По крайней мере, пять лет поэт был в ссоре со своей матерью, Ашхен Налбандян,
которая отбывала эти годы в ссылке
Ашхен Налбандян, мать Булата Окуджавы, прожила пять лет в селе Большой Улуй Красноярского края. Об этом вспоминают жительницы села Анна Комлева и Наталья Бобырькова.
- Я прекрасно помню приезд Ашхен в наше село. Осенью 1949 года на дороге, ведущей к нашему селу, показалась подвода.
Вместе с возчиком на подводе сидели две женщины. Одна из них просто бросалась в глаза своей красотой. У нее была царственная осанка, горящие темные глаза, - вспоминает жительница Большого Улуя, бывшая учительница Анна Комлева. - Позже мы узнали, что зовут красавицу Ашхен, что она армянка и прибыла к нам, как многие тогда прибывали в Сибирь - в ссылку.
Долгое время Ашхен не могла найти дом для житья. Я как-то спросила ее: "Вам
пишет кто-нибудь?" Она мне ответила: "А куда? Ни угла, ни адреса..." Но потом
все-таки она с подругой Верой Никитичной сняла квартиру на улице Советской.
Надо сказать, в селе проживало много политссыльных, которые общались между собой. И дети не только спецпоселенцев, но деревенских жителей получали образование, которому могли позавидовать даже в столице. В частности, в селе проживали дипломированные врачи-москвичи и поэтесса Ирина Маевская, с которыми дружила Ашхен Налбандян.
- Ашхен часто показывала фотографию своих детей: Булата, старшего, и Виктора, младшего, - вспоминает Анна Яковлевна Комлева.
- Они совсем разные, не похожи друг на друга. И однажды, как бы между прочим, обмолвилась, что ее старшенький пишет стихи, что раньше в ЦК ВЛКСМ его очень хорошо принимали, а теперь, из-за нее, стали относиться недоброжелательно к его творчеству. Я тогда спросила: "У ваших сыновей фамилия Налбандян?" Она грустно улыбнулась, покачала головой: "Нет, другая - Окуджава".
О том, что тяжелым грузом на сердце Ашхен долгие годы лежала ссора со старшим
сыном, Булатом, мы узнали только перед расставанием с ней.
Перед отъездом из Большого Улуя, когда закончилась ссылка, Ашхен очень волновалась. Я ее тогда спросила: "Куда теперь? " Она покачала головой, мол, не знаю. Потом сказала тихо: "К сыну, к Виктору. Старшего боюсь огорчить, у нас с ним была ссора, а простил он меня или нет – не знаю".
За все пять лет Ашхен ни разу не обмолвилась о том, что же произошло между ней и Булатом.
Кстати, Ашхен Налбандян только в 1954 году узнала, что ее мужа Шало Окуджаву расстреляли еще в 1937 году. Все эти годы она питала надежду, что он жив, но тоже где-то на поселении.
- Я очень хорошо помню Ашхен, - вспоминает Наталья Бобырькова,- моя мама, Надежда Николаевна Нестерова, тоже политссыльная.
И она очень дружила с Ашхен Степановной и ее подругой Верой Никитичной, тем более что они жили наискосок от нашего дома. Ашхен была красивой женщиной восточного типа, короткие стриженые волосы с проседью, темные внимательные глаза. Они с мамой частенько вспоминали "жизнь на курорте". Я была очень мала и не могла понять горькой иронии этого оборота. Откуда же мне было знать, что они вспоминали лагерную жизнь. Это потом, позже я узнала, что меня мама тоже родила в лагере... А тогда я неудомевала, слушая их разговоры о "курорте" и как они там "отдыхали".
- Она была искусной вышивальщицей, брала заказы у местных женщин, - вспоминает Наталья Николаевна Бобырькова.
- Ее тончайшие вышитые изделия: крохотные розочки, незабудки, букетики сирени - не могли не поражать тех, кто знал, что этим рукам приходилось делать во время восьмилетнего заключения в лагере, в Караганде, всю тяжелую и грязную работу в совхозе. Я помню, как она вышила крестиком мне розовое платье, в котором я щеголяла. Вообще, сельчане частенько приходили с заказами к Ашхен и ее подруге. У них был удивительный дом...
- Там всегда было чистенько, везде развешана вышивка - ведь образцы
показывались заказчикам.
Тогда я не знала, но, думаю, что им платили за работу натуральными продуктами: яйцами, молоком и прочими. Хотя, мне кажется, что или Ашхен Степановна, или Вера Никитична работали на зеркальной фабрике, которая была у нас тогда.
- Ашхен Степановна сильно скучала по Армении. Однажды она посадила в землю виноградное семечко.
И оно проросло. Как она радовалась этому. Она холила и лелеяла его. Оно выросло в настоящую виноградную лозу, правда, лоза не плодоносила. А еще она с Верой Никитичной по осени выкапывала в палисаднике цветущие астры и пересаживали в горшки, которые потом на подоконнике в их доме цвели чуть ли не до самого Нового года.
- Я не скажу, что они бедно жили, - продолжает свои воспоминания Наталья Бобырькова, - скорее всего, им все-таки еще присылали и родственники вещи.
Потому что помню, у них было много красивой посуды. Розеточки под варенье в деревне были редкостью, а у них всегда варенье ели из этих розеточек. И еще - на мой шестой день рождения они мне подарили самую красивую куклу, которая продавалась в сельском магазине. Сама кукла была тряпичная, набита опилками, голова сделана из папье-маше, а сзади у нее была веревочка, за которую надо было тянуть, и тогда кукла говорила: "Мама!". Это была самая красивая и любимая моя кукла.
- Мама потом до самой своей смерти, до 1982 года, переписывалась с Ашхен Степановной, - говорит Наталья Николаевна, - и даже Булат Окуджава иногда писал и присылал ей томики стихов и пластинки со своими песнями.
Потом мама умерла, я написала Ашхен Степановне, что мамы больше нет... И все. И только спустя несколько лет я из "Огонька" узнала, что Булат Шалвович сильно тоскует по своей умершей матери... Значит, они все-таки помирились тогда.
О причинах долгой ссоры замечательного и любимого миллионами людей поэта с его матерью мы, наверное, не узнаем уже никогда. И, наверное, это к лучшему.
Налбандян Ашхен Степановна, 1903 г.р., армянка, уроженка Тбилиси, мать Булата Окуджавы. Образование высшее. В 1928-м окончила институт народного хозяйства им.Плеханова, по специальности - экономист текстильной промышленности. Муж, Окуджава Шало Степанович, арестован в 1937-м (в том же году и расстрелян). Ашхен Налбандян работала в 1928-1930-м экономистом в Москве. В 1931-1932-м в Тбилиси, затем снова в Москве до 1934-го. В 1935-1936-м ведала подготовками кадров в Нижнем Тагиле на Уралмашзаводе. В 1938-1939-м - плановик швейной фабрики в Москве. Арестована в феврале 1939-го. ОСО НКВД СССР за антисоветскую деятельность осуждена на 5 лет по ст.58-10 ч.2 УК. Срок отбывала в Карлаге, л/о "Батык". Работала экономистом-финансистом в совхозе. Освобождена в 1946-м. До 1949-го проживала в г.Кировокане, Армения, работала старшим бухгалтером на трикотажной фабрике. 25.06.1949 ОСО МГБ СССР по ст.58-10, 12 УК приговорена к ссылке на поселение (повторно). Ссылку отбывала в с.Большой Улуй (Красноярский край). 06.07.1954 освобождена.
"Красноярский комсомолец", № 19, 11 мая 2005 г.
Ольга Баринова
Нам было известно и раньше, что Ашхен Налбандян, мать Булата Окуджавы, отбывала ссылку в Большом Улуе. Об этом вспоминал и бывший политссыльный Иван Евдокимович Сорочинский, уже ушедший из жизни. Он, кстати, после возвращения в Москву Ашхен Степановны много лет состоял с ней в переписке. Приятно, что красно¬ярская журналистка Ольга Баринова заинтересовалась этой темой, и раскрыла ее с помощью воспоминаний наших земляков. Единственное, в чем мы ей помогли, - дали телефоны А.Я.Комлевой и Н.Н.Бобырьковой.
«Вести», № 31 (7149), 30.07.2005 г.
В газете "Вести" от 30 мая 2005 года была опубликована статья красноярской журналистки Ольги Бариновой "Тайна Окуджавы". Речь в ней шла о матери Булата Окуджавы Ашхен Степановне Налбандян, которая в течение пяти лет отбывала ссылку в селе Большой Улуй
Оказывается, в семье жительницы Большого Улуя Н.Н.Бобырьковой много лет хранилась книга Булата Окуджавы "Путешествие дилетантов", которую он подписал для бывшей политссыльной, зубного врача Надежды Николаевны Нестеровой, ее матери. Это издание вышло в Москве, в издательстве "Советский писатель", в 1980 году. Его тираж составил 150 тысяч экземпляров. Кстати, это довольно толстая книга в 544 страницы.
"Путешествие дилетантов" - проза, что еще раз доказывает, что Булат Окуджава был не только самобытным поэтом и бардом, но и талантливым писателем.
И еще удалось установить дом, где некоторое время проживала А.С.Налбандян. Он находится по улице Красного Октября в райцентре. По воспоминаниям П.Е.Шарпан, Ашхен Степановна купила квартиру у ее матери, Варвары Ивановны Рыжиковой, примерно в 1953 году. Мать Булата Окуджавы, скорее всего, жила по улице Красного Октября, 19, с момента покупки и до освобождения из ссылки. То есть до июля 1954 года.
В.Усков
«Вести», № 38 (7156), 17.09.2005 г.