Виктор Боровик, под руководством которого возведена половина зданий столицы
края, — почетный гражданин Красноярска, заслуженный строитель РСФСР, кавалер
многих орденов, — человек скромный. Заслугами не кичится, регалиями не козыряет,
горделивому “я” предпочитает скромное “мы”. У спокойного харизматичного мужчины
добрая улыбка счастливого человека. Наверное, поэтому в свои 77 лет он полон сил
и энергии, продолжает работать, ставить цели и достигает их.
На вопрос, что мешает ему перестать беспокоиться и тихо осесть на пенсии, Виктор Исаакович посмеивается:
— А что мне дома делать — биться головой о стены? Без деятельности, без общения, без людей вокруг не могу существовать. Конечно, сейчас возраст уже не тот, чтобы бегать по строительным площадкам, — числюсь генеральным директором компании, но по большей части играю роль советника, консультанта. На досуге пишу уже вторую книгу, не стесняюсь вести домашнее хозяйство, помогая супруге, которой сейчас нездоровится.
Деятельный характер руководителя самого крупного в городе строительного треста советских времен, выстроившего в общей сложности три миллиона квадратных метров жилья и большинство знаковых сооружений города, закалялся годами испытаний и кропотливого труда.
…Встреча юного Вити Боровика с Сибирью была драматичной. В наш город он с братом Ефимом и родителями эвакуировались из Киева в начале Великой Отечественной. Не успев отойти от шока разлуки с домом, жутких сибирских морозов (в ноябре 1941 года — минус 45 градусов), семейство Боровиков лишилось главы — Исаака Ефимовича, работавшего фотографом. Его арестовали лишь за то, что он пересказал своему коллеге новость, услышанную от летчика, зашедшего сняться, о том, что немцы взяли Воронеж. И хотя факт был достоверным, Исааку Боровику вменили “распространение вражеской пропаганды” и дали восемь лет лагерей. В заключении он скончался, чуть-чуть не дожив до окончания срока.
— За отцом пришли ночью, — вспоминает Виктор Исаакович, — все перевернули, забрали фотографии, разбили старинные фотокамеры, а нас просто выбросили из жилища на улицу.
Хорошо, что нашлись тогда добрые люди, не побоялись приютить семью “врага народа”. Придя в себя, мать, Любовь Иосиповна, вспомнила о старых московских связях, благодаря которым Боровики вселились в комнату в бараке, где прожили довольно долго.
Несмотря на трагедию, жизнь продолжалась. Любовь с превеликим трудом устроилась секретарем-машинисткой — оклад ее составлял 350 рублей (цена ведра картошки на базаре), на лучшее место жене политзаключенного рассчитывать не приходилось. Она все время пропадала на работе, старший сын Ефим убежал на фронт, младший оказался предоставленным сам себе.
— Я никогда ни от кого не скрывал, что мой отец репрессирован, но из-за этой несправедливости в душе всегда носил обиду на судьбу, какую-то боль, — делится воспоминаниями Виктор. — Может быть, именно поэтому рос хулиганистым подростком, был не из трусливого десятка, дрался, пробовал приворовывать. Пошел учиться в строительный техникум, стало чуть сытнее и веселее — там давали форму, стипендию. Но браться за ум мне все равно не хотелось, продолжал бузить.
Судьбу бунтаря изменили студенты-фронтовики, пришедшие в техникум, в числе которых был даже Герой Советского Союза.
— Эти парни всерьез взялись за нас, трудных подростков, — вспоминает Виктор Исаакович, — авторитет фронтовиков был непререкаем, они внушали таким паренькам, как я, правильные взгляды, здоровые ценности. Под таким влиянием изменилось наше мировоззрение, в итоге я с отличием окончил горное отделение техникума.
После короткого времени работы по специальности Виктор пошел в армию, попал в подводники на Тихоокеанский флот, служил почти четыре года и окончил службу в звании старшины.
— Хотя служба на подлодке была нелегкой, те годы вспоминаю с удовольствием, — говорит Боровик. — Требовательные командиры, хорошая команда моряков, почти все земляки-сибиряки. Со всеми складывались прекрасные взаимоотношения, царила атмосфера дружеская, теплая.
Воинское начальство приметило способного морячка, ему предложили сверхсрочную, но привлекательной офицерской карьере Боровик предпочел иную стезю, по причине весьма романтической.
— До призыва я дружил с девушкой-краснояркой, жившей по соседству, и она меня верно ждала из армии, — рассказывает Виктор Исаакович. — Во время очередного отпуска мы зарегистрировались, ей на тот момент было 24 года, она оканчивала пединститут, мне — 27. Так вот я и не стал офицером, а вернулся домой, к молодой жене. Тот выбор мой был удачным — уже много лет по сей день мы живем с женой в любви и согласии, вырастили и выучили хороших дочерей.
А тогда из имущества у главы новой ячейки общества были только бескозырка, тельняшка да моряцкие штаны. Жена доучивалась в вузе, надо было как-то кормить семью. А так как работы по диплому для горного мастера в Красноярске не нашлось, Виктор решил попытать счастья в строительной отрасли. Решение пойти в строительство стало судьбоносным и навсегда определило профессиональный путь молодого человека.
— Когда я пришел устраиваться в небольшой трест “Красноярскстрой”, откровенно сказал, что ничего не смыслю в гражданском строительстве, — рассказывает Боровик. — Но меня сразу взяли мастером, положив оклад 69 рублей, и пообещали всему научить.
Первым наставником молодого мастера стал начальник участка Авенир Анатольевич Барышев — выдающийся инженер.
— Он принял меня как родного сына, — говорит Виктор Исаакович, — воспитывал, помог быстрее вникнуть во все тонкости дела, пояснял каждую деталь процесса. И я в свою очередь старался впитать как губка все знания, овладеть умениями, скорее освоить азы профессии. Первыми строительными объектами новоиспеченного строителя стали 20-я больница, кинотеатр “Родина”, мебельная фабрика.
Освоился Боровик в новой сфере быстро, и вскоре мастеру предложили должность старшего прораба одного их подразделений крупной организации — “Отделстрой” (в дальнейшем преобразованной в “Красноярскжилстрой-1”). И здесь специалист так же быстро проявил себя, меньше чем через год его поставили во главе строительного управления.
— Вот тут началась интереснейшая напряженная работа, — рассказывает Боровик, — хотя и в экстремальных, как сейчас говорят, условиях.
Строитель вспоминает, как при возведении нового микрорайона на правобережье катастрофически не хватало техники, бульдозеров, экскаваторов. Зато энтузиазма хватало с лихвой — и строители приняли решение выкопать котлован под дом вручную. Справились, и очень быстро подняли микрорайон.
Через некоторое время Виктор Боровик вновь получает неожиданное предложение возглавить строительство закрытого предприятия — химкомбината “Енисей”, где будут производить ракетное топливо. В случае досрочной сдачи комбината пообещали “вернуть” специалиста в родную организацию, повысив до главного инженера.
— В тот момент я вслух удивился, что сына “врага народа” приглашают возводить секретный объект, и оторопел, услышав, что моего отца давно реабилитировали.
Тогда Виктору стало ясно, почему он беспрепятственно продвигается по службе. И горько от того, что сообщить семье о восстановлении честного имени папы никто не удосужился. Позднее, когда они с братом Ефимом узнали, что семье невинно осужденного полагаются льготы, поклялись друг другу, что никогда не воспользуемся “преимуществами”, за которые отец расплатился жизнью.
А пятую очередь химкомбината Боровик и его “золотая” бригада сдали на год раньше срока, освоив сложнейшую технологию. За что Виктор Исаакович получил орден Трудового Красного Знамени, денежную премию, дефицитный телевизор, но главное — почувствовал уверенность в том, что и сложные задачи теперь ему под силу. Как и было обещано, его назначили главным инженером “Красноярскжилстроя”. Тогда, в 60-е годы, работа треста кипела, жилье строили интенсивно, на радость людям, переезжавшим в отдельные квартиры из коммуналок и бараков. В основном строили хрущевки.
— Интересно, что подобного типа дома придумали возводить французы, — вспоминает Виктор Исаакович, — сейчас во Франции они уже снесены, оставили один дом — как памятник архитектуры. Может быть, когда-нибудь их снесут и у нас?
После малогабаритных пятиэтажек строители города стали осваивать крупнопанельные высотки. Ни одна стройка не обходилась без головной боли — дефицита материалов. Все ресурсы строго планировались, договариваться о дополнительных поставках можно было только через партийное начальство. Сейчас трудно такое представить, но однажды Виктор Боровик даже летал за ваннами и трубами на Украину.
Через год после назначения главным инженером Боровика вновь повысили — он стал управляющим трестом и бессменно руководил им в течение 30 лет.
В 80-е годы в деятельности “Красноярскжилстроя” начинается новый этап, трест переориентируется на строительство объектов соцкультыбыта — учебных заведений, дворцов культуры, театров, кинотеатров. Весь длинный список зданий, возведенных трестом в нашем городе, привести невозможно.
— Куда бы я ни пошел, везде вижу плоды нашего труда, — говорит Виктор Исаакович. — Строили цирк, Центральный рынок, госуниверситет, Дом быта, БСМП, кардиологический центр 20-й больницы, краевую больницу, гостиницы “Турист”, “Октябрьская”, “Красноярск”.
В череде зданий и сооружений есть особенно дорогие сердцу строителя Боровика — институты Сибирского отделения Академии наук, оперный театр, концертный зал. Говоря о сделанном, Виктор Исаакович каждый раз подчеркивает, что все построенное — общая заслуга коллектива треста.
— В одиночку я бы ничего не смог сделать, — акцентирует он внимание. — Ведь “Красноярскжилстрой” был очень большой по численности организацией. В него входило восемь подразделений, четыре генподрядных филиала, строительная база, здесь трудилось в среднем две тысячи рабочих. Единолично координировать такую структуру одному человеку не под силу. Для грамотного руководства нужна была целеустремленная профессиональная команда управленцев — честных, дисциплинированных и ответственных. Мне посчастливилось работать именно с такими специалистами. Не могу не упомянуть моих бывших заместителей — Андрея Теодоровича Гердта, Вячеслава Александровича Забавина, снабжавшего трест, Сергея Анатольевича Валентиновича, главного инженера Георгия Николаевича Бутенко и многих других моих друзей и коллег.
…Судьба часто выписывает неожиданные пируэты. В тревожные девяностые, навсегда перекроившие жизнь России, прекратилось существование многих организаций, в том числе и треста “Красноярскжилстрой”. И как бы ни был печален для Виктора Исааковича сей факт, свою карьеру он считает удачной, а трудовую биографию — счастливой.
— Я прожил сложную и порой трагичную, но замечательную, крайне интересную жизнь. Очень много работал, но получал огромное удовлетворение от труда, старался быть полезным людям, заботился о семье и растил детей. Может быть, кому-то такая судьбы покажется слишком скучной, а мне моя доля кажется счастливой.
Автор: Анна КОВАЛЬСКАЯ
Городские новости 25.12.2009