В средствах массовой информации много рассказывают о репрессированных во время Великой Отечественной - немцах Поволжья. Причём суждения как всегда разные. Кто-то им сочувствует и осуждает тогдашний режим, а иные, наоборот, пытаются оправдать подобную жестокость. Поскольку путь этих несчастных прошёл и через наш Енисей, их судьба мне очень памятна.
1942 год. Наша семья жила тогда на берегу Енисея по улице Дубровинского, 48, и я хорошо помню, как по нашей улице везли в ссылку немцев Поволжья. Автобусов в городе было всего-то, может, с десяток, и те с газогенераторными двигателями - бензина-то нет. И всё же по нашей улице немцев везли на автобусах и высаживали их с семьями в большой лихтер на 3 тысячи тонн у причала Красноярского управления Северного морского пути, позже это была нижняя часть городского участка порта.
В те годы никто не обращал на это внимания, все были заняты тем, как прокормить семью и самим выжить. Этот лихтер повёл на Север теплоход "В. Куйбышев", где капитаном был мой отец Павел Яковлевич Таскин. Он не очень-то любил рассказывать о тех событиях, и многие подробности мне удалось узнать от механика Константина Фёдоровича Селезнёва.
Среди немцев мужчин было немного, в основном, женщины и дети. Их разместили прямо в трюме, где был брус и пиломатериал для постройки на месте жилья. Рейс сопровождал оперуполномоченный НКВД по фамилии Нежнинов. Он ходил в форме и при оружии. На все просьбы и мольбы ссыльных у него был один ответ - у меня приказ, и я обязан его выполнить.
Хорошо, если высаживали в деревне, но иногда и на голый берег. Выгружали материалы для дома, давали пилу, топор, продукты на первое время и всё. Людей высаживали по списку, 20-30 человек, тёплой одежды почти не было, и это была настоящая трагедия. Стоял невообразимый крик и просто вой как на тонущем корабле, когда в эфире звучит сигнал - спасите наши души!
И никто тогда не мог ничем помочь в то жестокое время. Лето кончалось, теплоход уходил всё дальше на Север, а за кормой ещё долго виднелся огонёк костра. Наверное, не все из них выживут, но что поделаешь - война, оправдывали сами себя речники.
В то время на фронте ожесточённые бои, враг рвался к Сталинграду. В ближнем тылу наши посты наблюдения и связи докладывали: ночью гул моторов самолётов врага. Пропаганда работала тогда очень упорно, везде нас пугали вражеским десантом, диверсантами и шпионами. На людей это действовало и тогда, и, по-моему, сейчас тоже.
Вот что рассказывал мне участник тех событий Гриша Казановский, штурман одного из судов на Енисее. Этот молчун и тихоня в то время как раз служил в морской десантной бригаде. По тревоге бригада была брошена на место высадки с самолётов немецких диверсантов в Саратовской области. Окружили, прочесали местность - никого. На полях работают местные немцы, командиры уверяют, что парашютисты здесь, а они никого не выдали. Доложили командованию, и таких докладов было предостаточно.
Дошло до Москвы, там разобрались. Пятая колонна в тылу - это смертельная опасность, это нож в спину. И вот приказ Верховного Главнокомандующего - в 24 часа всё население республики немцев Поволжья от мала до велика выслать в Сибирь, Казахстан и другие места.
Такими рассказами, похожими на легенды, в то время мы пытались успокоить сами себя, объяснить ту жестокость, которую допускало государство по отношению к этим людям. Или мы их, или они нас...
Сейчас мне тяжело это вспоминать, я понимаю, что всё это нельзя оправдать никак и ничем. Даже нашей святой Победой.
Игорь ТАСКИН, ветеран Енисейского пароходства.
Красноярский рабочий 22.09.2011