Здравствуйте, уважаемая редакция! Я хочу рассказать о жестокой любви и тяжелой жизни, про моих родителей и деревне Красновка. 9 апреля 2005 года в районной газете "Вести" был опубликован материал "Солдаты, не пришедшие с полей". Речь шла о моем отце, Герасиме Ивановиче Иванове. Я хочу уточнить, почему он был расстрелян во время войны, и кто был настоящим виновником его смерти. Но начну все по порядку.
Папины родители приехали с Дона, они были донские казаки. Обосновались в деревне Красновка - мой дед Иван Иванович Иванов и бабушка Ульяна Варфоломеевна Черепанова.
Мамины родители были родом из Белоруссии, дед Антон и баба Екатерина Наумовна Анисимовы. Они поселились в деревне Новая Еловка.
Папа родился в Красновке, там учился. А потом получил специальность тракториста, его послали в Новую Еловку. Там он и встретил маму, Татьяну Антоновну Анисимову. Полюбили друг друга, и он уговорил ее тайком убежать с ним в Красновку. Она согласилась, и тогда же, ночью, обвенчались в церкви. Папин дядя был батюшкой. Потом ездили к маминым родителям в Новую Еловку мириться, просили у них прощения. Об этом мне мама рассказала перед смертью.
В 1935 году родилась я, Мария, в 1938 году - Евгения, осенью 1941 года - Галина. Хорошо помню, что папа работал трактористом и комбайнером. Потому что, когда его комбайн стоял в деревне, то я забиралась наверх и никого из ребятишек туда не пускала.
В декабре 1941 года папу призвали в армию. Отправили вначале в Красноярск, а потом оттуда на воинском эшелоне их часть отбыла на фронт. Не знаю, как, но папа уговорил командира, и его отпустили не надолго домой. Эшелон в Ачинске не остановился, пришлось выходить на станции Критово. Оттуда папа и его двоюродный брат Краснов добрались до нашей деревни. А причина была такая - папа завозил маме бумагу, что ему положена премия за хорошую уборку урожая. И мама должна была получить ее зерном в МТС. Забегая вперед, скажу, что это зерно и спасло нас в войну от голодной смерти. Терли картошку, добавляли муку, и такой хлеб ели.
Мне запомнился на всю жизнь папочка, когда он уезжал на фронт. В декабре стоял лютый мороз. Мама простилась с ним во дворе, так как боялась оставить одних маленьких детей - Жене было три года, а Гале - два месяца. А я его провожала до конца деревни. Папа, его брат и я ехали на конных санях. Потом отец поднял меня высоко на руки и сказал: "Ну, сынулька, расти добрым и хорошим!" (Это от волнения, или потому, наверное, что он очень хотел, чтобы первым родился мальчик). Позже папа написал, что часть свою они догнали.
Так мы остались горевать без отца. Мама работала в колхозе, получала за трудодни граммы зерна.
А с людей постоянно требовали налоги - молоко, яйца, мясо. Помню даже фамилии тех, кто их собирал. Один - Злобин, он был добрый. Придет, спросит: "Иваниха, налог давай". Мама скажет: "Нет у меня денег". Он, увидев нас, троих ребятишек, молчком уйдет. А другой, Бадалов, придет, требует налог. Раз маму довел, она закричала: "Бери их!" И на нас показала. Сказала еще: "А денег у меня нет". Мы заплакали, закричали: "Мамочка, не отдавай!" Мама разрыдалась, обняла нас: "Никому я вас не отдам!" И Бадалов ушел.
А мы, ребятишки, крадучись, собирали колоски на полях, весной - мерзлую картошку.
А летом все ели траву - пучки, петушки, щавель, жили на подножном корме. Дрова возили на саночках с Женей. Галя еще маленькая была. Иногда давали быка из колхоза, тогда ездили в лес с мамой. Сена не хватало. Я ездила на саночках в деревню Веселовка, где сейчас находится Ачинский нефтеперерабатывающий завод. Там жила мамина сестра и моя крестная Пелагея Антоновна Королькова, работала на производстве. Она нам постоянно помогала, хотя у самой было двое детей и муж воевал на фронте.
Люди во время войны в Красновке были хорошие, все как родные. Я не помню, чтобы кто-то ругался, горе и радости - все делили пополам. Горевали все, когда какая-то семья получала похоронку. А время было жестокое. Однажды девушка Маня во время посевной набрала в карманы пшеницы. Проверяющий увидел и настращал ее - мы, мол, тебя посадим. Она пришла домой, взяла веревку, ушла в лес и повесилась. А еще один парень сторожил точок с зерном в поле. Закурил и уснул. Точок загорелся. Ему сказали: "Тебе - тюрьма", и он застрелился.
В войну нам стало известно, что отец расстрелян, якобы за измену Родине. Но мы в это не поверили. А после войны один человек рассказал, что на папу наговорили, и назвал его фамилию - тот жил в Новой Еловке. Из-за того, что он любил маму, а она не пошла за него замуж. И человек этот хвалился, я, мол, отомстил Татьяне. Правда, я тогда еще не знала этого, услышала позднее.
Однажды, не помню, в каком году, была на похоронах у родственников в Новой Еловке. Подошел ко мне мужчина и спрашивает: "Ты не Татьянина дочь?" Я отвечаю: "Да". Он говорит: "Мать-то красивее была". Ох, не знаю, что бы я сделала ему, если бы знала, что он - виновник расстрела папы. Мама мне называла его фамилию, но я не буду ее приводить - детям будет стыдно за него, тем более что человека этого уже нет в живых.
А еще был такой случай. Стою на автобусной остановке в Ачинске, подходит ко мне какой-то мужчина. Он сказал: "Ты не верь тому, что говорят про отца. Он был хорошим человеком". Но поговорить нам не удалось, тут подошли автобусы, и мы разъехались в разные стороны.
Мама все равно очень переживала. И только в 1996 году заместитель редактора Владимир Васильевич Усков помог восстановить чистое имя папочки. Отца посмертно реабилитировали, поскольку он ни в чем не был виноват. Низкий поклон В.В.Ускову от моих сестер и от меня лично, а также от 4 папиных внуков, 4 внучек, 7 правнучек и 3 правнуков.
Я давно на пенсии. Живу теперь в Большом Улуе.
Женя в Белоруссии, в Гродненской области. Галя закончила институт в Ашхабаде, получила специальность ученый агроном. Живет в Томской области. Все наши дети достойно отслужили в армии. А Галин сын был десантником, воевал в Афганистане. Мама последние годы жизни сильно болела, пять лет ничего не видела. Умерла в деревне Симоново на 86-ом году. Было это 27 апреля 2000 года. Она умерла спокойно, знала, что честное имя ее мужа и нашего отца восстановлено. А я все думаю, неужели у того человека, который предал папу, ни разу не было жалости и осознания того, что он осиротил троих детей. Ведь у него росли свои ребятишки. Неужто виной всему жестокая любовь?
М.Трифонова-Иванова
«Вести», № 38 (7156), 17.09.2005 г.