История Канска – широкое поле для дискуссий и споров. Минувший юбилейный для города год вызвал у канцев всплеск интереса к делам давно минувших дней. И хотя горожане уже вступили в новый 2007 год, историческая тема малой родины продолжает их волновать. В редакцию «КВ» пришло письмо от Г.И.Крысова. Ветеран труда, основываясь на материалах городского архива, собственных знаниях и воспоминаниях, оспаривает факты недавно изданной книги о Канске Г.П.Капустинского «Так было»
Недавно я ознакомился с книгой Г.П.Капустинского «Так было». Ее принес мне сосед, так как в одной главе упомина¬ется моя фамилия. Автор в 1957 году закончил Канскую школу № 21, директором которой в то время был я. Сейчас Г.П.Капустинский – военный пенсионер, проживает в Красноярске и пишет мемуары. Книга «Так было» состоит из 22 рассказов-очерков. Свое внимание я обращу на очерк «Лейпцигский опыт для каннских чекистов».
Его первая часть озаглавлена «Пепел элеватора». Как броско, звучно! Далее же начинается непонятное. К, сожалению, автор не указывает даты события. Просто сообщает, что «во второй половине ночи заполыхало. Огонь взялся дружно, одновременно с нескольких сторон» (стр.144). Однако Г.П.Капустинский уверенно пишет, кто организовал поджог: «какая-то умная руководящая НКВД-шная голова подумала, а почему бы и в районном масштабе не воспользоваться опытом фашистов? План был разработан быстро и оперативно претворен в жизнь. На этот раз таким «рейхстагом» должен был стать Канский элеватор» (стр.144). В конце очерка сообщается, что к утру от элеватора осталось только пепелище. Чекисты арестовали злостных вредителей более 20 человек, «вывели во двор предприятия к еще неостывшему пепелищу и расстреляли» (стр.145). Что можно понять из этого «пепла слов»? Сгорело промышленное предприятие под названием элеватор.
Как же происходило в действительности? Трагедия на Канском мелькомбинате исследована и описана Николаем Савельевичем Крыштопой, краеведом и почетным гражданином нашего города. В 2003 году издана книга «Город на Кану», основанная на архивных материалах. Я воспользуюсь этой книгой, а также другими источниками.
В Канском городском архиве есть сведения, что пожар на мелькомбинате возник 25 августа 1937 года. Здесь хранится постановление президиума горсовета от 2-3 апреля 1937 года «О состоянии противопожарной охраны в городе». В нем о мелькомбинате говорится: «До сих пор не доставлен из Красноярска автонасос. В отдельных местах электропроводка оголена, ящиков для хранения тряпок не имеется. Нерегулярно убирается пыль по этажам мельницы, не установлен мотор внутреннего сгорания в насосной». Принятое постановление обязало под личную ответственность руководителя мелькомбината Королева немедленно устранить отмеченные недостатки и в пятидневный срок выполнить все предложения пожарного надзора. Было ли выполнено предписание? Сомнительно.
Поэтому, как говорят сегодня, виной пожара – человеческий фактор. Вполне возможно, что сказалась недостаточная трудовая дисциплина и отсутствие должного контроля ИТР. Наверное, были и те, кто к работе относился по принципу «авось, принесет».
Через несколько дней, уже 8 сентября 1937 года, военный трибунал СибВО заслушал дело об умышленном поджоге Канского мелькомбината фашистско-диверсионной бандой врагов народа и приговорил к расстрелу директора И.С.Казакова, экономиста-плановика Н.А.Рождественского, главного механика Т.П.Тарасова, механика Д.Д.Карцева, моториста Г.И.Сухенко, моториста М.А.Лобова, слесаря-водопроводчика В.Ф.Подгорецкого, моториста И.С.Андрюшевич, крупчатника Д.В.Власова, зав. элеватором Я.В.Иосько, электромеханика И.Д.Гологина, начальника пожарной команды Е.Д.Зюзикова, пожарного А.П.Окладникова. В тот же день приговор был приведен в исполнение.
В связи с этим совершенно непонятно, на чем основаны записи Г.П.Капустинского, что «чекисты вывели во двор предприятия более 20 человек к еще не остывшему пепелищу и расстреляли».
Сегодня трудно определить степень виновности расстрелянных. Вероятно, многие из них были совершенно не виноваты. Белых пятен в этой истории предостаточно. Считается, что живых очевидцев случившегося не осталось. Однако я – свидетель того пожара. Мне было 10 лет. В те годы я проживал с родителями по улице Гоголя, 35. Наш глинобитный домишко располагался на перекрестке с улицами 6-ти Борцов и Краснопартизанской. Однажды, когда мы играли во дворе, увидели над комбинатом столб дыма. Естественно, побежали смотреть на пожар. По времени это был конец рабочего дня. Когда прибежали, там было уже много взрослых зевак. Нас турнули. Но мы нашли место на крышах домов, сараев. Оттуда и наблюдали происходящее. Запомнилось, как горели верхние этажи основного здания – нижние огнем не были охвачены. Суетились люди, что-то вытаскивали. Видел, как из окон выбрасывались на растянутый брезент. Шум, крики, бушующее пламя. Глядя на пожар, полагали, что часть комбината можно спасти. Сидели долго, спорили друг с другом, выстраивали свои планы. Двинуться домой нас вынудила наступившая ночь.
Картину этого пожара я запомнил на всю жизнь. Уверен, пожар начался не ночью, а днем.
Вторая часть очерка называется «Гибель плашкоута» и посвящена канским чекистам. Г.П.Капустинский сообщает; что плашкоут перевернулся осенью 1934 года, и совершили это злодеяние опять-таки канские чекисты. Подробно и дотошно описывается само устройство. Но, видимо, что-то неладное случилось в голове автора этого опуса. Он пишет: «местным чекистам снова нужно было выполнять разнарядку по репрессиям. Чтя опыт элеваторной операции, они решили на сей раз использовать в роли «рейхстага» плашкоут на переправе, как наиболее уязвимое место» (стр.146). Господин Капустинский, пожалейте канских чекистов образца 1934 года! Бедняги при всем старании не могли использовать опыт чекистов 1937 года. Краевед-историк Н.С.Крыштопа в книге «Город на Кану» пишет, что трагическая гибель плашкоута произошла «в мае 1929 года, в воскресенье, на Троицу» (стр.116).
В издании «Так было» встречаются и другие досадные неточности. В очерке «Уборочная» автор подробно описывает свое участие в уборочных работах. С большой теплотой он пишет о своем классном руководителе, которая в этих работах являлась «на всех общей мамой» (стр.31). Помнит все, но забыл отчество своей любимой учительницы. Она вовсе не Николаевна. Ее звали Елена Павловна Евчун. К сожалению, извинений за эту ошибку она принять не может – умерла.
Есть неточности и в очерке «Мирончик». Секретарем партийной организации школы № 21 в то время была Елизавета Ефимовна Карпова.
Почему я решил выступить в печати по поводу книги Г.П.Капустинского «Так было»? Считаю, в ней, к сожалению, имеется достаточно домыслов в освещении истории города Канска, несоответствия реальности и исторической правде. Между тем, при наличии такого недостатка книга рекомендуется к прочтению учителям, старшеклассникам, изучающим курс «История родного края» студентам. Однако домыслы и факты истории – понятия разные.
Геннадий Крысов
«Канские ведомости», № 3 (14.251), 17.01.2007 г.