На прошлой неделе в Норильск прилетала внучка профессора Харита, о котором
мне в свое время рассказывал генетик с норильской пропиской Игорь Борисович
Паншин. Абрам Юльевич Харит, как и сам Паншин, работал в период заключения в
санэпидемстанции, входившей в 40-е годы в состав Центральной больницы лагеря.
Возглавлял СЭС тех времен Семен Наумович Манькин, до заключения работавший в Одесском санитарном. В Норильске Манькин организовал хвоеварки: в них из лиственничной хвои варили витаминный напиток. При раздаче обеда каждый заключенный был обязан выпить кружку этого отвара, называемого еще хвойным квасом. Без него не давали обед.
Таким образом в лагере удалось победить цингу.
В СЭС, как и в других лечебных учреждениях лагерной эпохи, был высокопрофессиональный состав. И самое главное – ее сотрудники бактериолог Мира Гусаковская и биолог Абрам Харит добились получения фага против возбудителей дизентерии. Когда начальник санитарного отдела во время служебной поездки в Красноярск посетил госпиталь, где главным врачом был знаменитый репрессированный хирург Войно-Ясенецкий, в разговоре профессор стал жаловаться на большое количество дизентерийных больных. Смирнов рассказал, что в Норильске, в лагере, врачи выпускают и широко используют бактериофаг. По его возвращении в краевой госпиталь был срочно отправлен ящик бактериофага.
Внучка профессора Харита, тоже профессор, рассказала, что деда видела только на фотографиях, в том числе и норильского периода, и, что важно, на лагерных снимках он был в белом халате… Их после освобождения из лагеря привез вдове профессора Харита кто-то из его норильских коллег.
Абрам Харит умер в 1943-м от почечной недостаточности, возможно, в Центральной больнице лагеря.
Со своей будущей женой он познакомился в агитпоезде, отправленном из Петрограда на борьбу с тифом. В 20-е годы всех недоучившихся медиков декретом вернули в институтские аудитории и Харит продолжил учебу. После окончания института стал работать у известного биохимика Ефима Семеновича Лондона в институте экспериментальной медицины. Там же защитил диссертацию и позднее перешел в Ленинградский санитарно-гигиенический институт. Оттуда его забрали в 1935-м, обвинив в шпионаже (Харит бывал в длительных командировках в Германии). Его жена к тому времени была проректором в одном из медицинских институтов в Ленинграде. Ее выслали в Башкирию вместе с двумя детьми. Как рассказала Сусанна Михайловна, бабушка, реабилитированная в 1955-м, до конца своих дней оставалась пламенной революционеркой, утверждая, что ни одно великое дело не обходится без перегибов, и очень сердилась на внуков за то, что те не хотели верить в коммунистические идеалы. Кстати, из пятерых братьев Харит в живых остался только один – тот, что до революции, в 1914 году, уехал в Штаты. Он участвовал в Великой Отечественной войне в американской авиации, а потом уехал строить Израиль. Троих его братьев расстреляли, один умер в Норильлаге.
...На месте кладбища под Шмидтихой, слава богу, возведен мемориальный комплекс. С первой часовенки его строили на собственные деньги. Сначала норильчане, затем приехали прибалты, после них поляки. Еврейский памятник возвели на деньги господина Вулфенсона, тогда президента Всемирного банка... Врата и звонница, если не ошибаюсь, оплачены из средств Заполярного филиала.
В 1990-е, когда только начиналось строительство мемориала, были живы многие норильлаговцы. Коллеги Харита по Центральной больнице лагеря, доктор Знаменский, доктор Паншин, еще жили в Норильске. Сегодня их нет не только в городе, но и на этой земле. А недавно Норильск простился с одним из последних могикан – Василием Феоктистовичем Ромашкиным. Еще четыре года назад он сопровождал на Голгофу французскую съемочную группу. Знаменитый телеканал отправил в Норильск экспедицию, чтобы получить ответ на вопрос «Возможно ли повторение ГУЛАГа в нашей стране?» Почему-то для них это было важно. Лев Александрович Нетто, участник этого проекта, рассказал, что фильм французы показали по нескольким европейским каналам.
…Сегодня день поминовения усопших, называемый Радоницей. Строго говоря, это православный праздник, когда верующие приходят на могилы своих родных и близких с вестью (радостной!) о Христовом Воскресении. Но по традиции, появившейся в советские времена, на кладбище в этот день идут не только верующие и не только православные… Кто-то из норильчан отправится сегодня к мемориалу у горы Шмидта.
Валентина Вачаева
Заполярный вестник 28.04.09