В годы коллективизации в Идринском районе (1929-1934) не только процветали формы коллективного труда, но и велась кампания по «раскулачиванию».
Ещё в 1927 году очередной съезд ВКП(б) поставил задачу коллективизации сельского хозяйства, перевода его на социалистический путь развития. К этому времени кулачество расценивалось как враждебная сила. Усилилась налоговая политика, за недоимки начали забирать запасы зерна и скот. И доходы не только богачей, но и середняков и даже многих бедняков сократились до такой степени, что людям пришлось искать дополнительные источники существования. Именно в 1927 году из Большого Телека началось бегство отдельных крестьян в поисках лучшей доли.
Годы раскулачивания, доносов были предвестниками ещё более жестоких репрессий, выпавших на тридцатые годы, в том числе на долю коммунистов, кто не мог умалчивать об упущениях и ошибках в линии партии. Через колхоз правящая партия направляла преобразования, ломая в людях индивидуализм, узко собственническую психологию. С раскулачиванием из сел выселили дельных, предприимчивых, трудолюбивых и умелых людей.
В Идрннском районном архиве хранятся 1448 дел - свидетельства беззакония в отношении сельских тружеников. В качестве примера можно привести дело «кулака» Ивана Ивановича Федорова из деревни Новоберезовки. У него была небольшая семья: жена, два сына с женами и детьми - в количестве 11 человек. Имели молотильную машину, которая считалась предметом «эксплуатации населения» и сепаратор. В сезон летне-осенних работ Федоров привлекал односельчан на уборку сена, урожая, что считалось эксплуатацией батраков. Кроме того, семья имела в хозяйстве три коровы, пять лошадей, десять овец. Да ещё имелся доход от плотницкой работы, а всякий доход в дом считался нетрудовым. Поэтому семью Ивана Ивановича обложили непосильным налогом. Вот строки из письма невестки Лукерьи: «...отобрали все имущество, продали дом и выгнали нас на улицу, на произвол судьбы». Мало того ее мужа с братом расстреляли за «контрреволюцию». Сохранилось заявление Лукерьи: «Прошу учетную комиссию оставить меня здесь в Новоберезовке, потому что я сама больная, случилась болезнь с испугу. Дети малы. Старшему сыну 12 лет. дочерям 7 и 3 года. Самому младшему б месяцев. Одежды и обуви нет. И подготовить моих детей к отправке некому».
Личное Дело «кулака» И.И.Федорова на все его заявления закрывается резолюцией «отказать». По данным архива, таким образом, было раскулачено в Идринском районе 1425 семей. Многие не выдерживали груза тоски и отчаяния, обиды, унижения, несправедливости. Умирали дети.
Таким образом, ставя задачу коллективизации сельского хозяйства, переводя его на социалистический путь развития, государство методом раскулачивания выселяло из сел наиболее предприимчивых и трудолюбивых люден. Но зачастую и этим дело не ограничивалось. Доходило до массовых репрессий в отношении тех, кто не спешил записываться в колхоз. Людей забирали и увозили в Минусинск, где судили за «контрреволюционную деятельность». Только из Идринского района (по данным на конец 1936 года) было осуждено с такой формулировкой 1486 человек.
1936 год - начало массовых репрессий. Людей забирали и увозили в город Минусинск, где и судили. Из Идринского района под суд попали 1486 человек. Судьба раскидала их и их семьи по всем уголкам нашей страны. Люди в это время жили под страхом доносов, пыток, неоправданных арестов.
Александра Осокина вспоминает: «В конце 1937 - начале 1938 годов, волею судьбы мне пришлось работать секретарем в прокуратуре. Это были годы массовых репрессий. Каток репрессий прокатился по всем селам и деревням Идринского района. Везде искали врагов народа. Работала тайная агентурная сеть. Краевая прокуратура давала контрольные цифры по количеству врагов».
Наступило время доносчиков, желающих свести счёты с неугодными соседями, сослуживцами. Работники районного НКВД старались ни в чём не отставать от столичных товарищей. Автотранспорта не хватало, поэтому под покровом ночи, в дома пешком приходили вооружённые люди, производили обыск уводили с собой арестованных. Брали не только дома, но даже в поле. Брали самых здоровых молодых людей, зачастую малограмотных, абсолютно далеких от политики. И увозили туда, откуда никто не вернулся. На их семьи ложилось клеймо «врага народа». И сильнее физических мучений для них и для членов их семей были несправедливые обвинения. В душах многих людей поселился страх, они с ужасом ждали ночных визитёров или милиционера.
Не пощадили и крупных руководителей - директоров совхозов (а их было два): в Идринском - Рихтер, в Хабыкском - Шипилло. Вместе с ними были арестованы все специалисты, включая управляющих фермами. Обвинения предъявлялись самые нелепые. Так, например, агронома Идринского совхоза обвинили в том, что на ферме Черемушка был заложен силос нерезаным, а зоотехника Хабыкского совхоза за несвоевременное искусственное осеменение коров.
Признание вины зачастую выбивали физической расправой. Главное - любыми способами добиться от арестованного подписи под протоколом допроса. Через месяц нахождения в следственном изоляторе люди теряли человеческий облик, на них без содрогания нельзя было смотреть. А каток всё катился, находя новые жертвы. Такого натиска не выдерживали даже руководители силовых структур. Прокурор Ирвий бежал из района. Начальник милиции Коринскнй застрелился. Первого секретаря РК партии Соколова арестовали при попытке к бегству. Многие арестованные наивно верили, что это самоуправство НКВД. Любимый вождь ничего не знает. Сталину писали письма и жалобы, которые он просто игнорировал.
Жительница села Новоберезовка Ефимья Ниловна Вождаева помнит, когда у них забрали дом, лошадей, коров. Одним словом всё, что было нажито родительским горбом. Забрали и отца. И только спустя год разобрались, что семья под раскулачивание не подходила. Вернули только дом.
Житель села Екатерининское Владимир Петрович Шамаль, вспоминая колхозную жизнь, отмечает, что до коллективизации деревня жила полнокровной жизнью. Каждый крестьянин имел свой надел пашни, свои угодья. В семьях все трудились с полной отдачей сил, так как воочию видели плоды своего труда, имели право распоряжаться ими, строили и строились основательно, на века.
Дома и усадьбы дореволюционной постройки строились на лиственничном основании, срублены в угол, в лапу, в паз. Бревно подгонялось к бревну. Даже огородные заплоты были поставлены на лиственных столбах солидного диаметра. Коллективизация оторвала крестьян от плодов собственного труда, превратила в подёнщиков, в беспаспортных крепостных, работающих за палочку в табеле, которая оплачивалась из того, что оставляли в колхозе доблестные руководители государства.
В итоге коллективизации произошло благое дело - укрупнение сельских хозяйств, где уже можно было применять широко эффективную, высокопроизводительную технику, повышать производительность труда, снижать себестоимость продукции. Но насильственно оторванный от средств производства и итогов своего труда крестьянин уже не чувствовал себя хозяином на земле, на которой он работал, а такие хозяева были. В качестве примера Владимир Петрович Шамаль приводит рассказ о сыне талантливого строителя Новоберезовского Михайло-Архангельского храма Логина Горбачева. Сын Филипп проявил себя великим конструктором. Произведенную на своем подворье сельхозпродукцию он увозил в Красноярск, там продавал и на вырученные деньги покупал необходимые промышленные товары. Основную часть денег тратил на железо, из которого мастерил сельскохозяйственный инвентарь. Чтобы не молотить цепами хлеб, он сконструировал и построил чистодательную машину. Так он назвал свое детище. Машина обмолачивала снопы и выдавала зерно трех фракций: чистое отсеянное, второсортное продовольственное, отходы, а в конце выходила мякина и солома. Приводилась эта машина в движение лошадьми, ходившими по кругу. Для обеспечения работы машины нужны были работники в количестве 12 человек. Своих работников у Филиппа Логиновича не хватало, и он организовал артель по обработке хлеба из нескольких хозяев. Очередность обработки устанавливалась по жребию. Пользоваться правом первой очереди, как хозяина машины, Филипп не соглашался. Артель жила демократично, и кто знает как бы дальше шло объединение трудолюбивых крестьян, если бы не грянула коллективизация.
В.П.Шамаль убеждён, что если бы не было бы коллективизации, то возможно укрепили деревню такие добровольные сельхозартели, какая была организована Филиппом Логиновичем в Новоберезовке. «Сейчас власть попыталась дать обратный ход, вернуть крестьянину землю. Да вот беда - крестьянин-то уже не тот. Отучили его работать от души. Он привык к обеспеченной жизни, привык, что государство думает за него, а в настоящее время и кормит его, выдавая субсидии. Крестьянская хватка в людях воспитывалась столетиями. Сколько требуется времени для ее восстановления - неизвестно».
Издательство "Буква С
Добавила Lady Light
. Идра Online 13 декабря 2009