СТУЖА охватывает душу, когда читаешь бесчеловечные строки: "Ваш отец, Темеров Фёдор Матвеевич, 1895 года рождения, уроженец дер. Огур Балахтинского района, арестован 31 марта 1930 года органами О ГПУ по Сибирскому краю. И по постановлению Особой Тройки ППОГПУ от 23. 05.1930 г., расстрелян. Обвинялся необоснованно в участии в контрреволюционной повстанческой организации". И далее: "О месте захоронения Темерова Ф.М. сведениями не располагаем".
Другая архивная справка, где мелким каллиграфическим почерком написано, что Темеров Фёдор Матвеевич работал в личном подсобном хозяйстве, осуждён по политическим мотивам по ст. 58-11 УК РСФСР к высшей мере наказания - расстрелу.
С первого взгляда видно, что обвинение липовое, выдуманное незатейливым пролетарским умом: "Темеров Ф.М. обвинялся в том, что он состоял в контрреволюционной повстанческой организации, созданной группой крестьян - жителей двух смежных районов Красноярского края - Новосёловского и Балахтинского, ставившей своей целью свержение Советской власти и захват власти вооруженным путём".
На основании Закона "О реабилитации жертв политических репрессий" гражданин Темеров Федор Матвеевич реабилитирован". Справка датирована 15 июля 1993 года.
Итак, через 63 года выяснилось, что "самое справедливое и гуманное государство в мире" расстреляло ни в чём не повинного человека. 68-летней Валентине Федоровне Темеровой читать это сухое безжалостное сообщение было смерти подобно. В нём - ни слова извинения, сочувствия или просто сожаления о содеянном зле. Причём расстреляли не только Фёдора, но и его братьев - Егора и Петра. Всех их по доносу обвинили в том, о чём они и думать - не думали. Тяжкий крестьянский труд от зари до зари, заботы о семье, хозяйстве отнимали у этих великих тружеников всё свободное время. Какой уж тут заговор!
Александр Темеров, глава Огурского сельсовета, пришёл в редакцию не с пустыми руками. Он выложил на стол несколько архивных справок, бережно поставил семейную реликвию - старинную фотографию. Молодой унтер-офицер царской армии Фёдор Темеров сидит на стуле. Рядом стоят две женщины: жена Александра Николаевна (в белом платке) нежно держит руку на плече мужа и сестра Хавронья Матвеевна с цветами в руках (смотрите фото).
- Вот, решил заняться поисками своих корней, - блеснув красивой, белоснежной улыбкой, объяснил свой приход Алек-сандр Максимович. - Сейчас многие стали интересоваться своим, да и не только своим, прошлым, много печатается материаалов на эту тему. Вот и я решил попробовать: вдруг кто-то откликнется, что-то новое обнаружится.
В прошлом году Огуру и Малой Тумне "стукнуло" 280 лет. Срок немалый. Стал интересоваться. Оказывается, сюда в 1725 году, после "вольной" Ермаку, пришли его казаки и основали Огур. Кто именно - неизвестно. По архивным данным, вначале в селе было примерно 170 дворов. Мать рассказывала, что жителей с нашей фамилией в селе было около 40 процентов. Много было Лопатиных, Зыковых, Похабовых, Соколовых, Комаровых.
Семья Темеровых жила добротно. Держали много скота - только дойного стада было более 20 коров, 10 выездных троек лошадей. Три брата трудились, не покладая рук. Видимо, именно за трудолюбие и любовь к земле деда Фёдора Матвеевича в 1920 году избрал народ первым в истории председателем Огурского сельсовета. Кто мог предположить, что через 10 лет на-родного избранника подло и низко подставят под чекистские пули.
- Даже не пожалели приёмного сына ставшего брата Егора. Детей у него не было, взяли из детдома. Воспитали Якова, как родного. Юноша только собрался жениться. Дед построил ему новый большой дом, когда всех арестовали и расстреляли, - рассказывает Александр Максимович. - Всех родственников выслали по этапу в Северо-Енисейск. Мою мать, которой в то время было 5 лет, воспитала тётка. Она сумела сбежать с этапа и много вёрст пешком, через тайгу, зимой, добиралась до дома. Вся обморозилась, но дошла.
Здоровье, конечно, сестра деда потеряла, замуж не вышла, все силы отдала воспитанию Валентины Фёдоровны. Когда девушка повзрослела и в 19 лет вышла замуж, бедная страдалица ещё протянула годик и тихо отдала Богу душу.
О том, как умел строить дед Александра, свидетельствует тот факт, что после раскулачивания его дом сначала отдали под клуб в деревне между Огу ром и Малой Тумной. А потом, когда деревушка развалилась, дом перевезли в Уртень, и уж затем его купил кто-то из балахтинских жителей.
Валентина Фёдоровна рано овдовела, но мужественно боролась с судьбой и сумела поставить на ноги четверых детей: старшую Марию, Володю, Александра и младшую Галю. Работала женщина в военные годы на тракторе (мужчин-то не было!), потом прицепщиком, потом завскладами. Имеет, медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне". Никогда не теряла надежды, что её Фёдора оправдают. Добиваясь правды, посылала запросы во все инстанции. и через два года после выхода Закона 'О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года её мужа и всех репрессированных оправдали. И что осталось? Горько поплакать над судьбой убиенных? Ведь даже могила родственников неизвестно где, да и есть ли она?
- Самое интригующее во всей этой истории, даже можно сказать, мистическое, то, что ровно через 80 лет я подхватил эстафету деда, бывшего первым председателем сельсовета. Что это, судьба, рок или случайность - ещё предстоит разгадать. Но то, что трудностей сейчас не меньше, чем в пору председательствования Фёдора Темерова, это точно, - красиво улыбается Александр Максимович, перебирая мозолистыми, крестьянскими руками архивные справки.
Цель у Александра Темерова благородная: как можно больше узнать об истории родного села, привлечь к разговору старожилов из Огура и Тумны.
- Может, кто-то что-то вспомнит. История всегда должна быть с нами, - подытоживает огурский глава.
Откликнитесь на призыв Александра Темерова его земляки! История малой родины - действительно, вещь интересная.
Евгений ДОБРЯНСКИЙ.
Сельская новь (Балахта) 18 августа 2006 года
Материал предоставлен Балахтинским краеведческим музеем