Братья встретились спустя 60 лет
Совсем скоро красноярцы смогут перелистать очередной скорбный том “Книги
памяти о жертвах политических репрессий Красноярского края” — восьмой выпуск
этого издания уже готов к набору. В нем будет продолжено перечисление фамилий
тех, кто был расстрелян на территории региона либо отбывал здесь полученный
политический срок.
Книга памяти будет десятитомной. Составители уже дошли до буквы “Ч”. Заключительный том станет сборным, в него войдут те фамилии, которые по разным причинам не были включены в предыдущие издания: никто не должен остаться забытым.
Десятки миллионов наших соотечественников пострадали от незаконных репрессий, начало которым было положено еще в октябре 1917 года. В жернова этого карательного механизма мог попасть любой человек: профессор или студент, дворянин или крестьянин. Национальность, подданство, вероисповедание, социальное происхождение не играли ровным счетом никакой роли в судьбах обреченных. В этом скорбном списке и россияне, и раскулаченные немцы Поволжья, греки, финны, калмыки, латыши и эстонцы… В 14 подпунктах 58-й статьи “Контрреволюционная деятельность” находилась строчка абсолютно для любого.
На протяжении вот уже девятнадцати лет при краевом ГУВД действует отдел по
реабилитации жертв политических репрессий. Сегодня на хранении здесь находится
свыше 150 тысяч архивных личных дел на политически репрессированных лиц. С
1929-го по 1960 годы на территории Красноярского края отбывали срок, находились
в ссылке, высылке, на спецпоселении около 600 тысяч человек, осужденных по
политическим мотивам. В их числе раскулаченные, члены семей “врагов народа”,
сектанты, иеговисты, люди, прошедшие немецкий плен. Сотрудники отдела проводят
огромную работу по рассекречиванию имеющихся документов на репрессированных лиц.
Информация, содержащаяся в архивах отдела, активно используется при принятии
решений по реабилитации таких граждан.
За 19 лет в отдел спецфондов и реабилитации поступило более полумиллиона обращений. Благодаря кропотливой работе сотрудников этого подразделения реабилитировано и признано пострадавшими от политических репрессий около 498 тысяч человек. Работа по возвращению честного имени ни в чем неповинным продолжается и сегодня. Ежедневно в отдел обращаются десятки людей, чьи близкие пострадали в годы репрессий. Сотрудники милиции помогают им получить справку о реабилитации, которая позволяет воспользоваться льготами, определенными законодательством для данной категории граждан. Реабилитации, напомним, подлежат не только те, кто был непосредственно репрессирован, но и их дети, находившиеся вместе с родителями на спецпоселении, родившиеся в местах заключения.
— Как архивисты, мы можем с уверенностью сказать, что прошло время иванов, не
помнящих родства, — говорит заместитель начальника отдела спецфондов и
реабилитации жертв политических репрессий информационного центра ГУВД Татьяна
Килина. — Сегодня к нам поступает очень много обращений от молодежи — от внуков,
правнуков, чьи родственники так или иначе пострадали от гулаговской машины. И в
обращениях молодого поколения мы видим уважительное отношение к своим предкам.
Не только и не столько возможные льготы служат поводом, заставляющим людей
искать помощи и поддержки у сотрудников отдела спецфондов и реабилитации. Во
многом это желание обелить доброе имя своих родственников, получить
сохранившиеся в делах рукописи, фотографии и другие личные документы родных и
близких, восстановить утраченные связи.
Кстати, историй по восстановлению таких родственных связей работники этого отдела могут привести сотни. Вот одна из них.
Мария Антоновна, проживавшая на Украине, была осуждена в августе 1937 года. Приговор гласил: 10 лет лишения свободы. Поводом для столь сурового срока стало чтение и хранение книг, якобы содержавших антисоветскую агитацию. Мужа Марии Антоновны к тому времени уже не было в живых, по аналогичному обвинению он был расстрелян в январе того же года. Их единственный сын, трехлетний Толик, остался на попечении бабушки.
Отбывать срок Марию Антоновну направили в Сиблаг Кемеровской области. Переписка с родными была для нее запрещена, поэтому о том, что ее сын вскоре заболел и умер, женщина не знала все эти десять лет. Не вынеся изнурительного лагерного труда, тяжело заболела и она сама. Спасением для нее стал перевод на работу в лагерную столовую.
В 1940 году у Марии Антоновны родился сын, которого она назвала Юрием. Мальчика, отняв от матери, отправили в детский дом.
По истечении срока Марии Антоновне было определено поселение, ссылку ей
выпало отбывать в нашем Тасеевском районе. Направляя запросы, она пыталась
разыскать Юрия, однако пришедший ответ подкосил женщину: “Ваш сын скончался”.
Спустя несколько лет репрессированная Мария Антоновна вышла замуж, ее супругом
стал такой же ссыльный, в 1949 году в их семье родился сын, которого родители
назвали Николаем.
Марии Антоновны не стало в 2000 году. Она ушла из жизни, так и не узнав, что известие о смерти ее Юры было просто жестокой отпиской — сын был жив.
В том же 2000 году Юрию Георгиевичу, в чьем паспорте в графе “место рождения” было записано короткое “Сиблаг”, исполнилось 60. Все эти годы он мучился вопросом: кто его родители?
Свои поиски Юрий Георгиевич начал десять лет назад с обращения в архив загса Кемеровской области. Работники архива сообщили мужчине сведения о матери, в течение десяти долгих лет Юрий Георгиевич по крупицам продолжал восстанавливать утраченные сведения о своей семье, родственниках. В 2010 году поиски привели его в Красноярск, в отдел спецфондов и реабилитации, сотрудники которого помогли пролить свет на события давно минувших лет. Были установлены сведения о сроках нахождения матери в тасеевской ссылке, о сегодняшнем месте жительства его младшего брата Николая.
Недавно Юрий Георгиевич прислал письмо сотрудникам милиции. В этом признательном послании сказано: “Я 60 лет жил в неведении, даже в обиде на родителей за то, что они меня бросили, что воспитало меня государство. Затем я просто надеялся, что найду кого-то из них и узнаю, что они не виноваты в этом. Теперь я счастлив — вы нашли моего брата, и он уже знает обо мне. Оба мы с нетерпением ждем этой встречи. Так много хочется ему сказать, расспросить о маме. Ах, если бы я прислал вам свое заявление чуть раньше! Возможно, застал бы живой еще и маму. Спасибо вам большое!”
Встреча двух братьев, не знавших о существовании друг друга, воссоединению которых помогла кропотливая работа сотрудников отдела спецфондов и реабилитации, состоялась накануне 30 октября — Дня памяти жертв политических репрессий.
Александр Николаев
Городские новости 02.11.2010