НОРИЛЬСК В ИСТОРИИ. ИСТОРИЯ В НОРИЛЬСКЕ
Есть личности в истории Норильска, о которых невозможно забыть. Имена тех, кто стоял у истоков норильской металлургии, благодаря которым был построен город, в долгое время эпохи застоя называвшийся жемчужиной Заполярья. Это потом, во времена прогресса и перестройки, он стал… ну, в общем, не жемчужиной. Эти люди не были ангелами, наверное, и гуманистами их бы никто не назвал, потому что они действовали и поступали по законам того времени, когда вся страна делилась на врагов народа и тех, кто их уничтожал. Но это было время не только страхов, лагерей, но и великих строек, трудное, противоречивое, как и жизнь и поступки тех, кто жил в этом времени.
Руководство Норильскстроем сначала было поручено Михаилу Акимовичу Зингеру, хотя о нем и редко вспоминают, и портрет его не висит в почетной линейке директоров, но факт остается фактом. В норильской истории о нем мало что известно, помимо того что 20 июля 1934 года Совнарком и ЦК ВКП(б) поручили Главному управлению Севморпути (ГУСМП) “изыскания и эксплуатацию всех естественных производительных сил в Советской Арктике”. Начальником Норильскстроя от ГУСМП и был назначен Зингер, который организовал с помощью треста “Промтранспроект” бригаду изыскателей трассы будущей железной дороги Дудинка – Норильск. Работать предстояло при отсутствии карт и аэрофотосъемки, без техники, практически вручную, на неизведанной земле. С огромными трудностями 12 июня 1935 года экспедиция прибыла в Дудинку. Но… В Москве за то время, пока экспедиция Зингера добиралась до места, было принято решение о передаче Норильскстроя из ГУСМП в ведение НКВД, и начальником Норильскстроя стал Владимир Матвеев. На пароходе “Спартак” 1 июля 1935 года во главе каравана судов и барж с грузами для Норильскстроя с первыми вольнонаемными и заключенными на борту Матвеев прибыл в Дудинку.
Михаил Зингер после передачи своих полномочий преемнику был отозван в Москву и по обычаям того времени арестован и расстрелян в 1936 году на Лубянке. Одним из мотивов его осуждения была “недостаточная активность при расконсервировании Норильского месторождения”.
Первому начальнику Норильскстроя Владимиру Зосимовичу Матвееву достались самые
трудные годы: никто нигде и никогда не строил на вечной мерзлоте фабрик,
заводов, домов, железных дорог. Многочисленные сложности первоначального
освоения не оставили времени для строительства бараков, и первую зиму в
Норильске заключенные провели в палатках. Уже в октябре 1936 года была заложена
первая угольная шахта. Вступил в строй кирпичный завод №1. Началось
строительство первой рудной штольни, опытной обогатительной фабрики. Зарождалась
механослужба строительства. Начало будущему механическому заводу положили
небольшие мастерские на берегу Куропаточьего ручья. В мае 1937 года “пошел”
чугун, отливки цветного металла.
Наряду с решением транспортной проблемы необходимо было срочно решать вопросы снегоборьбы и строительства промышленных объектов в зимних условиях. Так, изобретение снегозащитных устройств, электропрогрева грунта и бетона сыграло важную роль в развитии строительства комбината. Но все эти поистине грандиозные дела не спасли первого начальника Норильскстроя от печальной участи. Считая главной проблемой доставку грузов в Норильскую долину, Матвеев в первую очередь принял решение о строительстве железной дороги. Когда узкоколейка вошла в строй, стали очевидны просчеты строителей – выпучивание опор мостов, трещины и провалы полотна и так далее. Несколько руководителей Желдорстроя были арестованы, в том числе и Матвеев.
В начале апреля 1938 года с полномочиями Наркома внутренних дел СССР в Норильск прибыл Авраамий Завенягин. “Согласно приказу Наркома №840 8 апреля 1938 года вступил в исполнение обязанностей начальника Норильского комбината”, – отчитался перед Москвой Завенягин. Комиссия по передаче дел новому руководству составила акт на восьми страницах об обнаруженных недостатках: “целый ряд грубых отступлений от проекта”, “перерасход по железнодорожному строительству”, “объекты не имеют проектов и смет”, “пункт постановления СНК не выполнен”, “топогеодезические работы отстали от разведки, плохая организация”… Недостатков вполне хватило на “убойную статью” для Матвеева…
В то время газета “Советский Таймыр” писала: “Враги народа пытались не дать стране никель, скрыть от народа богатства Таймыра. Враги народа – вот кто закопал десятки миллионов рублей на строительстве железной дороги… Кто же эту сволочь, ранее судившуюся по контрреволюционным делам, приютил? Эту банду преступников взял под свое покровительство “таймырский князь”, как он себя называет, разложившийся пошляк Матвеев… Это от него разит разлагающий дух человека, потерявшего свой человеческий облик… Разоблаченные, они понесут суровую ответственность перед государством…”.
Владимир Матвеев был арестован и осужден на 10 лет. Скончался он в селе Талаги под Архангельском на исходе лагерного десятилетия… Реабилитирован посмертно.
При Авраамии Павловиче Завенягине начался второй этап строительства Норильского
комбината. Примечательно, что уже в самом первом приказе, написанном через сутки
после вступления в должность, Завенягиным были определены снегоопасные
направления и затребован план расстановки щитов ограждения. “Новое руководство
прибыло без предупреждения и без лишнего шума, зато с четким планом действий”.
“От обычной схемы создания новых производств наша отличается тем, что в ней
отсутствует элемент времени. Времени у нас нет”, – так говорил вновь назначенный
руководитель. Главной задачей в предвоенные годы стало возведение
производственных комплексов. Сталин отдал стройку в ведение такой структуры,
которая обеспечивала бесплатную рабочую силу. Она постепенно прибывала по этапу.
Количество заключенных в Норильском ИТЛ выросло с восьми тысяч в 1938 году до
19,5 к концу 1939-го. Норильлаг поставлял и превосходные инженерные кадры. Надо
отдать должное Завенягину, который, пользуясь данной ему властью, собрал из
разный лагерей в Норильлаге замечательных специалистов, предоставив им, в меру
своих возможностей, человеческие условия жизни и работы.
Первый технический проект Норильского комбината, разработанный ленинградскими проектировщиками, включал два рудника для подземной добычи, обогатительную фабрику, металлургический завод с выдачей полупродукта (файнштейна) и комплекс вспомогательных объектов. Готовую продукцию предполагалось получать вне Норильска. Проектом предусматривалось строительство лишь небольшого поселка со сменным контингентом работников. В 1938 году Завенягин в докладной записке правительству предложил отрабатывать месторождения и открытым способом. В техническом проекте, разработанном специалистами комбината, было доказано, что открытые работы не только возможны, но и могут найти широкое применение. И Завенягину удалось доказать свою правоту. Подготовленная им в начале марта 1939 года, перед ХVШ съездом партии, докладная в Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР получила одобрение. Более того, в 1939 году правительство решило увеличить ассигнования на строительство комбината. При первоначальном плане 64 миллиона рублей было выделено 120 миллионов, но при этом поставлена задача пустить завод в 1940 году. В свою очередь, руководство комбината принимает встречный план: начать выплавку металла в 1939-м. По настоянию Завенягина проектирование комбината (кроме ТЭЦ и железной дороги) было организовано непосредственно в Норильске, причем Москва разрешила до утверждения технического проекта объектов подготовительного периода разрабатывать проекты и сметы на месте независимо от их стоимости. И уже в 1940 году, почти при полном отсутствии техники, развернулись работы на “Угольном ручье”. На строительстве объектов и добыче руды широко применялся ручной труд, а первый американский экскаватор был завезен лишь в 1941 году для открытых работ на руднике на том же Угольном ручье.
Отладив движение на железной дороге Норильск – Дудинка и ужесточив дисциплину,
начальник лагеря и комбината приступил к вопросам дальнейшего проектирования и
строительства не только комбината, но и города. В том, что жизнь – она и в
Заполярье жизнь, дальновидным людям стало ясно еще в 1938 году, а потому
необходимо было строить не “клондайк для холостяков”, а город с жильем для
нормальной, со всеми удобствами, жизни с повышенным комфортом – улучшенной
отделкой, центральным отоплением, холодной и горячей водой, ванными и
мусоропроводами. По тем временам это могло быть квалифицировано как
расточительство... Но Авраамий Завенягин упорно хотел видеть на месте рабочего
поселка современный город с красивыми улицами, площадями, школами и детскими
садами. И Сталин его поддержал, пожелав при этом, чтобы заполярный город по
удобствам не уступал городу Ному на Аляске.
Генеральное проектирование всего комбината и города было передано проектному
отделу Норильского комбината. Кстати, еще в начале мая 1938 года был подписан
приказ об организации в составе Норильскстроя проектного отдела, в котором
должны быть сосредоточены все виды строительного и технологического
проектирования, топографо-геодезических и геологических изысканий. Такое решение
позволило сконцентрировать в проектном отделе Норильскстроя гигантский по тем
временам инженерный потенциал и обеспечить проектными разработками весь спектр
хозяйственной деятельности Норильского региона. Основную силу проектного отдела
в то время и вплоть до 50-х годов составляли заключенные. В разное время это
были Н.А.Комнатный, А.М.Лаптев, армянские архитекторы М.Д.Мазманян, Г.Б.Кочар,
А.Г.Голикян, эстонец Р.Аардма, латыш Я.К.Трушиньш и многие другие.
В 1939 году Норильск получил статус рабочего поселка. Этот год можно считать годом начала строительства города. Задача, поставленная Сталиным о завершении строительства в 1939 году первой очереди Норильского комбината, была выполнена. И в 1939 году Завенягин приглашает работать в Норильск двух молодых ленинградских архитекторов – Витольда Непокойчицкого и Лидию Миненко. При первой встрече с ними Завенягин сказал, что Норильск должен стать современным, благоустроенным и красивым городом, попросил осмотреть площадки, предложенные изыскателями. Таких площадок было пять: долина ручья Медвежьего, склоны горы Двугорбой, равнина вблизи горы Надежда, прибрежная зона озер Зуб и Тискель и, наконец, территория, прилегающая к озеру Долгому. Во многом благодаря таланту и смелости этой яркой супружеской пары Норильск обязан своими самыми красивыми зданиями, улицами и площадями.
От первых двух площадок пришлось сразу же отказаться из-за их недостаточных
размеров, а также из-за недопустимой близости к основным производственным цехам
будущего комбината, месторасположение которых было зафиксировано у подножья гор
Рудной, Барьерной и Двугорбой. Площадки в районе горы Надежда и озера Тискель
были достаточно удалены от будущих промышленных предприятий, но при этом не было
и дорожной сети. А самое главное – вблизи обеих площадок отсутствовали надежные
источники водоснабжения.
Площадка у озера Долгого была наиболее оптимальным вариантом, имела размеры,
соответствующие предварительным расчетам. Территория будущего города была
удалена на 2,5 км от проектируемых промышленных предприятий комбината и
оказывалась за пределами вредного воздействия производственных выбросов
(тогда!). Горный массив защищал территорию от зимних ветров и вместе с озером
образовывал эффектный природный фон для будущей городской застройки. Близость
озера позволяла с наименьшими затратами обеспечить водоснабжение города в первые
годы строительства, а падение рельефа местности в противоположном направлении от
озера упрощало сброс сточных вод и прокладку санитарно-технических коммуникаций.
Близость ТЭЦ (будущей) давала возможность относительно легко обеспечить
снабжение будущего города теплом и электроэнергией.
Успехи в строительстве во многом зависели от того, насколько комбинат будет обеспечен строительными материалами. Кстати, еще благодаря опальному Матвееву в августе 1937 года была создана комиссия по приемке первого кирпичного завода. Чуть раньше вошел в строй деревообрабатывающий завод – растущему хозяйству нужны были оконные и дверные блоки, тачки, носилки. А в 1939 году появилось карьерное хозяйство, где добывались местные строительные материалы. Тогда же в районе Норильска были разведаны месторождения известняков и алевролитов, которые впоследствии использовались в качестве сырья для цементного производства.
Накануне войны началось строительство нового кирпичного завода, который вошел в строй 14 июля 1941 года. Постепенно налаживался выпуск железобетонных изделий, минваты, жидкого стекла.
Завенягин прожил в Норильске чуть менее трех лет. Прибыл, когда еще не было официально признанного рабочего поселка, отбыл, четко представляя будущий город: проект потом переделывался не раз, но основные его черты остались вполне узнаваемыми. Его именем назван не только комбинат, но и одна из улиц так любимого им города.
После отъезда в марте 1941 года Завенягина к управлению комбинатом пришел
Александр Алексеевич Панюков (1941–1948). Это военное время было временем
небывалого идеологического подъема, в том числе и среди заключенных. Именно в
военные годы был заложен столь высокий потенциал Норильского комбината, который
получил мощную реализацию в послевоенные годы. За период 1941–1945 годов на
фронт ушло 7606 норильчан. Широко развернулось стахановское движение и в
лагерях. Предприятия, на которых трудились заключенные, проводили ударные вахты.
В военное время все усилия работников Норильского комбината были направлены на
производство никеля, столь необходимого для танковой брони.
В 1941 году закончилось строительство завода бетонитовых блоков. С этого года берет начало механический завод. В этом же году была утверждена Временная инструкция по проектированию промпредприятий в условиях военного времени. 15 марта 1942 года начальник комбината назвал задачи года: пустить первую очередь БМЗ, первую очередь ТЭЦ (турбину и котел), литейный цех, цементный завод, внутризаводские железные дороги, металлургам выплавить не менее 5400 тонн никеля. И 13 декабря 1942 первая очередь ТЭЦ вступила в строй, а до этого, 1 мая, в Норильске был получен электролитный никель.
“Завенягин не до конца нам поверил, – вспоминает Зверев, следующий, после Панюкова, директор комбината, а в то время главный инженер, – первую тонну металла немедленно отправить на Урал, пусть там проверят. Действительно чистый. Сначала везли металл в Красноярск, затем в Воркуту, трасса тяжелая. Но бензина уходило меньше”. В 1943 году началось строительство рудника “Медвежий ручей”, вступил в строй цех электролиза никеля. В 1944 году началось строительство двух шахт в Кайеркане. В 1945 году был получен первый металлический кобальт. Летом заложен фундамент Большой агломерационной фабрики.
За неделю до нового, 1944 года начальник Норильского комбината Панюков получил необычный подарок – банку серной кислоты. Пожалуй, в истории комбината это одна из самых драматичных страниц. В 1942 году для производства никеля необходимо было срочно строить цех электролиза, но в стране не было серной кислоты. Ее завозили самолетами из Великобритании. Основная часть серной кислоты шла на производство для фронта взрывчатки и электролита для танковых аккумуляторов. Оставшиеся крохи по килограммам распределял лично нарком боеприпасов. Норильску нужны были не килограммы – тонны. Потому, когда инженеры Большого металлургического завода освоили выпуск кислоты из отходящих газов, они спасли комбинат. В 1944 году на площадке БМЗ заработала первая сернокислотная установка. Спустя год комбинат отказался от привозной кислоты, перейдя на собственную.
Норильск в военное время был единственным городом, в котором наряду с промышленным строительством продолжалось и гражданское. И в этом немалая заслуга преемника Завенягина. В 1941 году началось строительство первого двухэтажного дома, а 6 ноября 1941 года, подумать только, был открыт драматический театр. В 1942 году в честь обороны Севастополя была названа первая улица Норильска. 5 мая был заселен первый многоквартирный дом будущего Норильска. В 1942 году на Октябрьской (Старый город) открылся дом инженерно-технических работников, или сокращенно ДИТР. Он был первым относительно крупным капитальным сооружением культурно-бытового назначения и любимым детищем первых норильских архитекторов, позже переименованный в Дом культуры металлургов.
На 1 января 1942 года население поселка и лагеря составляло без малого 30 тысяч человек: 80 процентов заключенных и 6000 вольнонаемных. 2340 человек работало по основной деятельности комбината. А на 1 января 1943 года число вольнонаемных составляло уже 10 377 человек, заключенных – 23 689. Охранников из числа вольнонаемных было 1847 человек.
В годы войны на подземных горных работах появились электровозы. На взрывных работах начал применяться оксиликвит. Для его изучения в 1942 году открыли специальную лабораторию, затем на горе Рудной построили и оксиликвитный завод. Оттуда тракторами и лошадьми по бездорожью возили жидкий кислород и поглотитель на гору Надежда, к месту взрыва. Поглотителем в Норильском оксиликвите служили патроны прессованного мха. Энтузиастом производства и применения оксиликвита был инженер Юрий Натанович Зенюк. После пуска кислородной установки летом 1943 года началось изготовление оксиликвита. Первый опытный взрыв состоялся на “Угольном ручье” в июне 1943 года и применялся во взрывных работах до 1956 года. В 1944 году началась эксплуатация нового угольного месторождения – Кайерканского. В 1945-м приступили к созданию прорабского участка по строительству карьера “Медвежий ручей”.
В 1945 году Норильск насчитывал 32 тысячи жителей, его жилищный фонд – 30 тыс. кв. метров. Среди объектов обслуживания – 11 школ, техникум, шесть детских учреждений, драматический театр (открыт 6 ноября 1941 года), Дом культуры, три кинотеатра, 10 магазинов, 14 столовых, три больницы, две поликлиники, три библиотеки, пять почтовых отделений. Шло проектирование нового поселка угольщиков – Кайеркана.
В послевоенные годы строительство комбината и города получило дальнейшее развитие. Руководство городом и комбинатом было возложено на В.С.Зверева (1948–1954), но это уже другая история.
11 июля 2012 года, 13:31
Текст: Лариса СТЕЦЕВИЧ
Заполярный вестник 11.07.2012