Амалия Фридриховна Власюк родилась 16 марта 1928 года в селе Луговое
Ровенского района саратовской области. В 1941 году, в связи с развернувшимися
военными действиями с Германией, началось массовое переселение немцев из
Поволжья. На сборы отвели три дня.
Из рассказа Амалии Фридриховны.
- Мне было в то время 12 лет, сестре Миле – 15, а брату Феде – 11. Побросав всё нажитое, мы уехали ни с чем. Могли взять только узелки с тёплыми вещами. Всё осталось там.
До Красноярска ехали на поезде в душных переполненных вагонах. С нами ехали из нашего же села семьи Цвецих, Лейком, Дуквин, Кнауб. В Красноярске на речном вокзале нас погрузили на баржу и отправили в Юксеево, а оттуда уже на лошадях привезли в Межово. Это была осень 1941 года. Поселили нас в один пустой дом три семьи, мы заняли небольшую комнатку, спали на голом полу. Кое-как перезимовали. Наступила весна, стали ходить в лес за саранками, ели лебеду, траву всякую. А когда взошла картошка, нижние листья обрывали, ошпаривали кипятком и тоже ели. Вещи, которые взяли с собой, обменяли на еду, ну, а когда совсем ничего не было, ходили, как говорится, по миру с протянутой рукой. В основном маршрут пролегал по соседним деревням: в Лакино, в Шестаково, в Пермь. Бывало всякое, кто подавал, кто палками гнал, а кто и собак натравливал. Очень тяжело было нам, немцам, выживать на чужбине. Во-первых, нас дразнили «фашистами», во-вторых, не могли общаться, так как не знали русского языка, в-третьих не ходили в школу – не в чем было. Благо, что у себя на родине я успела закончить три класса.
Чтоб как-то прокормиться и выжить, нанимались к людям огороды под картошку копать. У самих семян не было, чтобы посадить свою. Помню, мама свою гребёнку променяла на очистки, чтобы посадить их. Так развели маленько картофель, тогда уж стало жить легче.
Ходили в лес вязать веники для овец. Однажды, в 15 лет, поставили на прицеп, а я не могу рычаг поднять – силы нет. Потом отправили на ферму воду греть. Дрова пилили вручную, грели воду, варили турнепс. Утром вставала в три часа и шла на работу. К приходу рабочих надо было всё успеть.
Где только не пришлось работать! И на совхозной базе (за Подъёмной речкой), там и ночевали, домой не отпускали, варила еду для рабочих. Там работали Лена Лыткина, Шура Кулешова, Шура Стаценко, Шура Сочкова – на своих коровах боронили землю. Сеяли вручную. Осенью, когда поспеет зерно, взрослые женщины косили литовками с грабками, а мы – девчонки помоложе – вязали снопы и скирдовали в кучу. Через сутки эти снопы кидали на телеги и отвозили к сложке. Ребята постарше брали эти снопы и подавали в барабан, в котором молотилось зерно. Потом это зерно Лёня Егоров, Федя Копов, Вася Мачнев на конях увозили в Юксеево.
С 1957 года меня поставили работать свинаркой, затем я убиралась в конторе, а в 1983 году ушла на пенсию.
Жизнь прожита, а счастья ни одного дня не было. В семейной жизни тоже счастья не видела. Вышла замуж в 1948 году, родились четверо детей, в 1962 году мужа в лесу придавило лесиной и перебило тазовую часть и позвоночник. Он 17 лет пролежал недвижимый. Но беда, как говорят, не ходит одна. Пока я была на работе, загорелся дом, и в дыму задохнулись два сына – Коля (ему было три годика) и Серёжа (которому исполнился один годик)».
Вот и всё, что смогла рассказать Амалия Фридриховна о своей нелёгкой судьбе. От тяжёлых воспоминаний она не успевала утирать слёзы, которые непроизвольно текли по её щекам. А закончила свой рассказ она такими словами: «Тяжёлые времена пережили: и холод, и голод, и унижения, и труд непосильный для детских плеч. Ну а теперь что не жить? Всё есть: и одета, и обута, и поесть хватает, да нет самого главного – здоровья».
Надежда Ганина, с. Межово.
НОВОЕ ВРЕМЯ, № 11, 20.03.2010.