Что им снится в сибирской вьюге?
Что мерещится им в лунном круге?..
Анна Ахматова ("Реквием").
Нынче в июне исполнилось 55 лет со дня смерти белорусского писателя Бориса
Михайловича Микулича (1912-1954), чей жизненный путь завершился вдали от родины,
в таёжном сибирском посёлке Машуковка Мотыгинского района.
Судьбой Бориса Микулича мы в нашей школе интересуемся давно. Нам удалось собрать большое количество материала о репрессированном и ссыльном писателе, связаться с теми, кто хранит память о нём. Так, краеведческий музей родного для Микулича города Бобруйска прислал нам его фотографии, Союз белорусских писателей - довольно полную его биографию. Благодаря институту литературы Белоруссии имени Янки Купалы у нас есть несколько книг Бориса Михайловича на русском и белорусском языках, которые они нам выслали. Это повести "Наше солнце", "Трудная година", "Прощание" и другие произведения.
Среди собранных нами материалов есть "Лiсты" ("Письма"), которые Б. М. Микулич писал из Машуковки в Белоруссию своему другу - актрисе Татьяне Бондарчик. Предлагаем вашему вниманию отрывки из этих писем, а также некоторые документы.
"30 июля 1950 г.
Таня!
Сначала я получил бандероль, обрадовался и, грешный человек, подумал, что этим и ограничится наша переписка. Но вслед мне вручили письмо из Лепеля. Огромная благодарность за большое сердце. Ты - в числе друзей, которые не забыли меня. Живём мы в глуши, на берегу огромного притока Ангары - на реке Тасей, в 120 км от районного центра и в 250 км от железной дороги. Тайга, тайга! Сурово и грубо всё, но можно было бы жить, если бы не миллиарды мельчайшей мошки, которая заедает всё живое. Люди ходят в накомарниках, мажутся дёгтем... Она лезет в уши, грызёт кожу, слепит глаза...
Есть у нас клуб, плохонький, я принимал участие в самодеятельности, но в связи с тем что работаю в 12 км от Машуковки, отстал, да и возраст уже не тот, через неделю мальчику стукнет 38... Народ ко мне относится хорошо. Но приятелей близких нет. В последнее время, признаюсь, потянуло на литературу. Может, кончится лето, осяду на частной квартире, попробую писать. Хочу написать "Споведзь" - без адреса и без надежды опубликовать. Для себя... Ну вот и всё. На любые твои вопросы готов давать точные ответы. Не забывай друга на чужбине, Таня!..
Борис".
"10 мая 1951 г.
Дорогая Таня!
В воскресенье мы думаем показать "премьеру" - спектакль "За вторым фронтом",
над которым в качестве режиссёра тружусь уже два месяца. Из всех исполнителей
один бывший профессионал. Вообще любительщина беспросветная, но нужно что-то
делать, как-то играть, как-то жить, немного переключаться, тем более что моя
супруга (Мария Смелякова) заведует клубом. Вот актрисой она страсть как боится
быть, хотя все данные для этого есть... Она, моя супруга, славный и
самоотверженный человек, рискнула из-за меня своим положением
активистки-учительницы (и депутата), спасла мне жизнь...
Работаю я счетоводом-нарядчиком гаража... Скучная материя! Клуб у нас маленький, библиотека - ещё меньше. Раз в год забредёт какая-нибудь бригада краевого концертного бюро (скандал, Таня), но компенсирует нашу скуку кино (у нас свой аппарат). Я лично получаю "Лит. газету", "Роман-газету", "Работницу", Лиходеевский (он профессорствует в Ташкенте) часто высылает мне книги и журналы. В этом году затеяли строительство: для нас строят домик, а пока мы живём в одной комнате: я, жена, 2,5-летний сын Женя (моя слабость!). Потом, по плану, моя поездка в райцентр подлечиться, а потом - купить радиоприёмник (это наша мечта). Вот так мы живём. У нас хоть и холодно, но весна и у нас. Желаю тебе успеха, молодой мой друг!
Борис".
"22 мая 1951 г.
...Вчера, впервые за полтора года существования нашего клуба (и местной самодеятельности), мы показали большой спектакль "За вторым фронтом". И, говоря серьёзно, я доволен результатом. Мне это стоило много здоровья: я был режиссёр, художник (!) и исполнитель роли Ральфа... Решил исподволь приготовить чеховского "Медведя". Теперь трудно готовить большую вещь - страда огородная. Если не посадить картофель и овощи, то не будет "кормовой базы" - нас очень плохо снабжают.
А у нас с Машей дополнительное "развлечение": строим домик... Только так, может быть, сможем наконец иметь не комнату в общем бараке с тонкими перегородками и разными соседями, а своё "гнездо". Вот так мы живём и работаем. Далеко только мы залезли. Единственным "окном в искусство" служит нам кино, иногда попадаются хорошие фильмы... Иметь 250 рублей на приёмник - наша с Машей мечта, но пока - много других дыр. Плохо только, что у меня шалит здоровье и жене моей со мной тяжело...
Борис".
"11 января 1952 г.
...Новый год мы праздновали так: собрались у одних приятелей в складчину, было много вина, аккордеонной трескотни и танцев... Дома же соорудили сыну грандиозную ёлку, игрушки, конфеты и печенье получил в подарок от моей сестры. Эффект был грандиозный. Ёлка стоит до сих пор, и её жалко убирать - такая она нарядная и лучшая в Машуковке...
Борис".
"10 июля 1952 г.
...В этом году жара ужасная и огромное количество мошки и комаров. Я не очень боюсь её, но и мне невыносимо... И ещё могу сообщить пренеприятную новость: шестого августа мне исполняется сорок лет!.. Из коих 15 я почти не жил, а существовал...
Борис".
И ещё одно письмо, написанное им за год до смерти и адресованное на этот раз тем, кто мог изменить жизнь писателя, признать его невиновность, оправдать...
"Итак, снова наступило время напомнить о своём существовании и об исторической несправедливости, которую следует в конце концов исправить.
К вам обращается бывший белорусский литератор, автор нескольких книг. На двадцать пятом году своей жизни, в конце 1936 года, я был арестован в Минске, обвинён в принадлежности к контрреволюционной организации, а затем приговорён по статье 58-10, -11 к десяти годам лагерей. Достаточно сказать, что ни в 1937 году, ни позже я не считал себя виновным в приписываемых мне преступлениях.
...1 сентября 1947 г. Верховный совет БССР снял с меня судимость... ...В конце апреля 1949 года меня снова арестовывают... Спустя шесть месяцев меня, решением Особого совещания, отправляют на поселение в Красноярский край "за контрреволюционную националистическую деятельность". И вот четыре года я нахожусь в Красноярском крае, в Тасеевском районе, в посёлке Машуковка.
Когда же это кончится? Вот уже пятнадцать лет терплю страдания и унижения - за что? За надуманные преступления, за которые я уже ответил десятью годами лагерей, меня ссылают в Красноярский край, который сужен рамками даже не района, а одного лишь посёлка, из которого мы можем выехать разве что в районное село Тасеево, и то с разрешения комендатуры... По существу, это тот же лагерь, только без забора и вышек, - нечто вроде штрафной бесконвойной командировки. Об этом можно написать тома.
Я не бью себя в грудь и не каюсь, мне не в чем каяться, разве только в одном -
что не пресеклась моя жизнь. Но в этом последнем пока бессильны даже работники
МГБ... Не каюсь, но честно говорю: дайте возможность жить мне и моей семье,
дайте честно работать, но без оглядки. Ещё раз спрашиваю: когда кончится эта
глупая и злая шутка с мнимым контрреволюционером?
Б. Микулич, 10 мая 1953 г.".
И в заключение - официальный документ:
"ОПРЕДЕЛЕНИЕ
23 сентября 1955 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Белорусской ССР... рассмотрела в закрытом заседании протест Генерального прокурора СССР на постановление Особого совещания при МГБ СССР от 3 сентября 1949 г., которым Микулич Борис Михайлович, 1912 года рождения, белорус, служащий, уроженец г. Бобруйска, беспартийный, за принадлежность к антисоветской националистической организации сослан на поселение в Красноярский край.
В протесте ставится вопрос об отмене указанного постановления с прекращением дела дальнейшим производством. ...Судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Следует признать, что постановление Особого совещания о ссылке Микулича на поселение является неосновательным.
Соглашаясь с протестом и руководствуясь ст. 51 Закона о судоустройстве, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Постановление особого совещания при МГБ СССР от 3 сентября 1949 г. о ссылке Микулича Б. М. на поселение в Красноярский край отменить и дело в этой части дальнейшим производством прекратить.
Микулича Б. М. от ссылки освободить".
Наверняка Борис Михайлович был бы рад, узнав о таком решении его дела. Но
"глупая и злая шутка с мнимым контрреволюционером" и здесь не закончилась - к
моменту оправдания его уже почти как полтора года не было в живых. Он умер прямо
за рабочим столом в далёком от его Белоруссии таёжном сибирском посёлке
Машуковка 17 июня 1954 года на 42-м году жизни...
Михаил ЗАХАРЦОВ, учитель истории Машуковской средней школы.
На снимках: Б. М. Микулич (1947 г.). Б. М. Микулич с женой Марией Смеляковой и приёмным сыном Женей (1953 г.). Участники художественной самодеятельности, п. Машуковка. Б. М. Микулич - четвёртый слева в третьем ряду (1950 г.). Открытие памятника на могиле писателя в Машуковке (12 июня 2002 г.).