Уж, кажется, жизнь стала налаживаться, муж поехал готовить дрова себе, но берёза упала на него и раздавила поясницу, ноги не стали двигаться, и пролежал он в постели 17 лет. Ещё 2 сына задохнулись в дыму, дома играли со спичками и загорелась постель. Я прибежала с работы, а они уже обгоревшие лежали, я их вынесла из дома и потеряла сознание …
Потом пошла работать поваром в школу-интернат, день поваром работала, а ночь
бельё стирала постельное. Оттуда и пошла на пенсию».
Сейчас Амалия Фридриховна живёт с мужчиной в гражданском браке, часто стала
болеть, сердце стало пошаливать, глаза плохо видят. Рассказывала о себе, не
скрывая слёз. Отбирать у голодных детей саранки и мёрзлую картошку – это ли ни
местный фашизм? За хорошую работу она награждалась почётными грамотами,
юбилейными медалями, и сейчас не хочет вспоминать прошлое, слишком тяжёлой жизнь
её была.
Пожелаем ей здоровья, много счастливых дней, чтобы никогда больше не застилала её глаза горькая слеза.
Н. Прохоренко.
Фото Н. Ганиной.
с. Межово.
НОВОЕ ВРЕМЯ, № 111-112, 3.09.2005.
