Сегодня похороны великого актера
В четверг не стало Георгия Жженова. Знаменитого актера, глубокого писателя. Человека, говорившего просто: «Моя жизнь - биография Советской власти». И Советская власть сполна исчеркала эту биографию чудовищными чернилами.
Ирония судьбы: отсидевший по ложному обвинению в шпионаже человек спустя годы получил от тех же «органов» все возможные награды за роль уже настоящего «классового врага», реального шпиона. Были у него почетные грамоты от КГБ, благодарственные письма от МВД, ордена. А еще был поздний «подарок» от соответствующего ведомства: досье тех следователей, которые когда-то вели дело Жженова.
Он никому не мстил. В нем не было ненависти, и даже самые страшные годы в лагере вспоминал без озлобленности. Какими были эти годы, сегодня рассказывают люди, знавшие Георгия Степановича в те времена.
Бывший контролер красноярской пересыльной тюрьмы счастлив, что спустя полвека
Жженов пожал ему руку
Василий Никитович Дурочкин с трудом приколол медали на старенькую футболку. Хотел принарядиться перед приездом журналистов, но руки плохо слушаются. Возраст - 78 лет за плечами, и горе - с того момента, как узнал по радио о смерти Георгия Жженова. Он для него не только любимый актер, он для него любимый заключенный, если можно так говорить об отношениях охранника и осужденного.
С конца войны Дурочкин служил контролером пересыльной тюрьмы в Красноярске. Здесь месяцами ждали решения судьбы тысячи осужденных. И шли дальше по этапу.
- Я Жженова хорошо помню, - вспоминает Василий Никитович. - Хоть в камере для ссыльных их сидело триста человек - места всем не хватало, стоймя стояли, спали по очереди. Но его я запомнил сразу. Спокойный был человек. Сдержанный. И очень вежливый.
По словам бывшего охранника, Жженов сразу стал одним из самых уважаемых людей в перенаселенной камере. И ему даже доверили ходить за кашей. Хлеб - 400 граммов, присыпанных сахаром, осужденным выдавали через окно камеры. Каждому в руки. А за огромными 30-литровыми кастрюлями с кашей шел один «гонец». Выбирали только самых уважаемых и честных.
- Я всегда пользовался возможностью перемолвиться с Жженовым несколькими словами, - рассказывает бывший охранник. - Хоть нам все было запрещено. А мне хотелось. Чувствовал я что-то хорошее в этом человеке. Хоть они и считались «врагами народа», а жалко их было. Люди же.
В норильскую ссылку из тюрьмы Георгия Жженова выводил тоже Дурочкин.
- Пришел лейтенант - главный у нас по ссыльным, мы их «покупатели» называли.
Прочел фамилию - Жженов. И за ним в камеру пошел, - вспоминает контролер. -
Повел его по коридору. Он у меня спрашивает: «Начальник, не знаешь, куда меня
загоняют? Наверное, далеко?» Говорю ему: «В Норильск». Он так вздохнул и
ответил: «Посадили меня, конечно, зря. Но сидеть надо».
Поговорили мы еще до его отправки. Тут я и узнал, что он - актер, в «Чапаеве» снимался. И все, увели Георгия Степановича.
Встретиться им довелось только через полвека.
- Звонят мне три года назад: «Хочешь, Никитович, зека своего увидеть, Жженова?» Я растерялся. А мне и говорят: «Не переживай, он сам попросил встретиться со своими охранниками, кто еще в Красноярске живет».
По словам Василия Никитовича, встреча эта была теплой, хоть и не радостной. Прошлись вдвоем по тюрьме, Жженов в камеру свою зашел, вспомнил, где спал, как в коридор на проверку их выводили.
- Он совсем не изменился, - утверждает Василий Никитович. - Такой же сдержанный, вежливый. А самое приятное, знаете что, - он мне руку протянул. Так мы на прощание с ним поручкались. Мне этого еще с 49-го года хотелось. Но было ведь запрещено. И понял я, что зла он на меня не держит.
А вот не стало его теперь - жалко. Замечательный мужик был. Хорошие фильмы остались. Уж не знаю, сколько мне жить, а смотреть их до смерти буду.
Александр КРАВЧЕНКО («КП» - Красноярск»)
Артист был репрессирован дважды - в 1938-м (за шпионаж) и в 1948-м (на свободе, между отсидками, провел два года). В 1954-м вернулся в Ленинград
Лучший ссыльный фотограф НорильскаАктер научил новому ремеслу и товарища по несчастью - военнопленного Иннокентия Смоктуновского
Эти старые потрепанные фотографии до сих пор хранятся в нескольких семьях Норильска. На фото - милые дети, уютные русские женщины. А фотограф - личность знаменитая. Народный артист Георгий Жженов. А в 1950-м - ссыльный поселенец. Тогда Георгий Степанович выбрал совсем не актерскую профессию. В местном клубе он освоил фотоаппарат и стал первым в Норильске делать цветные снимки. По тем временам немыслимая роскошь.
Как позже объяснял сам актер, его старенькая мама, оставшаяся в Ленинграде, оказалась на грани нищеты - все, что у нее было, она потратила на посылки сидевшему сыну, ведь вся остальная семья была, по выражению самого Георгия Степановича, «расщелкана»: старший брат погиб в лагерях, второй был расстрелян немцами, отец находился в ссылке.
Ссыльный Жженов получил кличку Педиатр. По воспоминаниям Ольги Сапрыкиной, дочери заведующей первым детским садом Норильска, актер пришел к ее маме и сказал: «Дайте мне возможность поснимать детишек». И сфотографировал всех на свой вкус. А потом принес в садик готовые фотографии и предупредил: «Зайду через неделю». Его уже ждали с криками: «Где же вы были, родители хотят вам сделать заказ!»
«У старых норильчан до сих пор сохранились следы моей деятельности, -
вспоминал Георгий Жженов. - Иногда люди даже посылают мне письма и вкладывают в
них ТЕ мои снимки».
Умение фотографировать спасло еще одного обитателя Норильска - бывшего военнопленного Иннокентия Смоктуновского. Эту тайну открыл сам Георгий Степанович, который приезжал на место своей ссылки спустя полвека.
- Я ему сказал: «Ну ладно, я - ссыльная морда, никуда уехать не могу, но ты-то зачем здесь сидишь?! Тебе Бог велел быть на большой сцене». - «Жорка, куда я поеду: денег нет». - «Я тебя научу, как иметь деньги».
Дал ему денег, показал, как снимать. Недели через две возвращает он мне долг: «Жорка, платят!» - «Ты нахал, ты же снимать толком не умеешь!» - «Жорка, все равно платят же!»
Позже Жженов написал письмо Аркадию Райкину, с которым вместе учился в институте. Попросил присмотреться к молодому актеру Смоктуновскому и помочь ему на первых порах. Вот на эти деньги от фотографий Смоктуновский и отправился на Большую землю. И стал тем великим актером, которого мы знаем.
Ольга БАРИНОВА, Валентина ВАЧАЕВА («КП» - Красноярск»)
Вторая жена добилась, чтобы арестованного мужа отправили к ней в Норильлаг
Эта любовь началась в страшном мире колымских лагерей и закончилась тоже в
ГУЛАГе. В его сибирской столице Норильске. Красавицу Лиду Воронцову арестовали в
35-м в Ленинграде: «За связь с иностранными моряками». Но через восемь месяцев
следствия смертную казнь заменили 10 годами лагерей. Лида отправилась на Колыму.
А в начале 1937 года начальство лагеря переводит актрису в агитбригаду.
- В 1943-м Лидию приняли на работу в Драмтеатр в Магадане, - рассказывает член общества «Мемориал» Владимир Сиротинин. - Там она и познакомилась с Георгием Жженовым - актером того же коллектива.
Cпустя несколько месяцев драмтеатр отметил скромную свадьбу двух заключенных актеров. В июне 1946-го у Лидии и Георгия родилась дочка Лена.
Первым освободили Георгия Степановича. В марте 1945-го он наконец-то стал свободным человеком. Нашел работу актера в маленьком городке Павловске-на-Оке. Лидию освободили только через два года. К тому времени их семейная жизнь расстроилась. Георгий Степанович стойко переносил тяжелый характер жены, ее постоянные истерики, которые только обостряли ощущение боли и несправедливости, которые обоим уготовила судьба. Но жизнь вдвоем становилась все невыносимее. Но осталась дочь Лена. И когда Жженов получил письмо из Свердловской области от жены: «Я арестована повторно, ребенок в распределителе в детском саду», - бросился спасать дочь. Леночку ему удалось переправить к матери в Ленинград. И вскоре его арестовали повторно. Полгода Жженов провел в тюрьме в Горьком, после чего его отправили в ссылку в Норильск.
- Уезжать на Север Георгий Степанович не хотел, - рассказывает Владимир Сиротинин, - как сейчас стало известно, его ссылки именно в Норильск добилась Лидия Воронцова. Она забрасывала письмами-мольбами лагерное начальство и упрашивала, чтобы арестованного бывшего мужа Георгия Жженова отправили к ней в Норильск. Так она пыталась вновь соединить разрушенную семью.
Первое время Георгий и Лидия в ссылке в Норильске действительно жили вместе. Но вскоре актер стал жить отдельно. О своей второй жене Георгий Степанович не любил говорить, лишь один раз у него вырвалось: «Это трагедия моей жизни!»
Судьба Лидии Воронцовой окончилась действительно трагически. После смерти Сталина ее освободили. Актриса уехала в Ялту и в этом солнечном городе покончила с собой.
Ольга БАРИНОВА («КП» - Красноярск»)
Георгий ЖЖЕНОВ был женат четыре раза. С первой женой - белорусской актисой
Женей Голынчик он познакомился еще во время учебы. Но потом жизнь развела их.
Жженова арестовали...
- Когда Женя была на последнем свидании в пересылке в Ленинграде, - рассказывал Георгий Степанович, - я сказал: «Женя, не жди меня. Девяносто с лишним процентов, что я где-то погибну. Ты молода. Спасибо за все, но живи, как тебе захочется. Пусть я не буду теми веригами, которые на твоей совести останутся». Я с ней встретился, когда вернулся из первого заключения. Мы увидели, что жизни наши разошлись совершенно.
К тому времени Георгий Степанович встретил свою вторую жену - Лиду. С третьей - Ириной - они сошлись на поселении в Норильске. А четвертую, последнюю жену Лидию Петровну встретил в Ленинграде.
- Жена говорит, что у меня сложный характер, - признался в одном из последних интервью Георгий Степанович. - Я люблю все красивое. Все-таки я мужчина, самец.
От каждого брака у Георгия Степановича есть дочки. Первая - художник-дизайнер Лена живет в Риге, вторая дочь Марина - педагог, живет в Петербурге, а младшая Юля работает в Театре Моссовета и преподает во ВГИКе.
Дочери подарили Жженову четырех внуков.
Младший Георгий мечтает стать актером.
«Таких людей, как он, больше нет»
- Мне сейчас очень тяжело говорить. Даже похоронами я была не в силах заниматься! - не сдерживая горьких слез, рассказала «Комсомолке» вдова Жженова Лидия Петровна. - Я очень любила Георгия... Он был для меня всем. Лучше человека, чем он, я никогда не встречала в своей жизни. И не встречу... Таких людей, как Жженов, просто не существует. И как мужчина, и как просто личность. Это невосполнимая утрата. Как мне теперь без него жить?
Теперь весь смысл моей жизни во внуках. Внук Жорик уже знает, что Георгий ушел от нас. Он не может усидеть на месте. Сам не свой...
«Как же мне дедушку жалко! - плачет. Жорик так на Георгия Степановича похож.
Гримерка опустела
В марте Георгий Степанович отметил 90-летие. Ради праздничных торжеств
отказался от операции на легких. Он хотел встретить юбилей со своими зрителями.
Артист и сам не знал, как тяжело он болен. Страшный диагноз «рак» скрывали от
него и врачи, и жена...
В Театре им. Моссовета траур.
У великого артиста не было отдельной гримерной комнаты. Георгий Степанович делил маленькую комнатку № 311 с молодыми актерами. Ни фотографий, ни личных вещей Жженов у себя в гримерке не держал. Все по-спартански: два гримерных столика и небольшой диван для отдыха. В этой комнате Георгий Степанович готовился к спектаклям с 1969 года. Раньше эта гримерка числилась за знаменитой актрисой Любовью Орловой.
Прощание с Георгием Жженовым состоится сегодня, 10 декабря, в 11 утра в Театре имени Моссовета.
Похоронят великого артиста на Новодевичьем кладбище.
Константина СУХАРЕВА, Анатолия ЖДАНОВА, Сергея НЕДЕЛИНА, Андрея МИНАЕВА и из семейного архива Ольги САПРЫКИНОЙ.
Комсомольская правда, 10 декабря 2005