Как мы уже сообщали, в музейном центре на Стрелке прошла передвижная выставка "Папины письма", организованная по инициативе Красноярского общества "Мемориал". Сегодня расскажем о книге, давшей название этой выставке.
Документальная книга "Папины письма (Письма отцов из ГУЛАГа к детям)" подготовлена в рамках проекта "Судьба жертв политических репрессий - право на реабилитацию и память" и выпущена в этом году московским издательством "Книги WAM". Почему в основу книги легли именно отцовские письма? Прежде всего потому, что зачастую это последние обращения отцов к своим детям - почти все они погибли, так и не дождавшись встречи.
Как пишет автор предисловия, известная писательница Людмила Улицкая, хранящая письма своего репрессированного деда, "в планетарной, вселенской борьбе сил света и тьмы побеждает любовь. "Папины письма" - свидетельства такой побеждающей любви..."
Среди героев книги - люди разных национальностей и профессий, выходцы из разных слоёв общества. Так, Михаил Стройков был комсоргом рабфака архитектурного факультета ВХУТЕМАСа (Москва), являлся членом подпольного партийного кружка, печатал и распространял листовки с критикой политики партии ("Обещали землю крестьянам - отдайте!" и тому подобное). Первый раз он был арестован в 1927 году, в 1932-м - новый арест, ухитрился в Бутырской тюрьме закончить дипломную работу, потом провёл пять лет в архангельской ссылке, откуда писал письма жене и дочери. Стремясь приобщить дочь к искусству, посылал ей открытки с репродукциями картин Третьяковской галереи, а также отправлял посылки с книгами. Позднее дочь вспоминала: "Я папины письма не могу читать без рыданий..." В 1938 году Михаил Стройков был расстрелян.
Алексей Вангенгейм - учёный-метеоролог, выходец из дворянской семьи, учился в МГУ, занимался просветительской деятельностью среди крестьян, внедряя в их души социалистические идеи. И вот в 1934 году - донос, арест, обвинение в шпионаже... А ведь он был предан делу социализма! Из Соловецкого лагеря писал Сталину, Калинину и другим вождям - безответно. Старался не терять надежды ("И на Соловках можно строить социализм!.."), создал музей в Соловецком кремле, читал лекции. Сохранились его письма к дочери Элечке ("Звёздочке") - с рисунками, загадками, стихами, гербарием... Настоящий учебник для дошкольницы!
"Куда бы я ни посмотрел, о чём бы я ни подумал,- писал он жене,- всё представляется мне мрачным, тревожным, во многом безнадёжным, и только мой дом с моими любимыми и дорогими представляется мне ясным и радостным, той звездой, которая освещает путь. И это даёт мне новые силы, бодрость, и я не падаю духом вопреки убийственным фактам мрачной действительности..." Надеждам его не суждено было сбыться - в 1937 году его расстреляли.
Бытует мнение, что, мол, часто "брали ни за что". А вот Михаил Бодров, московский рабочий из крестьянской семьи, был убеждённым троцкистом, тайно перевозил секретную почту Троцкого и вскоре после первого своего ареста в 1929 году писал домой: "С ненавистным режимом ничего общего у меня нет, кроме бешеной ненависти к нему и самой беспощадной борьбы с ним". Побывал он и в Красноярской тюрьме, когда по этапу следовал на Колыму, в лагерь. Незадолго до расстрела отправил письмо сыну Толе с наказом хорошо учиться и такими заключительными словами: "Крепко целую тебя. Твой неисправимый троцкист - папа".
Очень интересные письма отправлял из лагеря своим детям Евгений Яблоков, преподаватель ботаники Рязанского университета, арестованный по доносу в 1938 году и в 1944-м умерший от голода и болезней. Он старался всячески поощрять сына и дочь в учёбе и однажды предложил им втроём (!) написать по рассказу о зайце и сове - и отправить на конкурс в журнал "Юный натуралист". Постоянно давал советы на все случаи жизни ("Только вера в хорошее и спасает от уныния!"), описывал лагерный быт, лесосплав и другие виды лагерного труда, вкладывал в конверты рисунки и схемы, планы барака.
Инженер Виктор Лунёв был из семьи революционеров. Работая на заводе, он искренне увлёкся троцкизмом, в 1936 году был арестован и оказался в Норильлаге. Оттуда писал любимой дочке письма с картинками и стишками, например, такими:
"От отца - письмо Алёне
Об отважном почтальоне -
С полуострова Таймыр.
(Не ленись, читай до дыр!)"
Он для дочки даже самодельную книжку смастерил - сказки с картинками. Перед войной его освободили, но в 1950 году - новый арест и новый срок. Незадолго до смерти, уже после реабилитации, умирающий в больнице от рака, Лунёв сказал дочери: "Вот я лежу, а рядом на соседней койке лежит сотрудник-гебешник. Можно сказать, мой охранник. А судьба у нас обоих одинаковая". Согласитесь, такие житейские уроки лучше любых семинаров по философии.
Особенно обидно было смиряться с незаслуженным наказанием таким людям, как Михаил Лебедев - потомственный пролетарий, врач, абсолютно лояльный к советской власти, арестованный в 1937 году и обвинённый в контрреволюционной деятельности. Его письма жене и дочери полны переживаниями об их судьбе: "Дочь за отца - не ответчица, а между тем объективно получается, что вы наказаны хуже моего: у вас скоро даже того крова и пайка не будет, которые даёт мне тюрьма. Нет, этого быть не должно! Нельзя в советской стране погибать от голода и безработицы. Это нелепица! Я вот что советую вам. Сходите в местный отдел НКВД и к районному прокурору и расскажите там о своём положении..." Совет, конечно, наивный. Но его наставления дочери наверняка принесли ей пользу: "Януся! Твоя задача - использовать время для подготовки к жизни. Поменьше внимания укусам жизни и побольше работы над собой".
В книге много других драматических судеб, отразившихся в отцовских письмах, полных любви, печали и скорби. "Первая моя мысль, когда я просыпаюсь, и последняя, когда я засыпаю,- о тебе, любимая моя девочка..." (Борис Шутов - дочери). "Я только одного хочу - увидеть вас и умереть..." (Владимир Левитский - жене и сыну). А вот он же - дочери: "Олюша, вечером в звёздную ночь выйди во двор, посмотри на Большую Медведицу и подумай, что в эту минуту и я её вижу, и наши взоры встретятся на звёздах, и мне тогда станет легче..."
Сколько звёзд на ночном небе! И каждая напоминает о трагических судьбах невинных людей, среди которых немало и наших близких...
Эдуард РУСАКОВ.
Красноярский рабочий 01.11.2014