Есть круглые даты, которые город не должен обходить стороной, поэтому я очень обрадовалась, когда увидела в афише Публичной библиотеки запланированный на 1 октября краеведческий час. Это было единственное мероприятие в Норильске, напоминавшее о юбилее Льва Гумилева, чье столетие пришлось как раз на 1 октября 2012 года.
Ученый, как известно, почти полтора десятилетия провел в тюрьмах и лагерях. Как он сам говорил, в 1935-м сидел за себя, в 1938-м – за папу, поэта Николая Гумилева, в 1949-м – за маму, Анну Ахматову. В заключение с весны 1938 года до осени 1944-го, так называемую первую гумилевскую Голгофу, вошли пять норильлаговских лет.
Самые подробные воспоминания о Гумилеве-младшем в лагере оставил один из лучших разведчиков предвоенных лет Дмитрий Быстролетов. Судьба их сводила дважды: в Норильлаге и омском Камышлаге. В своих мемуарах Быстролетов не мог не написать о своих встречах с сыном Гумилева и Ахматовой. По его версии, зимой 1939–1940 годов Лев Гумилев жил в бараке “самых отпетых урок” и выглядел босяком с заплывшими глазами, шатающимся от слабости.
Сразу после освобождения у Гумилева взяли подписку, что он продолжит работу на Норильском комбинате, таким образом 15 марта 1943 года в отделе кадров Норильского комбината появилось личное дело вольнонаемного Гумилева Льва Николаевича и еще один источник информации. В деле написано, что в Норильлаге он числился геотехником с неоконченным высшим образованием и знанием четырех языков: русского, английского, фарси, французского. Из этого же документа мы узнаем, что с 1 сентября бывшего зека повысили в должности, назначив старшим техником геофизической группы.
Вместе с другом астрономом Николаем Козыревым он работал в Хантайской и Нижнетунгусской геологических экспедициях. На Хантайском озере они искали соль, а на Нижней Тунгуске вели магнитометрическую съемку местности. Для определения глубины залегания руды Козырев придумал подвешивать магнитометр на высоких деревьях. Одним из исполнителей был Гумилев. Здесь экспедиция обнаружила крупное месторождение железной руды.
Воспользовавшись недельным отпуском в Туруханск, Гумилев уговорил местного военкома мобилизовать его и отправить на фронт. И не без помощи знаменитой матери добился своего. Из сохранившегося фронтового письма известно, что к маю 1945 года рядовой Гумилев участвовал в трех наступлениях и взятии Берлина.
Казалось, теперь все должно быть хорошо, но вскоре за первой Голгофой последовала вторая. После постановления 1946 года и исключения Анны Ахматовой из Союза писателей аспиранта Гумилева увольняют из Института востоковедения. Причем увольняют с характеристикой, с которой его взяли только в библиотеку сумасшедшего дома. Зато характеристика из этого медучреждения позволила ему защитить кандидатскую диссертацию, но не спасла от нового ареста…
Сам Лев Николаевич много раз говорил, что доволен своей судьбой. “Я был со своим народом и переживал то, что переживал мой народ, а когда эти безобразия кончились с ХХ съездом, я смог вернуться к себе домой, защитить диссертацию и получить то место, которое мог иметь сто лет назад без всех этих треволнений”.
После реабилитации и последнего заключения 44-летний ученый вернулся в родной Ленинград с фанерным ящиком, в котором лежали рукописи, написанные на оберточной бумаге из мешков. Это были две законченные книги “Хунны” и “Древние тюрки”. Последняя превратилась в докторскую диссертацию, а потом, в 1967 году, была издана. Второй докторской диссертацией ученого, защищенной в 1974 году, стала теория этногенеза. Книга “Этногенез и биосфера Земли” была издана только через 15 лет, в 1989-м.
Вторая половина 80-х годов стала временем начала триумфа ученого. Его издавали, о нем писали газеты и журналы. Помню, в 1988-м норильский тележурналист Леонид Виноградский пытался взять интервью у Льва Николаевича для своего цикла “С Норильском связанные судьбы”. Что-то у них не срослось, но Гумилев написал о Норильске сам, в 1990-м, за два года до смерти. Эти воспоминания были опубликованы в журнале “Литературное обозрение”.
Судьба ученого и сделанное им за семь десятилетий (он утверждал, что с шестилетнего возраста 70 лет шел в одном направлении) не может не восхищать всех, кто читал его книги, знаком с новаторской теорией о возникновении и исчезновении народов. Сейчас ведется множество разговоров об обострении национальных проблем. Гумилев настаивал, что развитие национальных отношений зависит в основном от уровня пассионарности и состояния этносов. “Пассионарность”, то есть избыток биохимической энергии живого вещества, и “этнос” – термины, введенные в научный оборот Львом Гумилевым.
“Мир, Земля, ойкумена – это коммунальная квартира, – объясняет ученый. – И очень большая и разнообразно населенная. С одними соседями вам лучше не встречаться, с другими вы все равно будете ругаться, с третьими вы станете играть в шахматы и пить чай. То есть со всеми соседями отношения у вас всегда будут разные. И в каждом отдельном случае вам нужно искать общий язык. Но не в тот день, когда у вас произошел квартирный скандал или вы проиграли партию шахмат, а с момента заселения дома…”
Р.S. 1 октября краеведческий час “Поэт и ученый Лев Гумилев” так и не состоялся. Оказывается, этот день, понедельник, у сотрудников был выходным. Библиотекари заверили, что если будут заявки, они его обязательно проведут.
СВОЙ ВЗГЛЯД Валентины ВАЧАЕВОЙ
Заполярный Вестник 11 октября 2012 года