С волнением и радостью прочитала в "ЗОЖ" (№19 за 2006 год) письмо Алексея Егоровича Иванова "Сибирские коммунары" и призыв редакции откликнуться тех, кто что-то знает о коммуне «Жизнь и труд». Еще живы потомки коммунаров, сохранилась память об этом уникальном явлении того времени.
Пишет потомок коммунаров, Наталья Литвинова. Мне не было и двух лет, когда коммуна перестала существовать. Последним ее председателем был мой отец, Петр Литвинов, после чего коммуну преобразовали в колхоз, а отца отправили в ГУЛАГ.
В Сибирь, в коммуну, люди съезжались по своей доброй воле, осуществляя мечту Л. Н. Толстого о мирной братской жизни на земле, свободной от насилия и эксплуатации. Это были очень мужественные люди, глубоко убежденные в возможности построить новую жизнь. Они бросали свои дома, подворья, ехали из Москвы, Ленинграда, других городов и деревень, расставаясь с родными, на пустое место, в Сибирь. Но какой огромной силой обладают люди свободного труда! На пустом месте в кратчайший срок были построены поселок, общая столовая, детский сад, школа, скотные дворы, кузница, амбары, баня, мельница, пекарня, посажен сад, проведен водопровод.
"Мы испытали счастье жить в обществе, основанном на свободном разумном
согласии, без принуждения. Обществе без чиновничества — этой могилы всего
живого, свободного и самодеятельного. Обществе без "моё", а где все "наше". Это
строки из воспоминаний председателя коммуны Б.В.Мазурина.
Что могло ждать этих людей в 30-е годы... Почти все мужчины были репрессированы,14 коммунаров были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу, да и женщин власти не обошли "вниманием".
У меня не могли в силу возраста остаться впечатления от коммуны, но дух коммунаров сохранился. Для меня мой дом не кончался за порогом. Было такое чувство, что каждый дом — это продолжение нашего дома. Запомнилась большая доброжелательность. Не помню ни ругани, ни ссор, ни зависти. Ощущались особое душевное притяжение людей друг к другу, сочувствие, взаимопомощь. Уже взрослой, встречаясь с бывшими коммунарами, видела, как при воспоминании о коммуне молодели их лица, озарялись глаза...
Алеша, я тебя помню, когда ты приехал в поселок. Наверное, это был 1946 год. Напротив нашего дома была крутая гора. Смотрю, по ней забирается молодой человек в белой рубашке, белых брюках, с девушкой (ее я не знала). Мама мне сказала, что это приехал сын Иванова, Алеша. Помню, как в конце войны в поселке начали проводить электричество, все так радовались! В комнате проводка, висит патрон, а лампочки нет. Как-то сидим вечером с коптилкой в полумраке, заходит твой отец, дядя Егор, улыбается и достает из-за пазухи лампочку. У нас появился свет!
После 10 лет ГУЛАГа отца отправили в ссылку в Красноярский край, куда уехали и мы с мамой. И жили до его реабилитации. После чего снова возвратились в колхоз "Жизнь и труд".
Да, мы, потомки коммунаров, не теряем связь и раза два в год съезжаемся на встречу, были бы рады, если бы и ты приехал сюда. Алеша, ты упомянул об учителях Густаве и Гюнтере Тюрк. А знаешь ли ты, что Гюнтер был поэтом? Ни одного его стихотворения, конечно, при жизни не было напечатано, а теперь вышла его книга "Тебе, моя звезда".
Какие же это стихи! ... Все пережить и все оставить Без сожаленья за собой И, оглянувшись, жизнь прославить За недостигнутый покой. Принять, чела не отстраняя, Все муки крестного пути, Пригубить уксус, не пеняя, И, не озлобившись, уйти...
После ГУЛАГа Тюрк в возрасте 39 лет умер в ссылке в Бийске, где теперь в его память установлена мемориальная доска на библиотеке имени Василия Шукшина на улице Л. Толстого.
В 2007 году наша Ношенская школа в Красноярском крае будет отмечать 100-летний юбилей. Надеюсь, что мои бывшие одноклассники прочитают письмо и, может, приедут на юбилей в школу.
"ЗОЖ" выписываю много лет, читаю, в виде подарка выписываю другим. Низкий поклон и благодарность всем.
Адрес: Москвичевой (Литвиновой) Наталье Петровне, 652878 Кемеровская обл., г. Междуреченск, ул. Ермака, д. 18, кв. 38.
ЗОЖ № 23(394) 2006