К 245-летию Абана
Наш район – место ссылки
В 40-50-е годы в Абане на месте нынешнего РДК находилось здание комендатуры. О том, что это было за учреждение, кто в нем работал, вспоминает живущий в нашем поселке уважаемый человек – Макеев Иван Герасимович:
«Комендатура Абанского района была под номером 152. В 1947 году, летом, начальник ОВД нашего района майор Федор Ростовский вызвал меня в кабинет на совещание всех работников будущей комендатуры (накануне он уже имел беседу со мной, узнал, что я служил в разведке и, видимо, изучил мою подноготную). На совещании были: я, Соколов Георгий Иванович и старший лейтенант Путинцев Михаил Ильич, который был назначен комендантом. Его помощником был назначен Новожилов Николай, однополчанин моей будущей жены Гостинцевой Евдокии Александровны».
Было тяжело, особенно вначале: всего 4 человека должны были работать с огромным количеством ссыльных. На территории Абанского района отбывало ссылку около 2,5 тысячи политических ссыльных. И сотрудниками комендатуры были не «люди с окраины», а образованные по тому времени, умные, культурные, опытные фронтовики.
Работники комендатуры много трудились: нужно было принять ссыльных в течение суток, распределить их по заезжим домам на ночлег, а после того как комендант поговорит с каждым ссыльным и просмотрит их личные дела, развезти их по участкам. Ссыльными были в основном мужчины в годах: они уже отсидели в лагерях по 10-12 лет по политическим статьям, а сюда были переведены на поселение. Часто их привозили ночью в сопровождении конвоя. В 1949 году на место Путинцева М.И., переведенного в Северо-Енисейск, был назначен комендантом в Абане Крехалев Иван Алексеевич.
Вспоминает дочь И.А.Крехалева Ф.И.Масловская: «Отец приходил домой очень поздно: за одну ночь ему надо было пересмотреть все «Дела» доставленной из г.Канска партии ссыльных, а это человек 50, и распорядиться о дальнейшем их расселении по району. Ссыльные немцы оставлялись в Абане и отправлялись в подчинение комендатуры с.Березовка».
В д.Комаровка жили литовцы, в д.Воробьёвка – грузины, армяне; ссыльным китайцам власти разрешили поселиться отдельно, на Китайской заимке (примерно в 2-х км от Абана по направлению к п.Почет). Ссыльные обязаны были отмечаться в комендатуре 1 раз в месяц, а на дальние участки отмечать их ездили сотрудники комендатуры. Если они имели гражданскую специальность, то работали по профессиям, а если нет – то выполняли тяжелые работы на лесосеках, собирали живицу в тайге, сплавляли лес по рекам. Им было разрешено получать письма, посылки, участвовать в выборах (в зависимости от статьи), жениться, но они не имели права менять место ссылки, перемещаться по району, находились под постоянным контролем комендатуры.
«Помню Китайскую заимку, – вспоминает Масловская Ф.И. – Мы с отцом ездили туда. У них были избы, сделанные из глины, топчаны. Поразили нас их Боги. В стене была ниша, в которой сидел их Бог. Китаец показал нам сушеную траву женьшеня. У них были большие огороды, где китайцы выращивали хорошие помидоры. Бедность была страшная, детей много, все грязные».
Участком работы Ивана Герасимовича со ссыльными была деревня Комаровка (7-8 км от Абана под д.Петропавловка) и п.Животноводческий (5 км за р.Татанчик, это бывшие земли его родного деда Ерофея), туда он ездил все 10 лет своей работы в комендатуре. В Комаровке литовцы жили семьями, занимались животноводством. Среди них были хорошие комбайнеры, кузнецы, столяры. Женщины ухаживали за телятами, это были бывшие крестьяне-кулаки. Работали они честно. Семьи были большие, жили в колхозных домах-бараках, перегороженных капитальными стенами. Носили они то, что привезли из Литвы: пальто с чернобурками, толстые носки, связанные из овечьей шерсти, пуловеры, из осины выдалбливали обувь – клумпы (колодки). Дети учились в школе, хорошо говорили по-русски. Много раз приходилось Макееву И.Г. на дальние участки возить продукты ссыльным, ездить на проверки, оставаться с ними в лесу на ночлег, и отношения были хорошие, доверительные.
Фаина Ивановна рассказала одну историю, связанную с отношениями её отца и ссыльного с Украины – хирурга Ивана Константиновича Костенко. Этого хирурга определили в лесосеку за Почетом. Когда Крехалев поехал на проверку туда и встретил Костенко, тот сказал: «Посмотрите на мои руки. Разве это руки рабочего? Разве этими руками нужно валить лес? Это руки хирурга. Я гораздо больше принесу пользы, работая по специальности, а если вы мне не поможете, я повешусь!». И Крехалев И.А. ходатайствовал в райкоме партии об отбывании ссылки Костенко в Абане на должности хирурга, поверив этому человеку и взяв под свою ответственность. А сослали этого врача за то, что на Украине госпиталь, в котором он работал, захватили немцы, и он продолжал лечить раненых захватчиков. Уже работая в Абане хирургом, Иван Константинович доказал, что он талантливый специалист: зашил одному солдату раненое сердце, а самого Крехалева вылечил от бронхиальной астмы, полученной еще до войны. Он сделал еще немало уникальных операций, а после реабилитации в медицинском институте на кафедре. Был еще один ссыльный врач – Карл Янович Карлаш, литовец. Он лечил людей своими лекарствами, которые ему присылали с Запада, не брал за это никаких денег. К нему больные приходили домой, и он приходил к ним.
У Крехалева был еще большой друг – ссыльный Никифоров Владислав, поляк по национальности, бывший полковник. После реабилитации он оставил на память семье Крехалевых нарисованную им картину «Атака», которая находится у внука Ивана Алексеевича Алексея Масловского. Много лет шла переписка между Крехалевым и Никифоровым.
После смерти Сталина в 1953 году началась реабилитация ссыльных. В 1956 году Абанскую комендатуру расформировали.
(История комендатуры взята из реферата «Два Ивана, или Жизнь по совести и чести», 2006 г., автор Полина Вельская, ученица 11 класса, ныне студентка Красноярского педагогического университета).
«Красное знамя», 2006 г.