Страшные приключения поляка в Красноярском крае
"Польская Сибириада" — это не только рассказ о поляках, подвергшихся репрессиям сталинского режима. Автор Збигнев Домино с проникновенностью описывает в повести многонациональное лагерное сообщество: поляков, евреев, украинцев, русских, бурятов и чеченцев, их сотрудничество, взаимопомощь в общей беде. Это смелый труд, рожденный писательским мастерством и памятью о пережитом самим Домино, который десятилетним мальчиком оказался в Красноярском крае.
Семья Домино попала под первую этническую чистку. Их, живших тогда на Украине, сослали в наш край: родителей и двоих мальчишек. Мать Збышека умерла почти сразу — в 1940 году — от тифа. Она лежит в поселке Колючем (которого сегодня уже нет, время и люди стерли его с лица земли). Именно ей, навеки оставшейся в Сибири, пан Збигнев и посвятил свою книгу.
— Я очень рад, что роман перевели на русский язык, что у меня появилась возможность побывать еще раз на красноярской земле.
— Поездка в Сибирь свя-зана с тяжелыми, трагическими воспоминаниями... Вам было не страш¬но сюда возвращаться?
— Я никому это не говорил. Это не первый мой визит в Сибирь после того, как я вернулся в Польшу в конце сороковых. Я был в Колючем в восьмидесятых. Там не осталось и следа от поселения. Только тайга, тайга, тайга... Могилу матери, конечно, не нашел. Что почувствовал тогда?.. Сказать, что мне было больно, страшно—значит, ничего не сказать... Прошу вас, давайте не будем говорить об этом. Я не хочу и не могу. Прошу вас — сменим тему.
— Пан Збигнев, за что президент Украины Ющенко наградил вас орденом Ярослава Мудрого Третьей степени?
—Я думаю, что за роман. Украинцы были первыми, кто перевел "Польскую Сибириаду". Героями моего романа стали не только русские и поляки, но и украинцы. Украинцам понравились те образы соотечественников, которые созданы в книге. Но я ничего не делал специально, просто описывал события, которые имели место в моей жизни. Для меня не важна национальность людей.
— С каким настроением вы ехали в Сибирь? На Западе сегодня — не-однозначное отношение к России, взять, к примеру, Литву.
— Вы знаете, у меня нет обиды ни на кого, на русских людей в том числе. Если бы не добрые русские женщины, которые помогали нам с братом в ссылке, то я, наверное, попросту сгинул бы в Красноярском крае. И в Польше нет никаких антироссийских настроений.
— Почему тогда на государственном телевидении запретили сериал "Четыре танкиста и собака"?
— Это сделали не очень умные люди. А более умные воспользовались этим — частные телекомпании закупили фильм и зарабатывают деньги. Он пользуется у польских зрителей бешеной популярностью. Более того, у нас открывается канал, где будут идти только российские и советские фильмы. Государство "совершило глупость, отказалось от прибыли, теперьъ на этом скандале деньги делают бизнесмены.
Интерес к России высок. И информация сегодня, в эпоху Интернета, доступна. В Варшаве есть русская пресса, но она довольна дорогая. Есть специализированные книжные магазины, где продаются книги на русском языке.
— Насколько объективно отражают современную литературу России те издания, которые стоят на магазинных полках?
— Конечно, не отражают. Как вы с трудом представляете сегодняшнюю литературную культурную картину Польши, так и у нас плохо знают, что творится в литературе вашей страны. Проблема — одна. И это не идеология, это деньги. Государство сегодня ни копейки не выделяет на переводы, частные же издательства отдают предпочтение коммерческой литературе, так называемым бестселлерам, продажа которых приносит прибыль Посмотрите на тиражи книжек: тысяча экземпляров для дебютантов — это потолок. Потом в Польше, как и у вас. книги довольно дороги. Как и в России, в магазинах на полках много "мусора", однодневок. Я не хочу быть рецензентом тех, кто пишет коммерческую литературу, но, со знанием дела, хочу сказать, что ценителя художественной литературы это не может интересовать. Я даже не могу назвать таких авторов писателями. это скорей создатели текстов.
— О чем тогда сегодня должен говорить писатель? В чем его миссия?
— У писателя не может никакой другой миссии, кроме книги и читателя. Написать книгу может каждый человек, ведь жизнь любого из нас неповторима и уникальна. Но для меня не является писателем тот, кто пишет на потребу публике или властям. Писатель для меня — человек, которым из глубины своего сердца не подчиняясь никому и нечему, рассказывает другим о своей или чужой судьбе, говорит о чем-то важном. В этом плане для меня идеал - Виктор Астафьев. Но, к сожалению, сегодня деньги даются графоманам , которые сочиняют криминальные или любовные истории, еще любят бизнесмены перебежчиков, "правдолюбов", которые клевещут на свою родину.
В своем романе я хотел рассказать людям, что творилось с поляками во время сталинских репрессий и что об этом тогда думали.
- Сами вы что любите из русской литературы, что перечитываете?
- Я — старый человек и остаюсь верным своим привязанностям. Для меня на литературном пьедестале всегда были и будут Шолохов и Астафьев, мой хороший друг и большой писатель.
— Вы знаете, о чем будет ваша следующая книга?
— Она опять будет о тайге и Сибири. После выхода "Польской Сибириады" я получил множество отзывов, и не только из Польши. Я нашел тех, кто был рядом со мной в России: в Красноярском крае и Якутии. Люди еще хотят знать и другие подробности. Думаю. сто на этом завершу свой сибирский экскурс.
Досье.
Збигнев Домино (род. 1929) — прозаик, автор более десяти сборников рассказов, репортажей: "Блуждающие огни", "Золотая паутина", "Буковая поляна" "Кедровые орешки", "Пшеничноволосая". "Шторм", "Врпта Небесного покоя", "Записки под Голубым Флагом".
Проза Збигнева Домино переводилась на русский, украинский, белорусский, болгарский, словацкий, грузинский, казахский и французский языки. Далеким предвестником "Польской Сибириады" был рассказ "Кедровые орешки".
СПРАВКА "ГОРОДСКИХ НОВОСТЕЙ'
"Польская Сибириада" — дилогия. Основанная на исторически, документально подтвержденных фактах, она в то же время является художественным, многоплановым, эпическим повествованием со всеми характерными чертами этого жанра, увлекательным в чтении, можно сказать сенсационным. Она входит в круг так называемой лагерной литературы наряду с "Архипелагом ГУЛАГ" Солженицына или "Другим миром" Херлинга-Грудзиньского.
Первая часть, "Люди Червонного Яра", повествует о самом трагическом для польских
ссыльных 1940-м. Червонный Яр в заглавии — типичное польское село на восточных
рубежах довоенной Польши, где соседствуют друг с другом поляки, евреи и
украинцы. С началом войны в сентябре 1939 года и нападением Гитлера на Польшу
рушится их привычный мир. После вхождения на эти земли Советов и депортации
поляков в Сибирь Червонный Яр перестает существовать, а его жителей ждут в
Сибири холод, голод, эпидемии тифа, террор и интриги НКВД. Чужой, страшный мир,
без перспектив и надежды на возвращение домой, к цивилизованной жизни.
Во второй части, "Люди тайги", повествующей о 1941—1946 годах, автор
представляет нам сложное сплетение судеб людей Червонного Яра —заключенных
сибирских лагерей, их драматическую борьбу за выживание в нечеловеческих
условиях и не менее драматическое возвращение домой, в страну, которую Вторая
мировая война почти стерла с лица земли.
Мария Яблонская.
Городкие новости 12.01.2007