Не дожидаясь традиционного третьего, первый тост был за любовь. И была в таком начале торжественного приёма по случаю окончания Съезда центров встреч российских немцев (Москва, 31 октября) историческая и душевная правда. За более чем тысячелетнюю, со времён Киевской Руси, историю русско-немецких отношений никакие политические коллизии и даже жесточайшие войны между Россией и Германией не смогли порвать нити добрососедства народов и сердечных привязанностей. И тщетно было искать черты "истинных арийцев" в делегатах съезда - каждый второй если не "русслянддойч", то с украинской, белорусской и другой национальной половинкой. Любви ж все нации покорны...
Начался съезд с пения государственного гимна Российской Федерации, и искренне, с чувством пелось "Россия - любимая наша держава". О любви к родной стране, в которой века назад поселились предки в качестве крестьян-колонистов либо приезжих "спецов" (по-старому "рукоделов") и купцов, было заявлено и общим названием региональных программ "Национальность - немец, родина - Россия". А лозунгом предшествовавшего съезду форума центров встреч "Центры встреч - мосты дружбы и сотрудничества".
Подобные центры, а их в нашей стране 300, плюс пять Российско-немецких домов, 21 региональная национально культурная автономия, свыше 100 центров немецкой культуры, более 60 молодёжных клубов, представляла нешуточная команда из 180 делегатов 59 регионов России от Колымы до Калининграда. В качестве почётных гостей были представители общественных организаций немцев Белоруссии, Казахстана, Молдавии, Украины, землячеств германских городов. "Мы остались советскими людьми, и у нас общие проблемы адаптации, взаимовлияния и толерантности окружения", - поясняли своё участие в форуме и съезде "не россияне".
Если судить о ключевых проблемах "не германских" немцев по названиям секций форума, по градусу дискуссий, то на сегодня самые острые - вопросы самоорганизации и партнёрских отношений российских и германских организаций. Впрочем, нельзя не назвать не горячей и не актуальной и секцию по истории, краеведению и культуре. Чувствовалось, что не только учёных и руководителей региональных диаспор интересует сохранение культурного наследия, исторический опыт проживания в инонациональной среде. Метко было замечено на одной из дискуссий: "Состоявшегося немца можно запугать, но нельзя лишить немецкости". А вот как эту немецкость сохранить и воспитать в своих детях - много спорили: "привязать" к языку или к семейной традиции, судьбе семьи и опыту страданий?
В этом плане интересны наблюдения учёных-социологов из Омска, выяснявших, как россияне воспринимают свою принадлежность к немецкому национальному меньшинству (Т. Б. Смирнова). "Из 100 человек, опрошенных летом 2006 года, 28 процентов респондентов ответили, что они не задумываются об этом, это не имеет большого значения. 60 процентов сказали, что воспринимают это нормально и чувствуют себя равноправными, 12 процентов - что они гордятся тем, что они немцы. Что это отягощает и люди испытывают какие-то негативные ощущения, так не ответил ни один человек. Эти данные свидетельствуют о формировании нормальной, позитивной этнической идентичности у российских немцев. Нами также задавался вопрос об этноконсолидирующих признаках. Мы спрашивали, в чём респонденты видят близость к людям своей национальности. В ответах на первом месте стоит язык (56 процентов опрошенных), общность происхождения (45 процентов), обряды и обычаи (18 процентов), религия (14 процентов)".
Но это было в Омске, где крупнейшая в России немецкая диаспора, где Немецкий национальный район (таковой есть ещё в Алтайском крае). Думается, в нашем крае тех, кто "не задумывается об этом", было бы больше - время и жизнь в многонациональном котле ассимиляцию в большинстве случаев довели до 100 процентов. "Это ж Гитлер, замучил, враг, меня с этими коровами", - в сердцах ворчала тётя Варя, жительница одной из иланских деревень на мужа, требовавшего держать много скотины на подворье. Их повседневные перепалки велись всегда на тему двух коров и непосильного за ними ухода в том же духе, и никакой ругни и даже упоминаний, что тётя Варя - немка, а дядя Яша - русский, не было.
Ни русскостью, ни немецкостью не тычут друг другу и в тысячах красноярских смешанных семей. Да и всем в округе безразлично, кто ты по национальности, как говорится, был бы человек хороший. Помнится, как по-хорошему, истинно по-сибирски закончился краевой праздник немецкой культуры в Первоманске - все дружно пели "Распрягайте, хлопцы, коней". По песенной и застольной слаженности было ясно, что хорошо русскому, то хорошо и немцу.
Но вообще вопрос идентичности, то есть осознания себя немцем, для каждого сопряжён противоречивыми чувствами. Постаралась на это и непростая история российского жительства десятков поколений переселенцев из Германии, и политические перипетии ХХ века. Две войны между родными странами, уничижительные для национального самосознания жестокие репрессии историю души российских немцев перекорёжили изрядно. Но не сломили, не растерзали. Что важно для примера и что вызывает безусловное уважение, не дали обиде затмить мир и заполонить сердце. Я знакома со многими красноярскими немцами, и больших патриотов СССР и России, чем они, не встречала. "Здесь наша родина, всё такое родное", - с непреодолимой тоской говорили те, кто уехал в Германию, но сердцем остался в Сибири, навсегда любимой и родной стороне. И вряд ли социологам и всему сонму дотошных исследователей разобраться в чувствах немцев - русаков...
О немцах и русских, тесном переплетении и взаимообогащении наших наций и пафосно, и просто говорилось на открытии съезда много. Свидетельством признания и уважения к немецкому народу России были приветствия, с которыми обратились к делегатам и участникам представители Федерального правительства Германии, Госдумы и правительства Российской Федерации. Аплодисментами было встречено послание президента России Владимира Путина. Не раз звучало о признании Россией вклада немецкого народа в развитие экономики и культуры российского государства, в его расцвет и научно-технический прогресс.
Помянуть добрым словом россиянам есть кого - в числе выдающихся деятелей России были Екатерина II, адмиралы и прославленные мореплаватели Иван Крузенштерн и Фаддей Беллинсгаузен, филолог Александр Востоков, архитектор, автор проектов Большого Кремлёвского дворца и здания Оружейной палаты в Кремле Константин Тон, теоретик государственной службы В. Гессен, дипломаты Н. Кюнер, Ф. Мартенс, К. Вебер, А. Шпейер, генерал-губернатор Амурского края А. Корф. Примером немецкого служения российской короне современники называли Сергея Витте, прославленного толковыми реформами министра. Что характерно, многие из вышеназванных имели дворянские титулы, чего иностранцам можно было добиться лишь безупречной службой царю и Отечеству.
Не уходящая, хотя и глубоко осевшая, боль всех бывших советских немцев и особенно ставших сибиряками - депортация из Поволжья и Ленинградской области в 1941 году. Мучения для 70 тысяч депортированных в Красноярский край выпали просто немыслимые. В вышедшей в 2006 году книге Льва и Виктории Петри "Немцы Таймыра" собраны душераздирающие свидетельства участников той трагедии.
28 августа для всех российских немцев День памяти, именно в этот день был издан Указ о депортации немцев из западных районов и Поволжья. Для тех, кто остался жив после страшного лихолетья и помнит всё, это день слёз и тихой скорби. Мария Шмидт, руководитель Центра немецкой культуры Новосёловского района, рассказывала, как при проведении первого Дня памяти в ответ на приглашение пожилые люди плакали и пеняли: "Зачем вы это ворошите, зачем опять надрывать сердце". В Новосёловском районе все немцы - близкие земляки, высланные в сорок первом из Ундервальденского района Саратовской области, у всех общие воспоминания и общий плач о пережитом.
Как начиналась трагедия, пятьдесят пять лет спустя кистью художника рассказал Бруно Диль из Канска. Картине он дал зловеще понятное каждому российскому немцу название "Сентябрь 1941 года". Ещё не представляющие уготованных депортацией мучений, по-летнему и аккуратно одетые люди входят в вагон. В веренице людей, построенных "на загрузку", в потрясённо застывших лицах чувствуется пока только шок от сорванности с родного места, только предощущение ужаса и страданий. В таком вот вагоне-телятнике, рассказывал Бруно Генрихович, ехал и он, четырнадцатилетний, вместе со своей семьёй в Сибирь, тогда совершенно неведомую и непредставимую.
В том сорок первом им ещё предстояло пережить разлуку с отцом, мобилизованным в труд-армию, долгую дорогу на пароходе из Красноярска до Минусинска и далее до Ермаковского, затем отправка на север, в Туруханск, где они жили в келье заброшенного монастыря. Бруно остался в семье за старшего и наравне со взрослыми работал на лесоповале, в рыбацкой бригаде. В Москве, где во время работы форума проходила творческая презентация Бруно Диля, изумлённым и восхищённым зрителям его пейзажей он сказал лишь: "Сибирь - моя боль и моя любовь". И в этом сердечном соединении любви и боли ещё одна черта немецкости - смиряться с ударами судьбы, терпеть и работать.
Эта боль делает больным и вопрос о политической реабилитации российских немцев, который, было сказано на съезде, до сих пор остаётся открытым. Но на это наши немцы и не сетуют, здравомыслие победило и в спорах о восстановлении республики немцев Поволжья - вопрос этот признан неактуальным. "Только мы сами можем себя реабилитировать в глазах народов России своей добропорядочностью и исполнительностью", - заявил на форуме Эдвин Гриб, ветеран общественного движения российских немцев из Соликамска.
Как ранее заявлял выступавший на съезде доктор Кристоф Бергнер, уполномоченный по делам переселенцев и национальных меньшинств правительства ФРГ, российские немцы были во временном смысле последними, по отношению к которым Германия приложила усилия следовать национальной ответственности за последствия национал-социализма и Второй мировой войны.
Воплощение вылилось в оказание помощи немцам России и стран СНГ и в активной переселенческой политике. С начала девяностых в Германию переехало 2,3 миллиона российских немцев, так называемых поздних переселенцев. Однако за последние годы возросло и количество правовых барьеров для переселения в ФРГ, и не так-то просто сейчас получить визу на въезд в Германию даже к родственникам. Значительно уменьшилась и финансовая помощь национально-культурным автономиям и центрам встреч. Лишь некоторые центры получат базисную поддержку, остальным рекомендовано разрабатывать проекты и бороться за гранты. Всего за время действия программы поддержки российских немцев со стороны Федерального правительства Германии было выделено около 45 миллионов евро. На сегодня германская поддержка составляет около 10 миллионов евро ежегодно, и сейчас разговор идёт о паритетной поддержке со стороны России и Германии.
Стоит сказать, что российское правительство в дополнение к политико-правовой реабилитации немецкого населения страны (более 600 тысяч человек) с начала девяностых оказывает и практическую помощь в виде реализации отдельных проектов, а с 1997 по 2006 годы в рамках федеральной программы, получившей статус президентской. Однако новая российская федеральная программа социально-экономического и этнокультурного развития российских немцев, рассчитанная на 2008-2012 годы, ещё не принята. Но исполнитель и будущий заказчик - Министерство регионального развития уже определило приоритеты финансирования. 80 процентов получат немецкие национальные районы Омской области и Алтайского края, а также центры встреч Ульяновской и Самарской областей, на этнокультурное развитие пойдёт средств гораздо меньше, в размере 3 миллионов рублей.
Создания Российско-немецкого дома в Красноярске в планах финансирования нет. Руководство Международного союза немецкой культуры, курирующего организационные вопросы региональных центров и автономий, посоветовало красноярцам добиваться помощи от краевых властей и в этом брать пример с Новосибирской области. Думается, вопрос назрел и если взять во внимание численность немцев в крае (36 850 человек по последней переписи, 4-й показатель по стране) и тесные контакты многих научных, промышленных организаций и вузов между Россией и Германией.
В Удмуртии, где проживает всего 2 тысячи человек немецкой национальности, мощная общественная организация российско-германской молодёжи "Югендхайм" ("Молодёжный дом"). Задорные ребята рассказывали, сколь много у них проходит мероприятий, какие социальные проекты они успешно реализуют. В составе удмуртской делегации были и русские, как и в других - немало интересующихся немецким языком и культурой.
Впрочем, и победителей грантового конкурса ждёт закавыка - ставки не оплачиваются (за исключением некоторых), работа лишь на общественных началах. А это может ликвидировать работу языковых курсов и из-за арендной платы за помещения и налогов поставить под угрозу существование самих центров. Так, уход в никуда уже грозит Минусинскому центру, в 1999 году признанному лучшим среди аналогичных центров России и имеющему 24 филиала в различных городах и сёлах юга края, а также республик Тыва и Хакасия. Напряжённая ситуация и в других регионах.
Тем не менее, на съезде была принята концепция совершенствования деятельности центров встреч по сохранению и развитию культурной идентичности и общности российских немцев. С признанием проблем в ней всё же с надеждой говорится о существовании центров, даётся чёткая схема их материального обеспечения и план деятельности. Вообще потрясающий по проработанности (до мелочей!) документ! Кажется, предусмотрено всё - от молодёжных обменов до тимуровской помощи пожилым. А меж строчек так и читается гордость за свой народ и великую Россию, немцев боль и любовь.
***
В сентябре город Маркс Саратовской области праздновал открытие восстановленного памятника Екатерине II, "матери" российских немецких колонистов. Праздник был на всю областную округу. Очевидцы церемонии открытия первозданного памятника императирице так описывали события 25 июня 1852 года: "Одни побуждения, одно чувство собрало более 20 000 колонистов в колонию Екатериненштадт ко дню открытия памятника императрице Екатерине II. Они оставили дома, пренебрегли дальностью и трудностями пути, забыли, как драгоценно для поселянина настоящее время: всё принесли в жертву чистой и бескорыстной любви к императрице".
Русской музе славно и вдохновенно служили художник Карл Брюллов, композитор Альфред Шнитке, пианист Святослав Рихтер. Не без немецких корней и многие "солнца" русской литературы - Денис Фонвизин, Антон Дельвиг, Кюхельбекер, Александр Блок. "Отчасти немка" и "такая вся русская" поэтесса Марина Цветаева оставила пронзительное признание в любви к своей половинке родины в стихотворении "Германия". В 1914 году, в самый накал антинемецких настроений, она, как всегда "противу всех", заявляет с поэтическим напором: "Ну, как же я тебя отвергну, мой столь гонимый Vaterland, где всё ещё по Кёнигсбергу проходит узколицый Кант... Когда меня не душит злоба на Кайзера взлётевший ус, - когда в влюблённости до гроба тебе, Германия, клянусь!".
***
Золотыми буквами вписаны в историю Красноярья имена исследователей Даниила Мессершмидта, Герхарда Миллера, Иоганна Гмелина, Петра Палласа, Эрнеста Гофмана, Иоганна Фишера и многих других. Два губернатора Енисейской губернии были "из немцев". А в советское время значительное количество руководителей колхозов и совхозов были немецкой национальности. "Труд - соль жизни" - гласит народная немецкая пословица, пожалуй, наиболее ёмко выражающая "немецкость" как исключительное трудолюбие и добропорядочность. Показательно, что в 1972 году 15 процентов всех награждённых орденами и медалями красноярцев по национальности были немцами.
***
"Видя в Хантайке свою безысходность и близкую от голода и холода гибель, мы в начале ноября прошлого года тайно ушли в Игарку, чтобы там заработать деньги и приобрести одежду и питание. Наш путь лежал вдоль правого берега Енисея по льду. На станке Агапитово (45 км) мы увидели палаточный городок, где в тридцатиместных палатках примёрзшие к жердям и подстилке люди, в основном женщины, дети и меньше - старики. В палатках нет железных печек, не видны дрова и вообще признаки жизни массы людей. Обходить все палатки нам стало страшно - кругом трупы. И всё-таки "живого скелета" мы нашли и узнали от него, что сюда перед самым ледоставом Енисея на пароходе было доставлено порядка 500 человек, в основном немцы из Поволжья и Прибалтики. Людям дали только палатки - ни печек, ни труб для них, ни топоров и пил для заготовки дров и, главное, высадили без питания. По сути, людей списали полностью" (записано со слов финнов Рутой Янкович 27 февраля 1943 года).
"В Потапово нас ожидала жизнь в оленьей конюшне, строительство землянки и ежедневная выгрузка в течение всей зимы лесных стройматериалов из вмёрзшего в лёд плота. Из построенных 22-х наша землянка оказалась 19-й. Нашу семью сопровождали один удар за другим. Плохая пища, цинга и постоянный холод вызвали желудочные заболевания. В результате за семь месяцев скончались ещё пять моих родственников. Остались в живых из девятерых только мы вдвоём с сестрой Доротеей. Это была трагедия" (Александр Горр).
***
"На их судьбе, судьбе тех, кто стал после нападения Гитлера на Советский Союз невинными жертвами сталинской мести, последствия войны сказывались дольше и, вероятно, в большей степени, чем у других немцев за границей. Поэтому германское государство сразу же после падения железного занавеса чётко заявило о своей солидарности с российскими немцами и попыталось эту солидарность воплотить в жизнь".
(Из выступления доктора Кристофа Бергнера на 29-й федеральной встрече Землячества немцев из России)
Татьяна АЛЕКСЕЕВИЧ. Красноярск - Москва - Красноярск.
НА СНИМКЕ: Сентябрь 1941 года. Художник Бруно Диль.
Красноярский рабочий 15.11.2007