Давно храню копии протоколов допросов, датированных 37-м годом. Изредка перечитываю пожелтевшие от времени страницы. И почти всегда открываю в них что-то новое, проливающее свет на события не только той далёкой эпохи, но и наших дней.
Один из обвиняемых в этих протоколах - инженер "Красмашзавода" Сергей Седов,
младший сын Льва Троцкого от второго брака. Во время очередного допроса он,
отвечая на вопрос, признался, что о характере промышленности Советского Союза
определённого мнения не имеет. А что касается стахановского движения, то это
одна из форм трудового энтузиазма масс. Но энтузиазм, как высокое напряжение
человеческих сил, может длиться лишь короткое время, а растянутый на
десятилетия, он превращается в обычное рабство. Стахановское движение, заявлял в
ходе допроса Седов, неизбежно приведёт к повышению эксплуатации рабочего класса
и снижению его материального уровня в связи с применением новых норм и расценок.
Политические взгляды Седова раскрывает в своих показаниях другой обвиняемый - экономист жилищно-коммунального управления "Красмашстроя" Рафаил Закс, племянник Зиновьева. Партию большевиков Седов не считал авангардом рабочего класса. По его мнению, это - привилегированная, материально обеспеченная часть населения, объединённая взаимной поддержкой. Такая партия не может быть революционной. Руководство партии - это группа политиканов, сумевших удержать своё господство в стране. В свете этого убийство Кирова Седов считал результатом интриг и внутренней борьбы, происходящей в верхушке партии.
Сейчас трудно судить, на самом ли деле такой была его позиция, или эти признания выбили из Закса заплечных дел мастера. Меня этот вопрос заинтересовал потому, что высказывания Седова не вязались с его характеристикой. По воспоминаниям Льва Троцкого, Сергей "повернулся спиной к политике лет с двенадцати". В отличие от старшего брата Лёвы, который стал фанатичным коммунистом, он не вступал даже в комсомол. У него были другие интересы. Он занимался гимнастикой, хотел стать цирковым артистом. Но детские предпочтения сменились тягой к технике. Сергей окончил Ломоносовский втуз по специальности "автомобилизм", позднее заинтересовался теплотехникой. В неполные 30 лет стал профессором Московского технологического института.
Когда, в какой момент он из аполитичного человека, типичного интеллигента стал ярым критиком и противником власти? Хотя, надо признать, подлинный интеллигент всегда находится в оппозиции к власти, если учесть, что любая власть - это насилие. А вот глубина и ярость этой оппозиции зависит от того, насколько целесообразно и осторожно власть пользуется своим правом на насилие. Сегодня, например, использование ОМОНа на Болотной площади в Москве против офисного планктона, тех самых городских хомячков, которые и составляют средний класс, не сбило, а наоборот, только подогрело протестные настроения. Вот и произвол в отношении Седова всё больше и больше настраивал его против власти.
Правда, репрессии начала 30-х годов обошли его стороной. Седов всецело был поглощён преподавательской и научной работой, вместе с двумя другими авторами выпустил книгу "Лёгкие газогенераторы автотранспортного типа". Была ещё жена, которую он нежно любил и ради которой не эмигрировал вместе с отцом, а остался в СССР. И всё это рухнуло с убийством Кирова. Его пригласили куда надо, посоветовали публично назвать Троцкого врагом народа, но Сергей отказался участвовать в травле отца. Вскоре его арестовали в связи с "кремлёвским делом" и приговорили к пяти годам лагерей, которые потом были заменены ссылкой в Красноярск на тот же срок.
В то время "Красмашу" поручили освоить впервые в стране производство газогенераторных двигателей для речных судов. И появление специалиста в этой области было как нельзя кстати. Для руководства работами по газогенераторным установкам Седов был назначен инженером в эксплуатационный отдел завода. Проведённые лабораторные исследования дали положительные результаты. А первые опыты непосредственно на судне в 1936 году проходили уже без него - Седов был арестован.
Как и в первый раз, его бросили в застенки ОГПУ лишь потому, что он был сыном Троцкого, врага N 1 "самого товарища Сталина". Сказалась и сложившаяся в те годы обстановка, замешанная на адской смеси страха и злобы. Страна рвала жилы на стройках социализма, жила впроголодь, а тут что ни день, то новое сообщение о заговорах, убийствах вождей. Было от чего впасть в истерику. Конечно, она умело подогревалась. Почти любой сбой в работе, срыв задания партии и правительства объявлялись актом вредительства. Как бы сам собой, стихийно собирался митинг, на сцену выводился очередной "враг народа" и толпа кричала: "Распни его! Распни!"
Поводом для подобного митинга на "Красмаше" стало небольшое ЧП в эксплуатационном отделе. Во время ночной смены слесарь Рогозов уснул, забыв перекрыть кран газификатора. Вентиляции в цехе не было, в результате он наполнился газом. Утром рабочие открыли ворота и проветрили помещение. Но на состоявшемся митинге это происшествие повернули в нужное русло. Вот как это описывалось в заметке, опубликованной в "Правде":
"Выступавшие на митинге говорили: "У нас в качестве инженера подвизался сын Троцкого Сергей Седов. Этот отпрыск продавшегося фашизму отца пытался отравить газом большую группу рабочих завода".
Органам ничего не оставалось, как прислушаться к голосу народа.
Вам это ничто не напоминает? Сейчас, как и в те далёкие годы, вместо диалога с несистемной оппозицией её обвиняют в подготовке массовых беспорядков. Для разжигания подозрительности и истерии на НТВ запускается фильм "Анатомия протеста - 2". Роль толпы выполняют Госдума и Совет Федерации. Это с их трибун звучат заклинания: "Распни его! Распни!" Кроме лидеров "Левого фронта" в "расстрельный" список попал и Владимир Познер, который сравнил действия СК в отношении Леонида Развозжаева с методами сотрудников КГБ, выбивавших из подозреваемых "чистосердечные" признания. Мосгорсуд приступил к слушанию дела Владимира Квачкова. Отставной полковник ГРУ вместе с пенсионером Александром Киселёвым пытался организовать вооружённый мятеж с целью свержения власти в стране. Свердловский областной суд рассматривает дело "сподвижников Квачкова" из "Народного ополчения Минина и Пожарского". Их обвиняют в том, что ранним утром они планировали взорвать в Екатеринбурге ТЭЦ и этим вызвать панику у населения, уничтожить руководителей МВД, ФСБ, МЧС, а потом дождаться помощи из других регионов и пойти на Москву.
Всё это дало повод красноярским оппозиционерам говорить о возвращении политических репрессий. Медиапродюсер Олег Безруких не верит в перспективы полноценного 1937 года в силу того, что Путин - не Сталин. Активист "Другой России" Андрей Сковородников считает, что маховик репрессий у нас уже раскручивается, но вряд ли всех недовольных будут ставить к стенке - мы живём в совершенно другом обществе. Им возражает профессор КГПУ, психолог Андрей Зберовский: раньше, мол, тоже говорили, что на дворе просвещённый век, и ничего страшного не случится, а при Сталине повторилось то, что было при Иване Грозном.
Давно храню протоколы допросов, датированные 37-м годом. Несколько раз порывался написать о Сергее Седове, но не решался. Самое страшное в судьбе этого коренастого, белокурого, голубоглазого заключённого заключалось в безграничной власти и торжестве безнаказанности палачей, которые лепили ему "дело" ради того, чтобы отрапортовать о раскрытии ещё одной террористической группы. Седов отрицал обвинения, но он был беспомощен, когда всё было предрешено заранее.
Решился я рассказать о Седове после всех событий, которые приключились с нашей оппозицией. О страшных делах тоже надо писать. Чтобы потом жить было не страшно. А жить не страшно - жить по-человечески. Не подличая, не пресмыкаясь перед властью, но и не вознося её на божничку. Жить по-человечески - жить своим умом, жить по совести.
***
Обсудить материал можно на сайте www.krasrab.net в разделе "Новости/Статьи".
Александр КОШКАРОВ.
Красноярский рабочий 22.11.2012