Средь малозначимых и скучных «докладных записок» по кадровым вопросам комбината затерялся замечательный документ, документ–удача. Попал этот «шедевр» в скучную компанию явно случайно, по недогляду — и нам на радость — безвестного делопроизводителя, давая ответ на многие и по сегодня болезненные и разно толкуемые вопросы норильской истории.
Один из основателей методологии истории Марк Блок настойчиво советовал: «Стремясь к достоверности и истине, ищи документ». Последуем учёному совету...
«Министру внутренних дел Союза ССР генерал– полковнику Круглову. Докладываю о сложившейся обстановке, связанной с большим некомплектом личного состава военизированной стрелковой охраны (дальше — ВСО. — В. М.) Норильского ИТЛ и отсутствием источников пополнения последней».
По тяжеловесности номенклатурного адресата и началу «доклада о сложившемся», писаного начальником комбината В. С. Зверевым, судя по всему в конце 1949–го, можно с уверенностью утверждать о специфической, чрезвычайной важности кадровой проблеме охраны лагерей, той самой клятой вохры, о которой, имея скудные, оттого вольно толкуемые сведения, написано множество небылиц, к правде никакого отношения не имеющих.
«Мы неоднократно обращались в ГУЛАГ с просьбой пополнить ВСО до штатной положенности, но всякий раз получали ответ, что мы имеем перекомплект к установленному лимиту 7,5% от числа заключённых, тогда как ВСО и пожарная охрана из военизированной стрелковой и пожарной охраны лагеря переросла в охрану лагеря комбината и города в связи с вводом комбината в действие и выросшим городом, который пока ещё называется посёлком (в «посёлке» к тому времени живёт около 20 тысяч вольнонаёмных. — В. М.).
Исходя из этого, ГУЛМП МВД на 1949 год утвердило штат по военизированной пожарной охране в количестве 1500 человек. (...) Штат военизированной стрелковой охраны по обслуживанию лагеря в соответствии с установленным лимитом 7,5% из расчёта 59 000 человек заключённых утверждён тоже отдельно в количестве 4425 человек. Всего по ВСО, ВПО и охране готовых сооружений утверждён штат на 1949 год в количестве 6625 человек. Фактически в настоящее время личный состав используется:
надзорсостав — 461 чел.;
оперативные подразделения — 220 чел.;
на охране лагеря и выводе заключённых — 2152 чел.
Итого — 5303 чел.».
Знаете, о ком я сейчас думаю? О тех самых «очевидцах» и «интерпретаторах» хроник Норильлага, что «заселили» его сотнями тысяч заключённых. Подобного рода толкователей не устраивают калибр и арифметика истории, где всё подсчитано до человечка, подшито, пронумеровано и скреплено печатью факта — нужен масштаб, простор для трёпа! Оттого после — «тысячи» расстрелянных, подпольные партии, рождённые горячечным воображением!..
«Из указанного... на охране... и конвоировании заключённых на объекты работы занято всего лишь 2152 чел., что составляет 3,6% к 59 649 заключённым, содержащимся в лагере».
С «положенностью» действительно нелады! А тут ещё «необходимо добавить», что «подразделения строгого режима» требуют большого отвлечения вохры: там комплектность вертухаями доходит до 12%, зэка на Каларгоне уж больно непослушные, отчаянные! Из читанного–перечитанного в архивных документах, конечно, можно попробовать составить среднее «статистически–социологическое лицо» вохры, сплошь состоящее из негатива и отвратности человечьей. Кого–то из них я знавал и писал об этом. Но боюсь брать грех на душу: всякий там люд был, всякий... и статистика получится не то чтобы лукавая, а от лукавого. Тема отдельного разговора... Что добавить? Помню, шесть лет тому, составляя «Списки норильчан, ушедших на фронт», отметил, что из этих ВСО и ВПО безвозвратно много народу сгинуло, и подскребали по всему Таймыру, чтоб как–то охрану налаживать — не до «положенностей»! Но ведь кончилась война, и 1950 год грядёт, не одного миллиона армия под ружьём, чего б не пособить Норильлагу?! Но армия под ружьём ждёт новой войны, и вербуют из недавних белобилетников и хиляков, о кормёжке мечтающих, сельских недорослей... В общем, «из 534 круглосуточных постов на 118 постах служба выполняется в две смены, т. е. боец несёт службу по 12 часов. На 12 постах служба выполняется в одну смену... 16 часов посты открыты. Кроме того, 60 постов совершенно открытых. (...) Из 601 бригады, выводимых под отдельным конвоем, 254 бригады выводятся одним стрелком, а в большинстве случаев — одним самоохранником; 12 бригад выпускаются совершенно без конвоя».
«Переработка» бойцов недёшева: за всякого рода выходные и бдения сверх положенного рядовому составу набежало в 1949 году «69 921 человеко–выходной», за что и выплатили 1 704 548 рублей, в «конвойной и караульной службе» – ещё 700 428 рубликов, «но эта сумма компенсирует всего лишь треть переработанного бойцами времени. (...) Т. е. боец, переработавший в месяц 100 часов, должен был получить по существующим законам для рабочих и служащих 1050 рублей в месяц, а он получает только 60–90... Кроме того, 70% личного состава ВСО в 1949 году без очередных отпусков».
Посочувствуем... заключённым: не стоит долго и объяснять, что психически и материально истощённая вохра злобствовала по причинам понятным. Это, что называется, говорящая статистика для размышлений и выводов. И ещё обязательно следует отметить необычайный ракурс, взгляд на Норильлаг, через житьё–бытьё охранное.
«В марте 1950 года мы должны предоставить очередные отпуска рядовому и сержантскому составу не менее 300 человек... В другое время года представлять отпуск не представляется возможным...» Этакую оравищу надо везти самолётом, Енисей ещё спит — опять деньга!..
«В связи с вышеизложенным» начальник комбината предлагает для большого количества вновь вводимых и особо охраняемых объектов выделить специализированное подразделение «списочным составом 1500 человек, выделив его из лимита...». А сам «лимит», кстати, установить в 9,0%, так как «в Норильском лагере содержится преимущественно особо опасный контингент заключённых, который требует усиленной охраны. В настоящее время из 59 649 чел. заключённых мы имеем каторжан — 4348 и особо опасного контингента — 24 472 человека, что равняется 50% к общему числу... наличие большой разбросанности лагерных подразделений и строительных объектов (Дудинка, Курейка, Таёжный, Красноярск и т. д.)». Извиним В. С. Звереву арифметический казус, но в остальном — впечатляет... К пробиваемой у генерала Круглова «положенности» в 7890 человек даётся и прогноз увеличения числа сидельцев в 1950–м — 71 000.
«Необходимо отметить, что принятые меры по закреплению для дальнейшей службы и охраны бойцов и сержантов, у которых истекает срок службы по договору, в количестве 1345 человек, дают неудовлетворительные результаты.
Нежелание продолжать службу в ВСО в условиях Заполярья объясняется:
1. Материальной необеспеченностью личного состава охраны. Получают одинаковую зарплату с работниками охраны, работающими в областях умеренного климата, где имеется возможность иметь подсобное хозяйство и пользоваться колхозным рынком. Прожиточный минимум по госценам Заполярья на 20% дороже, и эта разница ничем не компенсируется.
2. Личный состав военизированной охраны Норильска, переносящий девятимесячную зиму, пурги и морозы, доходящие до 50 градусов, получает довольствие по той же норме, что и личный состав средней полосы Советского Союза».
«Продовольственный паёк и заработную плату применительно» к Воркуте и Магадану в ответ на страстное и эмоциональное обращение начальника комбината пересмотрят, насколько известно, года через два, пока прокрутится российская бюрократическая машина... А пурги, и морозы, и девятимесячная зима останутся только одним заключённым. За них радеть некому.
Виктор МАСКИН,
по материалам Архивного отдела ЗФ ГМК
Отдельное спасибо Елене Никоновой
Заполярная правда. 24.08.2010